Царь Эохар

                «Когда бы каждый мог убить дракона,
                Но нет мы слуги верные закона!»
                (Воробьёва Е.Г )

Преславный муж Аэций  мудрый  план
Придумал, всё с  советниками сверив :
«Их  Эохар, жестокосердней зверя.
Он  -  этот царь кочевников – алан,
Поклонник идолов, здесь вовсе неизвестных,
Не зная языка, традиций  местных,
Немало получил глубоких ран,
Воюя за и против латинян,
За плату и богатую добычу».
Сказал советник , пальцем в карту тыча,
Меж Сеной и Луарой: «На обман
Сей варвар  не способен, и карман
Дряхлеющего Рима не претерпит….
Пока еще наш император спит,
Надменных амариков усмирит,
Их багаудов меч его умерит,
По - варварски словам людей  он верит,
Хотя и сам к ним не принадлежит….
Пусть варварская кровь за Рим бежит,
Как эти две реки во славу Рима!
Без адского огня не будет дыма…
Найдите поскорее толмача,
И к Эохару дикому пошлите,
Чернилами иль кровью подпишите,
С ним договор! Деньгами не сорите!
Иначе ваши головы влача,
Протащит колесница по Равенне,
Когда вас в воровстве или измене
Мои соглядатаи уличат»,
- Сказал Аэций,  в сторону же бросил:
«Когда  б  не так, его б я не просил,
Великий Рим спасти, как просит нищий,
Его бы на арене зверь убил,
Труп варвара  воронам стал бы пищей.
Но над Равенной нынче не орлы ,
 И не волчица Ромула и Рема…
Не Цицерон -  упёртые ослы
Сидят в сенате римском в полудреме.
Печёт наш цезарь, словно пирожки,
Свои неисполнимые законы,
Рукоплесканья , льстивые поклоны
Ему нужней,  дела вот не с руки…
Войска свои возглавить он не сможет,
Друзей -  воров  чудовищная лесть,
Ему  всегда была  нужней ,  чем честь,
А совесть черепа его совсем не гложет.
На троне пребывает  с малолетства,
А он  ему достался по наследству…
У варваров, у них совсем не то,
Короны по наследству не даются,
 Их люди на поляне соберутся
И не проголосуют за ничто….
Ну, что с них взять?! В их жилах кровь течёт,
Позор с лица  они смывают кровью,
И на любовь ответят вам любовью
Ещё петух трёх раз не пропоёт…
За ненависть они заплатят местью,
Сестерций звон и проповеди вздор
Не затуманят им не слух не взор,
А посему не быть нам долго вместе,
Но верю я, что варварская страсть
К наживе нам поможет не упасть,
Но всё слабее  вера с вдохом каждым,
Дракону мы  служили  не однажды».

Царь не случайно  духов славных предков
Ценил не меньше , чем любых богов.
Всё  больше понимал он лживых слов,
Но пользовался ими крайне редко.
Вождь точно знал: для воинов его
Земля чужая Родиной не станет,
И верил, что когда - нибудь настанет
Тот день, когда у дома своего
Мозолистые руки зёрна проса
В их  землю свежевспаханную бросят,
И белые цветы найдут в горах,
Не будет больше крови на руках!
Он  о земле той знает по преданьям.
Ведь сам когда - то был рождён в седле…
И прока нет в роскошном одеянье!
(Бог христиан приехал на осле,
Юпитеру и Марсу неподвластный…)
Царь знал, что в рощах там доныне жив
В одеждах белых старец седовласый,
Который, кости бережно сложив,
Убитого оленя оживить
Способен,  обернувшись бурым, кстати,
Тут ничего не знают про Афсатти
С резным  и длинным посохом… Убить
Здесь духи могут разве? Время тратить
На них не будет он. С мечом и в латах
И сам ходил.  Не раз его солдаты
«Крестились» в человеческой крови,
Но только ни надежды, ни любви,
Они не обрели.  На этих склонах
Нет никого, кому поклоны бить .
А  духи здесь  и  мелочны, и лживы.
Стратеги же  привыкли всех судить
По степени стремления к наживе,
Пусть думают, что так тому и быть…
С посольством их я поутру воочью
Намерен встретиться не здесь, на берегу …
Лазутчики в наш стан проникли ночью.
Пусть думают , что я не стерегу
Мои шатры, загоны и конюшни…
Считая нас куда глупее их,
Я их высокомерие разрушу,
Едва узрят светила первый блик….

И тридцать тысяч всадников увидел,
В стальной броне, совсем не там, где ждал,
Стратег Аэций . Варвар всё предвидел,
Но даром злата римского не взял.
А  переводчик, различив царя,
Сказал, что «все богатства амариков
В руках у багаудского ворья,
Пока Валентиан  не вяжет лыка…
Тебя Аэций выбрал для борьбы:
Ты можешь стать для них бичом судьбы,
Надеждой  римлян! Виллы и сады
Огню предали жалкие рабы…
Стратег наш ждёт тебя у водопада,
И, может быть, великая награда.!
 Через минуту вождь ему сказал, -
«Все, кто меня когда - то нанимал,
На что-то обязательно ссылались,
А, между тем, друзьями не остались…
Скажи стратегу, я вам помогу
На этих землях  навести порядок,
Не пострадает ни одна из грядок,
Когда он ищет друга, не слугу...»
И царь поводья тронул, багаудам
Навстречу его двигались войска,
Но амарики «римские причуды»
Прекрасно знали - помнят их бока
И спины их. Следы от батога
И душераздирающие крики
Стратег Аэций приносил сюда.
Прольются реки крови, не беда!
Проконсул, заболев имперским  тиком,
Теперь уже под стягами Христа,
Сжигал деревни, осеняя Ликом….
Кого застал, от мала до велика,
Терзал, казнил  и грабил поелику,
Он - основанье  римского столпа,
И трепетать пред ним должна толпа.
И взвыли, и взмолились аморики..

