Былины и Думы о Михаиле Дивногорцеве

         
     Это основные фрагменты поэмы - жизнеописания
про моего товарища и сослуживца Михаила Егоровича Дивногорцева,
сочиненного к его 50-летнему юбилею (июль 1987 г.)
         
            ДУМА - ПРЕДИСЛОВИЕ
о том, с чего начать славное жизнеописание бытия нашего героя,
поведав всю правду, не забыв упомянуть и грустное и смешное,
не впадая в крайности,и предложить уважаемому читателю
вспомнить свой жизненный путь: в нем тоже было,
наверняка, немало подобных перипетий, поучительных
для других людей.


Возьмем альбом.
В него заглянем.
Давай откроем первый лист!
Чем заполнять его мы станем?
Пока что он,
                как дева, чист!
О жизни надо бы всерьез,
Она
           не во поле дорога,
Конечно
                и не юдоль слез -
Всего намешано в ней много.
Когда ты прожил пятьдесят,
Когда ушла в небытье младость,
Когда веригами висят
Года,
          недуги,
                сон не в радость...
Красу глаза не различают,
Пока очки не водрузишь...
В трамвае место уступают.
И ты -
           "заслуженно" сидишь!
Хотелось бы сказать о многом.
Еще бы лучше -
                помолчать...
О всем святом,
                любимом,
                строгом...
А может песнею начать?
Той самой -
                детской,
                колыбельной.
Что душу греет до сих пор?
О тех салазках
                самодельных,
В которых мы летали с гор?
О клубных искренних весельях,
Куда спешили мы вечор?
А далее?
               От горя до смешного,
Как говорится, -
                один шаг.
Хоть говорят,
                что все от бога,
Никто из нас
                себе не враг...
Но сколько в жизни перипетий!
Куда нас только не несет!
Да! Мы давно уже не дети
И твердо знаем,
                что нас ждет...
...Положим мы
                на лист альбомный
В сомненьях первые слова...
Начнем мы с них неспешно,
                скромно
Рассказ,
               помучившись
                сперва.

                БЫЛИНА I

о том как в маленькой деревеньке Сабинке в Хакасии родился,
рос и мужал наш славный герой:
пахал и косил, помогал изо всех сил родному колхозу
и мечтал о светлом будущем...

Ты жил с малолетства в нужде и заботах –
Не фунтами, тоннами лихо знавал,
С пеленок горел в деревенских работах,
Где силой, где сметкой крестьянскою брал.

Ты кашу черпал деревянною ложкой,
На древних полатях с присвистами спал,
От снега, дождя укрывался рогожкой,
И землю как истинный пахарь пахал.

Ты был на деревне своей заводила,
За спину не прятал свои кулаки –
Ведь брагою кровушка в жилах бродила,
Чернели под глазом не раз синяки!

Визжали девчата в мгновенном испуге
И россыпью куры летели в кусты,
И ржали коняги на щипанном луге,
Когда с мотоциклом пролетывал ты!

И долго глядели вослед старушонки,
Приставив ладошки к прозрачным глазам,
И что-то ворчали при этом негромко:
Про "их непутевость", про "младость" и "срам"...


                БЫЛИНА II
о том, как наш достославный юноша женился
на прекрасной девушке Маше, с коей пребывает в любви
 и счастливом браке по сию пору

Ничто ему не чуждо в своей ближней:
Особо гложет жадный интерес.
Познать её на цвет, на ощупь и на вес,
В одежде верхней,
                лучше в "нижней"!
Он любознателен, а вовсе не греховен,
И любит он всю жизнь всего одну –
Свою добрейшую, красивую жену.
Хоть про любовь свою немногословен,
Но верен ей одной,
                уж так он скроен:
У ней одной он в сладостном плену!

Знаком со своей Марьей с колыбели:
Качались в зыбках рядышком они,
Им колыбельную одну и ту же пели,
И стали они вроде как сродни.

Года прошли за старой партой школьной,
Царапанной словами про любовь...
Тянуло к жизни взрослой, вольной,
И молодая взбрыкивала кровь!..

Все чаще он смотрел украдкой
На ту, что расцветала здесь же рядом,
Склонясь над тоненькой тетрадкой...
И было непростое в этих взглядах!

Но вот и выросли! Естественный процесс!
Он с армии вернулся возмужалым,
Хоть не набравшим, может, форс и вес,
Но сильным,
                шустрым,
                добрым малым!

Домой вернувшись ранним летом,
Он -
           за дела скорей,
                сидеть неймется...
Но по солдатски враз заметил –
За Машею косяк парней "пасется".

