Святой осел - 596 - сказочная история

Не высохла и краска с трафарета
На вывеске простой «РОГА-КОПЫТА»
Дверей конторы, что была открыта
В достопочтимом Черноморске где-то,

Как, пнув слегка приступок этой двери,
В контору старикашка завалился.
При этом матерился и крестился,
Уведомив присутствующих в вере,

С которой он волок больших размеров
И веса грубо сотканный мешочек.
И, развязав верёвки узелочек,
Представил взорам «мощи древних Кхмеров».

По крайней мере, вид напоминали
В нём кости приблизительно такой же.
И, судя по недоумённым рожам,
В конторе ничего подобного не ждали.

Итак, глава конторы, некто Бендер,
Взволнованно воскликнул: «Нет, голубчик!
Неподходящий вид у ваших штучек
И запах странный древних этих бредней.

Товар ваш, аксакал, нам не годится.
Вот ежели рога или копыта
Вам раздобыть когда-нибудь случится,
То дверь для них всегда у нас открыта.

А эти артефакты лучше бросьте…»
Но дед неугомонный не сдаётся:
«А что, как услыхать вам доведётся,
Кого на самом деле были эти кости.

Я, если надо, мог бы вам поведать
Рассказ достойный сказочных пророчеств…»
«Нет-нет, в другой раз, дедушка..., а впрочем,
Нам надо отлучиться – пообедать.

А где-то через час к нам приходите
И с артефактом ценный свой мешочек
За дверь поставить соблаговолите,
Чтоб видом не мешал работе почек».

И через час – к условленному сроку –
Старик, как штык, возник в дверях конторы.
Утихли сразу прения и споры
По поводу сказания пророка…

Лишь старший отпрыск лейтенанта Шмидта,
На аксакала глядя, глухо крякнул,
Давая знак присутствующим – так, мол,
Вся истина вам будет и открыта…

Мол, ща-ас-с! Но аксакала голос зычный
Как гром пронзил пространство всей конторы:
«Давным-давно в неведомых просторах
Ютился городок вполне себе обычный

Невдалеке от крепостных развалин.
Один святой последний свой приют
Нашёл у этих стен, и этим был он славен.
Паломники искали встречи тут,

И богомольцы длинными рядами
Охотно посещали те места.
Причина же всего была проста:
Там дервиш-старичок лечил больных годами,

Предсказывал судьбу. При нём был ученик.
Он собирал пришедших подаянья.
С годами возмужав, он вовремя постиг
Необходимость в божьем покаянии.
 
Вот как-то молвит старцу ученик:
«Благослови меня, святой отец!
Я хадж намереваюсь напрямик
Свершить в святую Мекку наконец!»

И как не отговаривал его
Старик опасный путь свой отложить,
Не удержало парня ничего…
«Ну что же, ладно, так тому и быть» –

Сказал старик и дал ему в дорогу
Харчей, одежду, старого осла.
И вот с благословеньем от порога
Лихая в Мекку парня понесла…»

На этом месте старый аксакал
Прервал на миг своё повествованье,
Достал очки и робко так сказал:
«Есть свиток у меня – его сто раз читал,
Но без него не высказать признанье.

В нём речь идёт от первого лица –
Того, кто в хадж направился однажды.
Его прочту с начала до конца
О том, чего достиг паломник тот отважный…»

------------- 

По солнцу ориентируясь и звёздам,
Я ехал так семь дней и семь ночей.
Раскаиваться было слишком поздно
В пустынном пекле солнечных лучей.

Так было велико моё желанье
И так неукротим был мой задор,
Что я не понимаю до сих пор,
Как смог осёл снести такое испытание.

И только на седьмой безумный день пути
Споткнулся он, главой качая виновато,
Упал в песок, не в силах далее идти,
Слеза в очах его катилась на закате.

И с наступленьем ночи он издох.
Сидел я рядом с ним и всхлипывал тишком –
Не столько жалко было мне его,
А понял – не дойти до Мекки мне пешком.

И закидал я труп осла камнями
И, сидя в нерешительности, думал:
Идти ли мне домой холодными ночами
Иль двигаться через холмы и дюны,

Пешком продолжив свой опасный путь?
Осуществить свой хадж я все же был намерен,
Чтоб вывела меня судьба куда-нибудь,
В чьей милости я словно был уверен.

