Северное лето

Лето всегда вызывает тревогу,
Оно очень непрочно, небогато теплом.
Летом приехал я в городок на Онеге,
Солнце в тумане, словно закрыто стеклом.
 
В садах отцветали березы,
Казалось, зима не ушла, морозит с боков.
Погружались мальчишки за окунем в грезы,
Кроме черных больших поплавков.
 
- А ну, давай не курить на пристани!
Удил с мальчишками рыбу блюститель порядка, -
Давай не безобразничать! – покрикивал он издали,
Гасли махорки огни и падали в кадку.
 
Ночевал я в невзрачном дому,
Встала старуха и поклонилась мне в пояс,
- Не взыщи, - постелю я тебе на полу.
- Не на уровне жизнь! - прозвучал блюстителя голос.
 
Бросил старик неприкаянный взгляд,
Зрение было плохое, но все же, ответил:
-  Такого, как ты,  ни сон, ни ум не обогатят, -
Терпи - притерпишься, в  гневе заметил.
 
- Чуждый старик, - сказал рядовой милиции, -
Надо соображать, кого в дом пускаете,
Может, он беглец  или «подпольная птица»,
- А то, что он бездомный старик, не знаете…
 
- А ну, дед, - съязвил сурово мент, -
Давай выявляй свою личность,
- Личность моя простая, я не агент, -
Рассказывать долго, не кануть бы в вечность.
 
Прохор, мой дед, был великий певец,
За голос в награду - терновый венец,
Все мы, Федосьевы, певуны, ямщики,
По тракту от Пскова помнят нас земляки.
 
-  Может, знаешь, а может, нет,
Жил у нас в Псковской губернии
Земляк Александр Сергеевич Пушкин, поэт,
-  Еще бы не знать! –высказал верно.
 
-  Из-за него дед свой голос сорвал,
Встретились они на ярмарке, в  монастыре,
Дед пел – Пушкин слушал,
Затем до ночи сидели в трактире.
 
О чем говорили, никому не сказал,
Хоть вина почти и не пил,
От слова и смеха поэта, как пьяный ходил,
Дедову песню Пушкин всегда уважал:
 
Эх, по белым полям да широким
Наши слезы снежком замело!
Звезды мерцают на небе далеком,
Мне в жизни, видать, повезло!
 
Зимнею ночью дед был разбужен,
Он видит с крыльца – жандармов полно,
Нет никаких арестантов, однако,
На санях черный гроб, веревкой увязан.
 
Страдальца в оковах везут, дивится дед,
Кого же царь и после смерти боится?
-  Кого повезем? – «Пушкина» - жандарма ответ, -
Убили его: сердце больше не бьется.
 
Дед поклонился гробу в пояс,
Жандарм намекнул: «Ты его знаешь?»
-  Я ему пел, а он слушал мой голос,
-  Ну,  так теперь петь не будешь!
 
Ночь была тяжкая, в груди замерзало,
Тихо кругом, только полозья свистят,
От слез заболели глаза, сердце кипело,
Слышно о гроб, как тесаки стучат.
 
Не выдержал дед и запел:
Эх, по белым полям да широким…
 
Жандарм его ножнами в спину бьет,
А дед не слышит, знай себе, поет,
Вернулся домой; голос на морозе застудил,
До самой смерти шепотком говорил…
 
Низкорослые леса охватывал темный круг,
Рыбаки на берегу Онеги сушили сети,
Северное лето стояло вокруг –
Неяркое, застенчивое, как светлоглазые
Здешние дети.
 
2021