Механизатор Петр Горев!
Ну что с того, что малость глуховат
И оттого он ходит рот разинув?
Но, как ни говори,
                все ж он молодцеват!
За грудь моряцкую,
                за грузчицкую спину!
А Малофеев Гриша гармонист,
Охотник и рыбак, колхозный конюх?
Он, как заслуженный артист, -
С ним вечно девок целый ворох!
Да что там говорить!
                Солдат, решай!

Тут крайне вредно промедленье.
И сколь зубов не сокрушай,
В сраженьях местного значенья,
Соперники сильны, канальи, тоже,
Здесь разевать "коробочку" не гоже!

Она ему сказала твердо наконец:
"Давай полтыщи трудодней вполгода,
Колхоз с упадка вырви, наконец -
И свадьбе быть по самой новой моде!"

Условье выполнил! Был горд совсем незря!
И потихоньку от сельчан уехав в Бею,
Он в ЗАГСе там в начале октября
Повесил сладкий брак себе на шею!

На комсомольской свадьбе в старом клубе
Плясали всласть - и стар, и млад,
Кому, не помню, дали в зубы,
Наверно был какой-то гад!

А так, веселье длилось до упаду,
И отвалил колхоз в подарок патефон,
Конечно молодые были рады,
Что невредим к концу остался он!

За комсомольской свадьбой -
пир другой,
Опять гульба,
                лихие тройки скачут...
"...Эх, Мишка наш ты дорогой,
Две свадьбы - к третьей,
                не иначе!..
Но всем пророчествам назло,
Живут они семьей единой.
И то, что их тогда свело,
Не растряслось и вполовину!


     ОЧЕРЕДНОЕ ПРИЗНАНИЕ В ЛЮБВИ
М.Е. Дивногорцева своей дорогой жене
Марии Сафроновне в день ее 50-летнего юбилея

Прожили с тобой мы бесчисленно лет.
Нас годы порою не очень ласкали,
Но вслед за невзгодами - снова просвет,
И вновь мы с любовью по жизни шагали.

Что я не подарок, я знаю, родная!
За жизнь огорчал тебя, помню, не раз.
Но то не со зла, ведь любовь я питаю
Такую ж как прежде, что сблизила нас!

Пусть сердце мое и слегка износилось –
Ведь жизнь не прогулка в цветущем саду?
Я помню всегда, что меж нас говорилось
В любом нашем школьном далеком году.

Пускай мы сегодня немолоды оба,
И выросли наши давно сыновья,
Любить тебя, Маша, я буду до гроба,
Будь вечно счастлива, подруга моя!


         БЫЛИНА III
о том, как наш энергичный жизнелюб, любимец слабого пола,
с успехом занимался самыми различными видами спорта,
начал также ярко блистать в тренерской работе,
 и чем это кончилось...

Мы в стрессах жизнь проводим
В наш очень бурный век,
Мы бегаем и ходим –
Таков уж человек.

И спорт мы очень любим
И тех, кто им живет.
Кто радость в нем находит,
Кто в нем рекордов ждет.

Руководишь ты им по праву-
Без всяких выгод и наград,
Познавши быт его и нравы,
Ведь в боксе сам имел разряд:
Второй, но очень прочный,
Удар - умелый, точный!
За сорок бешенных боев,
Подобных некой буре,
Противник опытен, здоров, -
Познаешь спорт на шкуре!

Полезен также очень бег
В дистанциях солидных.
Он обгонял в районе всех:
Был бегуном из видных!
Он пять км, как вихрь брал:
Скрипел зубами и стонал,
Клубами пыль за ним неслась...
Потов пролил он 2-3 кадки –
Непросто славушка далась,
Хоть пить ее ужасно сладко!

Имел однако он «коронку»:
Был кандидатом в мастера -
По всем известным мотогонкам,
Кричали все ему "ура!"

Он с мотоциклом сросся так,
Что ел на нем и спал,
И, наполняя полным бак,
Бензинчик попивал.
Он в мотокроссе до Камчатки
Промчался вдоль границ с Китаем,
Напялив шлем, надев перчатки,
И был в седле - неподражаем.

На деревенской пище скромной,
Какая здесь у нас в Сибири,
Скопил в количествах огромных
Силищи он, вздымая гири!

За ним всегда толпа зевак,
Автограф девушки просили.
За поцелуй иль просто так,
Но силача они любили!
Но есть еще одна страница
В судьбе его закрученной.
Такое многим и не снится,
Что ж,
               расскажу, по случаю.

