Взгляд на душу. Аристотель. 2

      С относящимся к душе дело обстоит почти так же, как с фигурами, вот в каком ещё смысле. А именно: и у фигур, и у одушевлённых существ в последующем всегда содержится в возможности предшествующее, например: в четырёхугольнике - треугольник, в способности ощущения - растительная способность.

     Поэтому надлежит относительно каждого существа исследовать, какая у него душа, например: какова душа у растения, человека, животного. Далее нужно рассмотреть почему имеется такая последовательность. В самом деле, без растительной способности не может быть способности ощущения. Между тем у растений растительная способность существует отдельно от способности ощущения. В свою очередь без способности осязания не может быть никакого другого чувства, осязание же бывает и без других чувств.

     Действительно, многие животные не обладают ни зрением, ни слухом, ни чувством обоняния. А из наделённых ощущениями существ одни обладают способностью перемещения, другие нет. Наконец, совсем немного существ обладают способностью рассуждения и размышления. А именно: тем смертным существам, которым присуща способность рассуждения, присущи также и все остальные способности, а из тех, кому присуща каждая из этих способностей, не всякому присуща способность рассуждения, а у некоторых нет даже воображения, другие же живут, наделённые только им одним. Что касается созерцательного ума, то речь о нём особая.

    Таким образом, ясно, что рассмотрение каждой отдельной способности души есть наиболее подобающее исследование самой души.

    Аристотель. О душе.


      Перед нами готовое классическое определение "научности" в подходе к душе. Первичная ячейка классификации. Или - философское обоснование научного подхода к жизни, однако заранее слишком разделённое для того, чтобы не быть опять же в своих результатах механистичным. Сосредотачивая наше внимание на разных "что" души - растения, животного и человека, и уводя нас в сторону от - почему вообще душа случается, и как она переходит из одной фазы в другую, Аристотель обходит вниманием первичный базовый вопрос, точнее решает его без всякого обоснования как само собой разумеющийся.

     Базовый вопрос "что есть душа?", как о ней сказать? И Аристотель отвечает: душа есть энтелехия тела. А что Аристотель понимает под энтелехией? Деятельность, чьё начало и конец лежит в ней самой, то есть нечто такое что не может быть распято на причинно-следственных связях, а должно рассматриваться, как минимум причиной самого себя. Но тут и появляется неувязка: если энтелехия или душа - причина самой себя, то тогда она не может быть зависимой от тела, тогда она должна сама "строить" или "подбирать" под себя тело. И тогда, фактически, нужно говорить, что это тело есть лишь материальный носитель определённой энтелехии, но Аристотель так не говорит, а говорит наоборот - у естественного тела образуется энтелехия.

    Кто же кому принадлежит и как возникли эти двое? Можно было бы сказать, что вопрос тонет во мраке, не рискуя на ответ (на который кстати рисковали все заклеймённые Аристотелем предшествующие философы), но и это будет не правильным, так как Аристотель эту проблему вообще "снимает" - разве не достаточно сказать, что есть только естественное тело - и у одних естественных тел нет органов и поэтому они не живые, а у других есть органы и поэтому они имеют свою энтелехию.

    Иногда создаётся впечатление, что Аристотель многие проблемы решает при помощи нескольких излюбленных "пар категорий" (возможное и существующее, материя и форма, движение и энтелехия), и совершенно не важно какой вообще предмет ими решается - число, идея или душа.

    Не буду несправедлива к Аристотелю, у него есть много интересных отдельных моментов и прозрений, ему присущ острый ум и наблюдательность, дотошность и даже своеобразная тонкость (дифференциация), но всё-таки совершенно понятно по прочтении буквально десятка страниц из его трудов, что в вопросе о душе мы будем иметь исключительно "тело" и исключительно организуемую вокруг него "науку".

    И нужно сказать, что этот железный занавес, выраженный в такой зрелой форме, совершенно обескураживает - неужели правильно только так? Неужели возможно только так подходить к вопросу о душе? Или всё же, предшествующие понимания души не были одним лишь детским лепетом?

    Только что Аристотель разбил в пух и прах общее, предшествующее и господствующее понимание души как"самодвижущейся" и тут же сам написал - "энтелехия"; только что Аристотель был возмущён по второму вопросу - что душу делят на части, как допустим Платон полагал, что вожделеющая её часть находится на уровне живота, чувственная в груди, а разумная в голове, и тотчас же сам Аристотель предлагает её делить ещё круче - прямо не в одном теле, а по разным телам - по растению, животному и человеку. И тут, остаётся только спросить - какова же собственная логика этого мыслителя?

    И вдруг, обнаруживаешь с глубоким удивлением какова суть логики Аристотеля. Энтелехия или душа потому не самодвижущаяся, что она принадлежит телу - то есть для Аристотеля это как строительство принадлежит строителю, врачевание лекарю, а плавание - кормчему. Аристотель сворачивает эту деятельность "внутрь" - строителя, лекаря и кормчего. Но позвольте, сказал бы Платон или сказал бы Сократ - плавание, само плавание гораздо шире, чем сам кормчий, плавание это считай бытие, обхватывающее кормчего, и пусть он активная в нём "суть", но ему не подвластно развернуть всё плавание до конца из самого себя.