Так я сидел и думал, и вздыхал… –
Вдруг всадники над дюной показались.
Когда они с могилой поравнялись,
Один из них с поклоном мне сказал:

– О дервиш, отчего ты так печален?
И чья эта пустынная могила?
Её мы раньше здесь не замечали.
Чья личность благородная почила
В местах сих дальних от родного края?
– Мы вместе с другом направлялись в Мекку –
Ответил я им, слёзы утирая, –
Но вечером себя в конвульсиях предсмертных
Здесь схоронить велел он, умирая.
Остался я один – вот от чего я плачу –
Что план наш не удастся нам исполнить
И выполнить священную задачу,
И души наши святостью наполнить!

– Да, видно по всему, твой друг почивший
Был праведник большой. Не подобает
Откладывать ваш хадж, и будет впрямь не лишним
Принять от нас вам помощь. И, кто знает,
Сумеешь ты добраться сам до Мекки,
Аллаха славя, завершить свой хадж.
И там его душа тебя с любовью встретит
И ты ему благодарения воздашь.

------------- 

Умчались дальше всадники, оставив
Горсть золотых, как сказано, монет,
А я после волнения и бед
Уже в ином ключе себя представил.

И, ублажив остатками еды
Печалью сотрясаемую грудь,
В ближайший город я продолжил путь
И там нашёл паломников следы.

Лишь только лошадь я успел купить,
Под самый вечер на закате дня,
Как собралась толпа вокруг меня
И в голос ну давай меня хвалить.

Я поначалу, оробев, спросил,
Откуда люди знают обо мне?
Еду, питьё, подарки, как во сне,
С почтеньем я от местных получил.

Как оказалось, всадники, что там,
В пустыне повстречались в скорбный час,
Молву успели разнести про нас.
Какую – я сейчас вам передам:

Им сообщили, что недалеко
От города вознёсся небольшой,
Но стройный и прямой накат камней.
Под ним был погребён учеником
Великий присно праведный Святой.
И люди с просьбой двинулись ко мне:

О, Дервиш! Просим мы тебя, помилуй,
Не оставляй народ в пределах скорби,
Будь среди нас смотрителем могилы,
Служителем Святого! Мы вам вскоре

Храм возведём с жильём и минаретом,
Дорогу вымостим к нему и сад посадим.
И хадж к тебе такой потом наладим –
Владыкой будешь ты для нас при этом.

И я решил, не мудрствуя лукаво,
Что будет неразумно отказаться
От счастья, что дают тебе по праву, –
От остального можно воздержаться.

Такое с неба падает не часто –
Пути Аллаха мы не все постигли…
Дехкане сразу дали мне участок
И дом из камня вскорости воздвигли.

И я, как прежде старый мой учитель,
Лечил людей, предсказывал пути,
Какими подобает дервишу идти,
Как истинный духовный покровитель.

И слава обо мне росла день ото дня,
И подношенья вырастали тоже.
Тянулись в город путники прохожие,
Предания слагая про меня.

От почестей, как мог, я отбивался –
Не знал, чего же мне ещё хотеть.
Народ вокруг меня обосновался,
И город стал заметно богатеть.

И жизнь моя неспешно проходила.
А жители вокруг кичились тем,
Что рядом с городом Священная могила
И что она для них – защита от проблем!

Слух обо мне настойчивый и внятный
И до ушей Учителя дошёл –
Его считал отцом, которого, понятно,
Не видел я с тех пор, как от него ушёл.

Когда же наконец мы встретились однажды
И обнялись, и стали говорить,
То от него не смог я утаить
Своё повествование о Хадже.

И рассказал всю правду без утайки
О том, что средь камней в мучениях почил
Его осёл, что я его похоронил.
Но от других людей оставил это в тайне.

И где почил осёл, там ныне прах Святого,
И храм чудесный высится над ним,
И всякий захудалый пилигрим
Там норовит почтить его особо.

Напрасно я тогда переживал –   
Боялся, что рассердится Учитель.
Но тлеющих мощей стареющий хранитель
Лукаво улыбнулся и сказал:

– А кто, по-твоему, покоится в могиле
Возле которой я теперь служу?
Тебе я по секрету всё-таки скажу:
Там, много лет тому, безвременно почила –

Бывает же такое, право-слово! –
Мать твоего Великого Святого…

------------- 

Товарищ Бендер явно был в восторге:
– Вот это фортель – чисто и открыто!
Подвергнув слух былинному накалу,
Он в чувствах подарил червонец аксакалу
(мешок с мощами тоже взял в итоге).
Учитесь, дети лейтенанта Шмидта!