Он в Бограде тренер был известный.
В футбол ребят учил играть:
Чтоб побеждать сначала местных
И Всесоюзный приз забрать.
Представьте, выполнил задачу:
Москва! Финал спартакиады!..
Ой, не могу, сейчас заплачу,
Лишь вспомню, как мы были рады,
Когда во всех больших газетах
И с теле-, радио - эстрады
Узнали, что в разгаре лета,
На удивленье всего света,
Стал чемпионом клуб "Саяны"!
Что едет он в другие страны!

Жаль - комсомольская планида
Карьеру тренера прервала:
Надолго, прочно, не для вида
В крайком с собой его позвала!
- То был болельщикам удар!
Всем почитателям таланта –
И тем, кто млад и даже стар:
- Сгубили тренера-гиганта!

...Конечно, он теперь другой:
Перчатки напрочь моль поела
И вспоминает со слезой»
Что мотоцикл зачах без дела,
Что гиря где-то в дачном хламе,
Что мячик послан к чьей-то "маме"!
Сейчас, конечно, годы давят
И вышибают из седла.
Ну что ж, теперь он спортом правит,
На то и власть ему дана.

Он ездит в собственной машине,
Сидит за шахматной доской»,
А дух спортивный в нем поныне!
Мешает красться на покой!
В кровавых шахматных боях
Где шахом, где и просто матом (!)
Он нагоняет дикий страх,
Стуча конем своим горбатым!
С ним Щербаков и Зюзин, Лютых,
И некий Лущиков - церковный –
Их очень много, безусловно,
Доскою шахматной тряхнутых!
Лишь перья медленно кружатся,
Когда меж них стихает бой,
И прямо под ноги ложатся...
И силы нет идти домой...
Зарей Восток уже алеет,
И в кабинете гаснет свет,
Тут Михаил совсем звереет
От своих шахматных побед!..
Домой, возможно, он появится
Дней через пять, никак не ранее,
В грехах конечно не покается,
Лишь скажет: "Долго шло собрание".

ФИДЕ давно за ним следит:
Как дальше дело развернется?
Вдруг этот шахматный бандит
Возьмет - с Каспаровым схлестнется!
Ведь жалко парня - молодой,
Не изощрен в сибирских матах,
Тот матч ему б грозил бедой,
Короне - всмятку быть измятой!
   (Здесь упомянуты друзья-сослуживцы
Михаила Дивногорцева)

            БЫЛИНА IV
О том, как популярный вожак комсомольских масс
после многих лет пламенного горения
на предназначенной ему планидой стезе,
начал еще более бурную деятельность
на другом поприще, с выходом в международные сферы,
и чем это кончилось...


I
Он окончательно сложился
Как лидер
                на другой стезе –
когда в крайкоме объявился,
Подобно буре и грозе. 
Помощник «Первого» -
                - фигура!
То –
        не какой-то «пристебай»! –
Быть разворотливым,
                не хмурым,
И отвечать
                за целый край!
По сути, он -
                - как заместитель:
Все должен знать он
                наперёд,
И, как, друзья, ни говорите,
Его любил всегда народ!
Он край тогда
                исколесил,
В Москве бывал
                несчетно раз,
Порядок свой
                в дела вносил...
Ну, в общем,
                был показан класс!
А встречи с знатными людьми?
Здесь –
             космонавты,
                иностранцы,
Послы
              министры, чёрт возьми,
- француз,
                монгол,
                американцы!
В Москве,
                в большом «Зеркальном зале",
Не раз
           с китайцами едали…
Вот-
           Цеденбал,
С ним –
                брудершафт,
Вот -
          Кастро,
Он -
            вооружен.
Уинстон Генри –
                c пачкой карт,
За биллиардом –
                мсье Фожон …
За пивом,
                только что из бани,
Скучали рядом
                с неким Каней.
Попович,
                Гречко и Кантария,
Береговой,
                Покрышкин...
                и так далее, -
- Герои,
              люди смелые,
Во всем
                поднаторелые!
Нe только вместе
                ели-пили,
Или смолили папиросы.
Те встречи все
                для дела были –
Решались важные
                вопросы:
- Как жить, вообще?
                Куда идти?
- Какие есть туда пути?
- Чего и где нам
                покупать?
- Что строить,
                чтоб не сдуру?
- Как к коммунизму поспешать,
Но не трясясь при том
                за шкуру?

Для края
                что-нибудь извлечь,
Чтоб цвел и был в развитии…
Ну, в общем,
                польза этих встреч
Решалась и в подпитии!

II
...Ну, что же,
                времечко бежит
Течет,
              меняет все на свете,
Кусок порядочный прожит,
Все старше сам,
                жена и дети.
И обстоятельства –
                в движеньи,
И кабинеты –
                чередой…
Сомненья, страхи,
                озаренья…
Но до сих пор он
                молодой!