В тот самый миг узнал монах Осерский ,
Что к междуречью движется беда,
Бог подсказал ему поступок дерзкий,
Забыто всё – дела, еда, вода:
Он шёл один навстречу Эохару,
Босой, и с непокрытой головой,
Просил Творца, чтоб отодвинул кару
Всесильной, Всепрощающей рукой .
И всадники его не замечали,
Лишь иногда, не спешившись с коня:
- «Твой Бог, как ты ? Которого распяли ?
Мы усмирим Вас до исхода дня!».
- «Где Эохар? Да, как ты старче смеешь?
Кто ты такой, чтоб отвлекать царя?
Почтения к владыкам не имеешь?
 Царь Эохар жестокосердней зверя,
Тебе не раздавить и муравья».
- «Царь Эохар не верит в прибаутки,
Рабов своих и женщин поучай….
Ступай же с миром  или, ради шутки,
Я расскажу, что встретил невзначай.
С тебя тогда живого снимут шкуру,
И ворон тебе выклюет глаза,
Съедят собаки кости. Ты фактуру
Свою побереги… Вам так нельзя…»
Но вдруг, в конце колоны, в арьергарде,
Могучий всадник, спешившись спросил:
«Чего ты хочешь? Выбившись из сил,
Ты ищешь смерти, так чего же ради?»
Вокруг  уже кружили толмачи,
Переводили гневные тирады
Монаха, но великий царь молчал,
Богатыри  стояли молча рядом.
Старик  же  то молил, то обвинял ,
То призывал одуматься владыку,
Тот долго ничего не отвечал
И к Божьему не прикасался лику.
Потом сказал: «Не знаю я, кто ты,
Кем послан был, но твёрдость, силу духа
Ты доказал в часы, когда разруха,
В сердца проникла  не таких, как ты….
Ступай старик, возьми коня любого,
Не попадайся на моём пути!
Не будет шанса  у тебя другого,
Живым отсюда ноги унести….
Как можем мы с тобой договорится?
Что можешь гарантировать мне ты ?!
С дружиной мне поможешь расплатиться?
Как  договор с Аэцием  свести?
Мне Багауды вовсе не враги,
Я к вам пришёл сюда из-за реки ….
Но Бога твоего не понимаю,
Как ты, должно быть, Бога моего…» .
- «Я лучшим  другом старца почитаю,
Коня ему и лучшее копьё!»
В ответ епископ задержал поводья,
Неслыханная дерзость , чтоб царю!
Но Эохар сказал: «Благодарю!»
У повернул назад  в свои угодья.

Стратег Аэций вскоре был убит
По наущенью Валентиниана,
Его зарежут люди из охраны,
Легко внушить тому чей разум спит,
Или его терзают тараканы,
Что тот, кто правду – матку говорит
Задумал заменить в стране тирана.
И император подпилил тот сук
На коем и сидел своей рукою.
Зато любимый евнух – «верный друг»,

Держал теперь Равенну под пятою.
И казнокрадство расцвело, да так,
Что трон качался с каждым часом больше,
Не «брали»  лишь ленивец и дурак –
Поля скудели , становились толще
Лишь мытари, и вот последний акт:
Валентиан  в крови  смертельно ранен,
Над телом заговорщики стоят,
Как мантру повторяя: «Славен! Славен!»
И Папа тоже рукоположил -
Дракона нового, который положил
Конец династии. Сметён Плацидий Флавий .
(Он просидел на троне тридцать лет,
 Но никогда империей не правил,
Был к управленью ею не готов:
Сводил труды Аэция на нет,
И только этот шлейф оставил…
Знаток религии, любимец колдунов,
Мужей продажных и продажных девок,
Из лука замечательный стрелок…
И не нашли других достойных слов.
Блаженный Герман тоже не дожил
До этой вести – он  почил в  Равенне,
Монастыри, где обещал открыл
И в ранг святых был возведён за рвенье.
Восстанья багаудов продолжались
На землях Галии , Бретани , наконец,
В Испании был схвачен их отец
И сиротами многие остались.
Об Эохаре не нашли и строчки
Молчат архивы, в рот набрав воды,
Наверное, не точки -  многоточья
Оставил воин людям по пути.



Аэций – римский полководец, командующий кавалерией в Галии,  государственный муж, проконсул, убит Валентианом во время доклада последнего об экономическом положении империи, с подачи талантливого интригана, евнуха императора, озабоченного усилением влияния Аэция при дворе.
Епископ Осерский  - святой  Герман, канонизированный обеими ветвями христианской церкви, основатель  бенедиктинских монастырей в Галии, Бретани, противник одной из ересей , отрицавшей изначальную греховность человека.
Валентиниан III  – император римской империи со столицей в Равенне, ( период начала  упадка Западной Римской империи) последний представитель династии Флавиев Плацидиев, убивший опору империи и собственного трона Аэция.
Эохар – вождь  кочевников, царь воинственного племени алан,  предположительно заключивший договор с Аэцием о пребывании племени  в Галии.
Багауды – разорившиеся крестьяне, колоны, беглые рабы, поднявшие череду восстаний против порядков империи в Галии , Бретани , Испании.
Амарики – жители одной из провинций захваченной римлянами Галии ( совр . Франции), жившие в междуречье Сены и Луары.
Афсатти – небожитель, покровитель диких животных , персонаж нартского эпоса.