    Вот так и душу Аристотель запихивает "внутрь" тела - теперь мы наверное догадываемся почему современная наука, его, Аристотеля, наследница могла искать душу в шишковидной железе, а мышление в нейронах - ведь сам корифей сказал нам по секрету: она там.
    Но она не там!!! И об этом догадывались Платон, Сократ, Демокрит, Фалес - душа этих мыслителей скорее оборачивала нас самих вместе с телом и пеленала в саму себя, чем была "деятельностью тела". Конечно, Платон, мог говорить о теле как о "темнице души" - на что Аристотель вопил "какой ужас", но глубокая философская ирония заключается в том, что именно Аристотель, никогда прямо не заявляя так же, как Платон, логически обосновал тело как "темницу души" - запер энтелехию в естественное тело. Да ещё и выбросил ключ от замка, чтобы последующие поколения могли работать только с этой темницей.

    К тому же, Аристотель совершенно не замечает, что примеры, которые он приводит в доказательство своего понимания, подрывают его же собственную логику. Например, глаз, которым Аристотель размахивает как весомым аргументом. Аристотель говорит, что душа глаза это зрение - правильно говорит, но ведь отсюда какие выводы следуют? Следуют такие выводы, что была некогда задача - нужно было решить проблему света и вот был создан для решения этой проблемы такой орган - глаз. Так разве можно объяснить телесностью глаза, то есть уже готовой его "плотью" - само зрение?
    Частично, конечно, можно, что мы и делаем. Но не принципиально. Потому что принципиально в природе не было такого "тела" как "глаз", который якобы приобрёл себе соответствующую энтелехию - у живых существ вообще некогда глаза не было - он был СОЗДАН. То есть для процесса, для энтелехии и под неё был создан "материальный носитель" - глаз. И здесь бы Аристотелю задуматься - как же это согласуется с его убеждением о том, что существуют одни естественные тела, задуматься о том насколько эти тела текучи и создаются, а тем паче насколько текучи именно живые тела - но ничего подобного с Аристотелем не происходит - он об этом не задумывается. Он ставит вопрос о "последовательности", взятой в рамках его заранее положенной "теории" - вот вам различные тела и вот вам различные энтелехии - изучайте их - а остальное от лукавого! Хотя нет, Аристотель не был христианином, он бы так не написал, значит - а остальное нелепо!


     Продолжим. К Аристотелю я предъявляю не какие-то там мелкие требования и не упрекаю его даже в важных частных вопросах, например, в его ошибке насчёт растений, что они не способны ощущать, а следовательно, как пишет Аристотель не способны и стремиться, нет, такие крупные ошибки говорят как раз в пользу мыслителя, как я считаю, а не против него. Не ошибается только тот, кто не берётся размышлять вообще, потому что он всегда не ошибается, а заблуждается. Ошибка, она растёт на здоровом корне проникновения в суть, когда охватываешь целое и пытаешься ещё достичь и максимальной понятности его в конкретных индивидуальных вопросах. Вплоть до ХIХ века и во многом ещё и по сей день, учёные считают растения не способными на многое из того, что приписывают лишь животным. Не мудрено было Аристотелю в его окружении и его времени склониться к такому взгляду, из которого и мы никак не можем выбраться.

    Нет, к Аристотелю я предъявляю совершенно другого рода претензию - не ошибка ботаника или биолога, а ошибка философа беспокоит меня. Чтобы не уходить далеко за примерами, воспользуемся теми же растениями - лишь в последнее время были открыты их плотоядные виды, которых оказалось, кстати говоря, не менее 600 (одних видов). Но не о том речь, что на этих плотоядных растениях очень хорошо видно, что они ощущают и чувствуют, хотя этот момент также крайне интересен. И всё же, мне бы снова хотелось подчеркнуть нечто другое. Каждое из этих растений отрастило себе плотоядный орган - вплоть до специальных мешочков для переваривания ящериц и крыс, но позвольте спросить - тело ли развило так свою энтелехию (свою душу), что стало прямо таки другой энтелехией - хищной; или же мы вынуждены признать, что сама энтелехия, вот эта жизнедеятельность шире, чем всякое тело?

    Растения, живущие на болотах испытывали нехватку азота, и не находя его в почве приспособились получать его из живых наземных жертв. Не надо эволюции во всемирном масштабе, давайте осмыслим один этот маленький скромный момент из миллиардов других, давайте осмыслим именно эту мельчайшую деталь эволюции. Так энтелехия принадлежит конкретному данному виду или же тело и вид движутся вслед за беспрерывно развивающейся энтелехией. Пример этих растений подталкивает нас к верному, но не аристотелевскому ответу: энтелехия не умещается в конкретное данное тело, она связана с более подвижными и обширными задачами. А это означает, что и наша душа всегда гораздо "больше" нашего тела. И это означает, что Аристотель ошибся крупно - в самом исходном и главном направлении.