III
Я любопытных приглашаю глянуть –
-Так,
           как-нибудь,
                исподтишка,
Когда он в кабинете
                делом занят:
-От телефона дым идёт
                слегка,
По этажам –
                раскаты грома
                эхом,
И боевых команд
                грохочет залп!..

Тут уж скажу вам,
                не до смеху,
Тут-
         разевай свой рот,
                как карп!

...Вот-
            заливается звонок:
Да!
Можно!
            Говорите!...
- Я здесь,
                на проводе!..
-Да,
          доложить!..
- Вы что тут,
                други,
                или спите?!
-Вам что-
                поднадоело жить?!.
-Междугородняя?!
                -Алло!
                Ноль шесть!?.
-Ты дай мне, киса,
                кто там есть!
Или повымерли
                в райкоме?!
(- Как держат их
                в партийном доме?!!)
Приемная?!
                Ну наконец-то!
                Боготол!
Когда команду
                класса «А»
                взрастите вы?!.
- Ах,
         никогда?!
А как же наш тогда футбол?!
Baм хоть теши
                о темя кол!!
Даю вам сроку
                три недели!!!
-Чтоб  вы там все
                офо -
                - на -
                -ре-
                -ли!!!

Вот-
         посетителей десяток:
Пришли на совещание.
-Здорово!
              - С вами я без пряток,
Даю вам всем
                задание:
Спартакиада на носу
И дел полно,
                до жути!
Все трассы лыжные в лесу
Вам надобно
                запутать!
Острей пусть пресса
                перья точит,
А также судьи
                бросят пить!
Пускай с утра
                до самой ночи
Рекорд спортсмены станут бить:

Пусть измочалят
                так рекорды,
Чтоб им,
                вообще,
                ни лечь, ни встать!
Мы,
        красноярцы,
                духом горды,
И нам нельзя
                в хвосте бежать!
(Понятно всем –
                с ним шутки плохи,
Заданья
              надо претворять!
Да!
       В нашу сложную эпоху
Таких людей
                нельзя терять!)


      БЫЛИНА V

Списанная автором из неопубликованных мемуаров М.Е. Дивногорцева,
повествующая о том, как однажды в Москве он со своим лучшим другом
В.И. Окольниковым приобщался к искусству в Московской
консерватории, и что из этого вышло

       М.Е. ДИВНОГОРЦЕВ И КОНСЕРВАТОРИЯ

   I
Однажды,
                будучи в Москве,
(в двадцатый раз командировка)
Вдруг
           засвербило в голове:
- Эх, что же я
                такой неловкий!
Мне приобщиться бы
                к культуре!
- Быть может мне
                поможет фрак?
Одел его
               и все - в ажуре!..
- Монокль
                еще б...
                А можно
                так!
- Представьте -
                еду я в Сабинку:
Клубами пыль
                за лимузином...
На мне -
               мой фрак,
                как на картинке,
И "Волга" -
                вся в шипах
                резина!!.
А я,
       небрежно этак,
                достаю
Сигарищу
                толстенную
И говорю
                водителю:
                «Сэнк'ю,
За скорость
                за отменную!»
- Дэp ВОРОБЕЙ
                вон чешет по дороге!
А вон и МУТТЭР
                порет сына...
- В жару уставшая немного,
Водицу ТРИНКает скотина...

                II
Но тут отвлек меня
                от дум
Сердечный друг
                Окольников :
Он только что
                проверил ГУМ –
Искал гостинцы
                школьникам.
(Они почти что
                как двойняшки,
Ведь восемь лет -
                не разница!
Тот младший,
                Димка, -
                первоклашка,
В десятом Вовка...
                кажется...)
Окольников
                мне говорит:
(а он же спец
                в истории!)
«Эпоха,
              Мишка,
                не простит,
Что нами
                путь в театр
                забыт,
Или
         в консерватории,
Где фуги
                и симфонии!..
Бросай-ка,
                друг,
                футбол смотреть,
Пойдем туда,
                где учат петь
И скрипку
                перепиливать!..
- Ну нечего
                увиливать!
- Нам хватит
                грубых
                развлечений!
Ведь что потом
                о нас напишут –
Что мы
              тащились по течению?!
Нужны занятья, братец,
                выше!»

               III
Нy огляделись мы немного:
Поодаль чуть,
                в какой-то нише
(Все под стеклом,
                культурно,
                строго)
Висят
           какие-то афиши.
Читаем мы,
                что некий Двоскин 
Горит весь вдохновением;
Что он,
             едва забросив соску,
Рожал
             произведения;
Что исполняются
                ВПЕРВЫЕ
Симфонии
                в концерте...
Лауреаты молодые...
(А старых
                где же
                носят
                черти!?)
Консерваторский
                зал большой
Мол, -
             ждет с открытою
                душой,
Чтоб подарить искусство,
Пощекотать
                нам чувства!..

