Шут веселился,..

Шут веселился, толпу забавляя…
Лопались маски, как мыльный пузырь.
От слепоты души их исцеляя,
к свету души вёл смешной поводырь.
Как не похожи зрителей лица,
но, лишь заметив дурацкий колпак,
сброшены маски, чины и петлицы, —
все здесь равны — злой, добряк и дурак.
Ах, как нам весело в смехе повальном,
слёзы от смеха от беды далеки.
Свет зажигался в мраке подвальном,
так в непогоду горят маяки.
Только, с годами, всё реже и реже
маски шута улыбались во тьму, —
смех на трибунах, боль на манеже
в равных пропорциях резали слух.
Он им кричал: «Не так, люди, дышим !
Любим не так, и не так все живём...»
Эхо тонуло, ещё не родившись,
в хохоте громком смешным топором.
Где режиссёр, что расставит все точки,
кровь на манеже присыплет песком ?..
Так получалось, что тысячи умных
смеяться пришли над одним дураком.
Только под вечер толпа расходилась,
каждый влезал в свою прежнюю роль.
Значит, напрасно, снова напрасно
старый парик чью-то впитывал боль...

1988