Глава 1. Гроза

      Такой неистовой грозы на его памяти ещё не было. Казалось, что стихии природы объявили войну друг другу и теперь красовались своими сверхъестественными возможностями. Небо швыряло в воду огненные копья молний, будто пытаясь пронзить неведомых морских чудовищ, обитающих на дне самых глубоких океанских впадин. Порывы ураганного ветра подхватывали тонны воды и с грохотом бросали их о скалы, унося в небеса клочья морской пены.
      Старый рыбацкий домик, примостившийся на самом краю скалистого берега, в отблесках молний казался хрупкой игрушкой в руках бушующей стихии. Домик, будто бы в страхе перед ней, вжимался в землю. Да и не мудрено - этот непрекращающийся грохот, рев и вой мог бы напугать кого угодно.

      Старик отошёл от окна. Возле печи, поджав хвост, дрожал Зверь. Когда-то давно Гектор так назвал дворового щенка в надежде, что тот станет не только другом, но и грозным защитником. Зверь вырос ласковым и абсолютно безобидным, однако, вернее, преданнее и добрее у него друга не было.
- Трусишка, - старик ласково потрепал пса по загривку. Он уже и не помнил, сколько лет их дружбе. Да и вовсе перестал считать годы после того, как похоронил жену. А вместе с ней и мечту.
      Когда-то давно Гектор жил в огромном городе. Он, известный инженер-механик, гордость крупнейшей судостроительной компании страны, был безумно влюблен в прекрасную Эю, дочь простого рыбака. Да и разве можно было не влюбиться в эти дивные, излучающие свет и счастье, глаза?! В эти глаза вечного ребенка, умеющие видеть чудеса и восхищаться прекрасным в самых обыденных и простых вещах. Гектор и сам не заметил, как эта удивительная способность радоваться мелочам и мечтать поселилась в его сердце. Любовь – это восхитительное чувство, способное творить чудеса. Вдохновленный своей любовью Гектор создавал настоящие шедевры, потрясающие воображение изяществом и красотой инженерной мысли гения. Однако разве это занимало его любящее сердце? Каждый вечер он, как на крыльях, мчался домой любоваться лучезарными глазами и слушать мелодии счастливого смеха Эи. Казалось, что их счастье безгранично и бесконечно…

     Говорят, что время лечит от боли. Нет, он точно знал – не лечит. Быть может, притупляет, переводит из острой стадии в хроническую. Но не лечит. Тот роковой день старик уже, наверное, сотню тысяч раз снова и снова пережил в своей памяти. Вечером Эя впервые не встречала его своей радостной улыбкой. Гектор прошел в гостиную в предвкушении какого-то милого сюрприза от любимой. Эя сидела в старом кресле с закрытыми глазами и загадочно улыбалась. Руками девушка прижимала к груди любимый домашний свитер Гектора. Он тихонечко подошел к ней и ласково прикоснулся ладонью к щеке. Прикосновение будто обожгло Гектора холодом. Голова Эи безвольно откинулась набок. Острая боль приходящего понимания чего-то страшного, абсолютно безнадежного и не укладывающегося в его мозг пронзила сердце, забирая остатки жизненных сил вперемешку с мечтами. Их мечтами.
     Именно в тот день Гектор и стал стариком.

     Он почти не помнил, как прошли похороны. Смутно помнил врачей, разводящих руками и не понимающих причины внезапной остановки сердца. Коллег, с их ободряющим: «держись, жизнь продолжается» …
     Эя ушла. И вместе с ней ушло желание творить, мечтать, жить. Спустя полгода, Гектор собрал все свои чертежи, книги и уехал в далёкий рыбацкий поселок, на родину Эи. Он поселился в старом домике на скалистом берегу, где когда-то родилась Эя. Домик находился в некотором отдалении от поселка и много лет был заброшен. Морская сырость и время сделали свое дело – нехитрая мебель почти сгнила, глиняный пол потрескался и даже оконные стекла пожелтели настолько, что почти перестали пропускать солнечный свет. Однако Гектор не испытывал недостатка ни во времени, ни в средствах. И постепенно заброшенный домик приобрел жилой вид, дощатый пол, новые окна, двери и домашний уют. У северной стены Гектор сам выложил каминную печь, рядом с которой соседствовало уютное кресло. По чертежам Гектора столяр изготовил огромный книжный шкаф, незамысловатые, но крепкие стол и стулья. У поселкового старосты были куплены кровать и корабельный сундук, словно сошедший со страниц книжки про пиратов и морские сокровища.
       Местные жители с удивлением смотрели на чудаковатого парня с повадками старика и грустными пустыми глазами. Гектору было наплевать. Здесь, в одиночестве, он как будто бы чувствовал себя ближе к Ней и иногда даже забывал, что Ее больше не было…