      IV
Нашли нескоро
                этот зал:
Концерт чуть, правда,
                запоздал,
Но зал -
               битком!
                Огни!
                Светло!
(А мы считали -
                как в кино:
Должна быть темень
                в зале!)
Сидим...
Программки
                взяли...
Выходит лысый тип
                во фраке,
С указкой,
                вроде как
                к доске.
И все ей тычет,
                будто в драке,
Как-будто жизнь -
                на волоске!
А музыканты – бедолаги
Трезвонят -
                кто во что горазд,
И вдруг один,
                на правом фланге,
На барабанах -
                как поддаст!
Потом...
               все смолкли
                как-то разом...
И в этой жуткой
                тишине...
Завыло что-то!
                Кошу глазом...
Смешно чего-то
                стадо мне.
Соседи
              вмертвую сидят!
Со сцены глаз
                они не сводят...
У женщин
                глазки
                чуть блестят...
Мне ж -
               анекдот
                на ум приходит!
А мой Окольников,
                дружище,
- Как словно лом
                он проглотил,
«Духовную
                вкушает пищу!..»
Ну, братцы,
                больше нету сил!
Эх,
      поразмять бы мне
                суставы!
Эх,
       мне пивка бы
                хоть глоток!..
Вот зачесался
                бок мой правый...
Вот -
           левый...
                Трогаю висок,
Чешу затылок...
                Спину -
                тоже б надо,
Но как?
             Уж на меня
                кидают взгляды!..
Потом
             доносится
                шипенье:
Что не крутись, мол,
                будет,
                сядь!..
Ну все!
             Железное решенье:
Отсюда
              надобно
                бежать!
И, спотыкаясь,
                по ногам
К дверям из зала
                продираюсь!
Наверно
               это может срам,
Нo матерюсь я
                и ругаюсь!
(Конечно тихо,
                про себя,
Сидящим в зале
                не грубя).
 
V
А друг
               концерт тот
                досмотрел:
Конечно, -
                воспитание!
Он видел
                кто
                на чем
                скрипел,
Дудел,
            визжал -
                до окончания!
Ведь у него жена,
                Светлана,
Она в искусстве -
                прямо дока:
Любого
              явного барана
Артистом сделает
                до срока.
А уж родному человеку,
То, бишь,
                родному мужу,
Она втемяшила
                навеки,
Чтоб был с искусством
                дружен.
И он
           действительно знаток:
Про пенье
                и эстраду,
 Про ХЭППИ-ЭНД,
                какой-то РОК,
Про то,
             что надо
                и на надо!..
А рассудителен насколько?!
Считаю -
                с другом
                повезло:
Трудолюбив,
                как в улье пчелка,
Все в мыслях
                мудрое чело...
Всегда готов
                он дать совет:
Чего и где,
                когда купить,
Чертеж как сделать
                к даче,
Как борщ
                сготовить на обед,
Что можно женщинам
                дарить!..
(Не оттого ль
                так рано сед, -
От мыслей, видно,
                не иначе!?)

VI
...Ну ладно,
                снова уклонился...
Хочу я все же
                досказать:
Вот он в гостиницу
                явился,
Стал восхищенье
                выражать –
«Ах, клавесин!..
                Ах, контрабас!..
Ах, скерцо!
                Ах, прелюдия!..»
Он восхищался
                битый час
И жадно пил
                холодный квас!..
Я ж
        наблюдал,
                как судия,
За этим
              слово –
                блудием!
Ему промолвил лишь
                шутя, -
- Скажи мне честно,
                друг мой Вова,
Ужели
            толстая
                корова,
В оркестре в дудочку
                свистя,
Родит в мужчине
                восхищенье?
Там все -
                кикиморы
                с рожденья!
Ты лучше
                в зал бы
                посмотрел:
Налево,
              рядом,
                на соседку –
С такой и сам бы я запел
И заплясал бы я
                вприсядку!
Да что там много говорить –
Мой друг
                трактует однобоко
И говорить с ним
                нету проку,
Ну, значит,
                так тому и быть!
Он в женщинах -
                ни БЭ, ни МЭ,
Хотя мужик
                собою видный,
Как из худфонда -
                МАКРАМЕ.
Но мне,
              как другу,
                все ж обидно!
Чтоб в этих штуках понимать
Мог у меня б
                уроки брать!

