Огненные бабочки

Где-то на далёком северном острове, окружённый ледяными океанами и заснеженными полями, в низине, скрытой от всех ветров покоится вечно спящий сосновый бор.
Огромные стволы тянутся вверх, исчезая в туманной дымке, лишь толстые сучья, как призраки, порой показываются из клубящейся мглы.
А среди корней этих сосен горят костры. Необычные, неземные. Языки пламени словно вырезаны из оранжевого бархата, подсвеченного изнутри тысячами маленьких Солнц. огоньки лижут сучья, струятся между камнями, взмывая вверх. И снег не тает от их жара, не сгорает и хворост. Только пепел, как снежинки, взлетает вверх навстречу настоящему снегопаду.
И лишь изредка какой-то из костров вспыхивает особенно ярко, высоко над землёй взвиваются потоки пламени, яркие язычки света. А потом, взмахнув крыльями, сквозь снег и пепел поднимаются всё выше и выше, стремясь к низкому свинцовому небу, словно пытаясь успеть куда-то прежде, чем дыхание жизни покинет их навсегда...


Рассвет забрезжил на границе,
Туман рассыпался росой.
И певчие проснулись птицы,
Прогнав во тьму покой ночной.

В тени ветвей столетних сосен
Остался пепел от костров.
Здесь провожали танцем осень
Ночные крылья мотыльков.

Летя из пламени, горели,
Как искры по ветру неслись.
И остывая, тихо тлели,
И пеплом поднимались ввысь.

Ласкал огонь цветные крылья,
Не обжигая, не паля.
И золотой, червонной пылью
Порхали в темные поля...

Ночные бабочки, сияя,
Волшебным рождены огнем,
Неслись над миром, не сгорая,
Перед своим последним днем.

Остался памятью да верой
Костра живого яркий свет.
А под сосной лишь пепел серый
Встречает первый свой рассвет...

Вновь солнце освещает лица,
Росу иссушит его зной...
Пусть певчие проснутся птицы,
Прорезав песней мрак ночной...