       Очередной громовой раскат прервал воспоминания старика. Пес вздрогнул, шерсть у него на загривке встала дыбом.
       - Успокойся, Зверь. Это всего лишь гром.
       Однако пес, еще недавно испуганно вжимавшийся в теплую стенку печки, обеспокоенно подбежал к двери хижины. Старик с недоумением пожал плечами. Обычно трусишка Зверь боялся даже собственного отражения в лакированной дверце шкафа. А тут, поди ж ты, в такую бурю отважился подойти к двери.
       Внезапно, буквально на мгновение шум грозы прекратился, оглушив Гектора ударом тишины. Старику показалось, что за дверью раздается какая-то возня и тоненький детский плач.
      - Да уж, время лихое, люди лихие, - проворчал Гектор и, накинув рыбацкий дождевик, загремел засовами. За дверью стеной шел дождь и уже в нескольких футах от крыльца ни зги не было видно. Старик направил фонарь в темноту ночи, но грозовой дождь проглотил свет фонаря. Гектор еще с минуту вглядывался в ночь, однако стена дождя была по-прежнему непроницаема. Он обошел хижину и посмотрел в сторону моря. Вдруг грозовая чернота ночи вспыхнула очередным каскадом молний, осветив скалистый берег. Старик вздрогнул. Напротив него, на расстоянии вытянутой руки стоял человек. Вернее, маленький человечек, ростом, едва доходившим Гектору до пояса.
       - Кто здесь? – Гектор направил фонарь в лицо незнакомцу.
     Свет фонаря выхватил из темноты бледное лицо ребенка лет семи-восьми. По длинным спутанным волосам, прилипшим к мокрым щекам, струйками стекала дождевая вода. Синие, дрожащие губы девчонки, кривились в неслышном плаче. Ее суконный плащ промок до нитки.
      - Ты здесь откуда? – старик с удивлением озирался по сторонам, словно не мог поверить, что в такую ночь маленькая девочка оказалась возле его одиноко стоящей хижины одна. Девочка непонимающе смотрела на Гектора и молчала.
     - Ладно, - пробормотал старик, - потом разберемся. И взяв девчонку за руку, повел в дом. У двери, нетерпеливо повизгивая, их встретил Зверь, который, похоже, ничуть не удивился появлению странной гостьи. Старик слегка подтолкнул девочку вглубь хижины, и, закрывая засов, услышал за спиной какой-то глухой стук. Девочка лежала на полу посреди хижины, а над ней стоял Зверь и облизывал ее лицо.
     - Отойди, Зверь, - прикрикнул Гектор и подскочил к девчонке. На лице малышки застыла блаженная улыбка. Она сладко сопела и, похоже, спала самым безмятежным сном прямо в луже стекающей с нее воды.
     - Ну и ну, - удивился старик, — вот уж чудеса, так чудеса!

       Он осторожно снял с нее плащ и удивился еще больше – под плащом оказался абсолютно сухой комбинезон из удивительной серебристой ткани. На шее девочки, поверх комбинезона, висел круглый металлический медальон с пятью разноцветными, слабо мерцающими камнями. Медальон почему-то показался старику неуловимо знакомым. Тихонько, стараясь не разбудить, Гектор взял малышку на руки, отнес на кровать и укрыл толстым шерстяным пледом.
     - Утро вечера мудренее, - подумал старик. Улегшийся у подножия кровати Зверь, по всей видимости, тоже был с этим полностью согласен.