VII
Опять я, вроде,
                уклоняюсь...
(Всё мои принципы
                в искусстве!.)
Конечно,
                очень извиняюсь
За чуть расстроенные
                чувства.
Ну, в общем,
                весь рассказ,
                друзья,
На этом точку ставлю я!
Закончена
                история
Про нас
               в консерватории!
И знай,
              товарищ дорогой,
Туда я
             больше -
                ни ногой!


        БЫЛИНА VI
О том, какие думы навевает весна,
коммунистические субботники, некий "Указ"
по борьбе с пьянством ,
вообще - как жить дальше

I
В житье-бытье, как говорится,
Приходит каждый год весна:
С погодой -
                черт-те что творится:
Все тает...
                Слякоть...
                Плохо спится...
С чего-то все ворчит жена!
Сильнее ноет поясница,
Там,
           где кончается спина!..
Но только солнце чуть пригреет
И стает снег в его лучах –
Тут и жена как бы добреет,
В своих поступках и речах!
И хворь куда-то исчезает...
И настроение -
                вполне,
И как-бы сила прибывает...
Ты рад и жизни,
                и весне!..
Твой глаз детали различает
В толпе на улице
                ...у дам,
И машинально отмечает
Их "масть",
                веснушки,
                некий шарм...

II
И в это время
                каждый год
Случается событие,
Когда колышется народ -
В квартирах,
                в общежитии!..
- Все -
            в сборах на субботник.
- Где сапоги?!
                - Лопата?
- Где лом?
                Кирка горбата?!
Сегодня каждый
                - плотник!
И грузчик!..
                - Эй! Ребята!
- Где командир наш,
                Михаил?!
- Ах, вот,
                идет навстречу!
Поднакопил наверно сил?
- Куда нам двигать-то,
                далече?
А он,
           в бывалой стираной
                тельняшке
В бушлате
                на крутых плечах,
В моряцкой форменной
                фуражке,
Из крепкой юфти
                сапогах, -
- Неспешно
                в круг друзей
                вступает
И все подробно
                объясняет:
- Нужны носилки и лопаты
-Кирки,
             ломы
                (по два на брата)...
Трудиться будем
                до упада,
Как сверхударная
                бригада!
Мы все
               поделимся на звенья –
Соревноваться надо всем!
Ленивых мы без сожаленья
Призов лишаем
                насовсем.
Что в сумках ваших?
                Есть ли сало?
Так, хорошо!
                А огурцы?
Грибков бы тоже
                не мешало б...
Да ладно!
                Хватит!
                Молодцы!
Ты, Чесноков,
                берешь Брюханова,
Пока что трезвого,
                не пьяного,
И сразу
             двигаешь в "Сельмаг"!
- Шилько!
                Ты в стенгазетах маг! 
Готовься к прессе
                подзаборной!
А где твои
                карандаши?
Пусть видят все,
                что в нашей сборной
И труд,
             и отдых -
                от души!
- Где Бородин?
                Ты не боись!
Ты -
         запевалой,
                как всегда.
И пой погромче,
                не ленись,
Как в комсомольские года!
А Вас, Кирьянова,
                куда?
Вы,
         часик эдак погодя
И место скромное найдя,
Возьмете женщин
                штук четыре,
Доску
            какую-то пошире,
Газету свежую застлав,
Готовьте закусь!
                - Ким, я прав?!
Как Чесноков
                с Брюхановым
Прибудут
                с "тихой песней",
Вы остальных,
                Кирьянова,
Зовите!
            - Ясненько?
                - Чудесно!
III
Распоряженья выданы,
                работа закипела...
От напряженья -
                в судорогах
                ноги,
                руки,
                тело,
И пот рекою с тела
                льется,
Земля тверда,
                не поддается! ...
Киркой играючись,
                умело
(Вот где его призвание)
Крушит Жуковский лихо,
                смело,
Не как
           на профсобрании!
А Скороходов -
                "хитрый жук",
Гроза людей науки,
Он, понимаете,
                из брюк
Еще не вынул руки!!
На что уж древний Климов ,
И тот скрипит
                и мается,
И ломом брякает
                не мимо!..
Вон -
          Курочкин старается...
- А где Силкова,
                наша мать?
- Ау!?
            (-Не отзывается...)
-- Ее нам, братцы,
                не догнать,
Рекорд ей улыбается!
А как же он,
                наш вдохновитель?
Везде он успевает:
                Он и работник,
Он и зритель,
И помогает,
                и ругает!
Следит за делом зорко:
- Кто заслужил "пятерку",
Кого "спасибом" поощрить,
Кому бы вымпел подарить,
Кто - порицанье заслужил,
Кто -
           очень хилый
                и без сил!

IV
...Вот дело сделано успешно,
Газету все читают...
С "Сельмага" прибыли, конечно...
Вот всех уже и приглашают...
А на столе
                немало снеди,
Помог конечно в том
                буфет!
Уселись кругом наши "леди",
И мужики вокруг.
                Обед...
Потом на песни потянуло...
И врезать тут же
                трепака!..
Вот -
          анекдот уже загнули,
Скоромный
                может быть слегка!
И снова -
                струны в перезвоне,
Корчагин, кажется, -
                в ударе!.. 
Но вот,
              к веселой нашей зоне
Блюститель движется к гитаре...
- Вы что распелись -
                расшумелись
В таких общественных местах?!
Ну-
        отдохнули,
                ну -
                поели...
Ведь вы орете -
                жуть и страх!!
Конечно, головы горячи,
Нe обошлось без пререканий!..

Но рядом
                "Ворон" замаячил...
Ну что ж,
                домой!
                Кончай собранье!
И все идут домой гурьбой,
Устало,
             «с тихой песнею»,
Весьма довольные собой, -
И песней,
                всем известною!..

V
Вот так трудились каждый год -
Разнообразные дела:
- Вот в ДПП кубов пятьсот 
Земли с подвалов
                потаскали.
Потом
             уже наоборот –
Туда обратно
                опускали.
- Запчасти к сеялкам
                грузили...
Мостили пол в цехах не раз...
И как-то плитку отбирали
На Бугаче
                в ненастный час.
- На стадионе потрудились:
Таскали и копали,
Глотали пыль
                и не ленились!..
Ну, в общем,
                много пользы дали!

Эпилог
- Теперь включились в перестройку!
Теперь блюдем «хмельной Указ!»
И в рот -
                ни грамма!
                Все мы стойки...
Все так!
              Но что же сплачивало нас,
Тогда,
          в былую пору,
                до Указа?
 Да,
       положа на сердце руку,
В грехах виниться не боясь,
Мы скажем честно:
                - эта "штука"
Скрепляла,
                в общем,
                нашу связь.
Пускай по маленькой,
                чуть-чуть,
Ан,
        смотришь, -
                что-то и запели!
(И хоть друг другу надоели
Мы на работе -
                просто жуть!..)
Но чуть мы выпили,
                поели,
И мы -
             друзья,
                нас не согнуть!
Теперь же
                песен не поем,
Нe собираемся с друзьями!
Куда мы так-то
                приплывем
Нe знаю я!
                Решайте сами!
Конечно,
             путь назад заказан,
Учиться надо жить,
                друзья:
Нe начерно!
                С одного раза,
Без пьянок,
                лести
                и вранья!
Нe можешь петь
                и слов не знаешь?
То, братец, вовсе
                не беда!
Ты в телефон кричишь?
                Жену ругаешь?
Знать голос есть!
                Запой тогда!
Запоминать ты что-то
                можешь? -
Спиши слова и заучи.
 
Пускай соседей потревожишь,
Но пой почаще,
                не молчи!
Да, хорошо, друзья,
                собраться
Вот так,
              однажды в вечерок,
Конечно -
                вовсе не "надраться",
А посидеть,
                попить чаек,
Попеть под тихий звон гитары...
Ведь мы еще не очень стары!
И как-то сделать бы субботник
Повеселей
                и потеплей,
И чтобы каждый
                наш работник
В нем вел себя бы
                посмелей!..
Скажу тебе,
                читатель мой,
Что мысли эти -
                Михаила.
Конечно ж, -
                правда в них
                и сила!
Послушав их,
                иди домой,
Включайся смело в перестрой…,
Чтоб жить еще
                светлее было!

(Выше было дано описание типичного коммунистического субботника,
участие в нем коллег-сослуживцев. По традиции субботник
заканчивался небольшим пикником)

               БЫЛИНА VII
О том, как наш достопочтенный и почти убеленный, достаточно
заслуженный и широко известный в определенных и
неопределенных кругах герой, несмотря на все
жизненные передряги, холерическо-итальяно-хакасско-pycский
темперамент, остается в рабочем строю

В наше учреждение,
Густо населенное,
Куда зевакам ходу,
Как говорится,
                нет,
Вошло одно явление,
Потрясши
                воображение,
И заняло собою
Отдельный
                кабинет!..
Табличка -
                честь по чести,
И стол,
             и телефон...
Хозяин -
                тут,
                на месте,
Во все
             влезает он.
А как же?
                Спорт не шутка,
Тут вялому -
                хана!
Здесь -
              всякая минутка
Рекордами полна!
Кому -
             бежать трусцою,
Кому -
              чего метать,
Кому -
              коня рысцого
На скачках погонять,
Кому
          вползать на скалы,
И как точить
                коньки,
Как не иметь
                вначале
Вам в боксе
                синяки...
Все
          знает он,
                все может,
Один везет,
                как трое,
Хоть знает:
                так не гоже,
Устало ретивое!..
Ему бы дать
                покою,
Ему бы -
                "тихой песни",
На все
            махнуть рукою...
 - Не может так,
                хоть тресни!
Пусть младость
                убежала
В спортивных тапках
                прочь,
И зубы -
                из металла,
И сердцу
                не помочь...
Он жизнью полон
                сочной,
Он бодро держит
                шаг!
Он
        выбрал жизнь
                бессрочной,
И он себе -
                не враг!
Эх!
Как нам не хватает
Таких, как он,
                парней!
Пусть
            календарь листает!
Еще
         полвека дней!
Чтоб волею железной
И дальше
                править мог,
Всех бюрократов
                вредных
Крутил
             в бараний
                рог!
Чтоб множил он
                таланты,
Чтоб славил спортом
                край.
Туристам,
                экскурсантам
У нас создал бы рай!..
Пусть крепнет
                уваженье
Друзей,
             начальства,
                всех –
Кто -
           в яростном
                движеньи
С ним рядом
                держит бег!
Пусть сердце
                не стареет,
Волнует
слабый пол!..
Пусть душу ему
                греет
Хоккей
               и волейбол!



        ПРИГЛАСИТЕЛЬНЫЙ БИЛЕТ
НА ЮБИЛЕЙНЫЕ ПОСИДЕЛКИ, составленный собственноручно
 М.Е. Дивногорцевым и согласованный им
с Марьей Сафроновной

    Приглашаем от всей души на товарищеские
юбилейные посиделки:

Поздравить юбиляра сможет каждый,
Придя к нему на вечер в выходной,
Где самовар веселья жаждет,
И кто б тряхнул гитарною струной!..

Гостям, почтивших юбиляра,
Из тех, кто выдумкой горазд,
Кто привнесет в веселье жару,
- Хозяин каждому воздаст!..

Он гостя не обидит сроду
Доволен будет тот вполне.
Чем больше приплывет народу,
Тем больше радости жене!..

Здесь каждый сможет все сказать,
И песни спеть про годы наши.
Кто хочет может и сплясать,
Чтоб жить нам стало еще краше!

Так поспешай-ка, друг, скорее,
Не морщь в раздумьях мудрый лоб!
А то салаты перепреют...
И не прокис чаишко чтоб!..

М. + М. = Дивногорцевы


          РЕЧЬ
Владимира Ивановича Окольникова,Лучшего друга,
сказанная за дружеским обедом по поводу 50-летия
его друга Михаила Егоровича Дивногорцева

Уже в который раз, друзья,
мы собрались под сенью крова,
И льётся снова речь моя.
я рад с друзьями встрече снова!

Но необычна эта встреча:
волненье грудь мою расперло...
Хочу начать я издалеча,
чуть промочив вначале горло...
/Опрокидывает бокал сока/

Да! Унеслось в житейских бучах
немало дней и лет беспечных,
путей-дорожек бесконечных,
и солнца ясного,
                и в тучах,
здоровья,
                радостей,
                невзгод...
Друзей,
             подружек хоровод -
все это было,
                все ушло...
Быльем
              былое поросло...

А что от юности осталось
                под оболочкой?
                Там, внутри?
Там что-то есть,
                хотя бы малость
с той юной,
                радостной поры?

Слабей желанья,
                чем вначале?
Ничтожней боль от наших ран?
- Нет! И желанья не пропали,
и от соблазнов щит не дан!
И так же больно нам,
                и тяжко,
и радость любим,
                и друзей...
И в производственной упряжке
                мы поспешаем,
жмем!..
              Быстрей!..
Мудрей мы стали?
                - Это так!
Нас шишки многому учили
Мы всё же здорово пожили!
Эх, Мишка,
                так твою
                растак!

Тебе сегодня пятьдесят.
я рад такому юбилею!
Ещё довольней во стократ
наверно Маша, дети с нею?!

…Друзья тут книгу написали,
сложили песни про тебя.
И ты достоин,
                все видали,
как ты живёшь,
                себя губя!
Тебя уже не переделать,
забот, тревог
                не сбросить с плеч,
не дать покой мозгам и телу...
Тебя мы призваны беречь!

Твоей жене -
                роднуле Маше,
не жалко памятник поставить!
Да! Её надобно прославить,
ведь нет её на свете краше
и нет заботливей жены!
Она в семейном возе вашем-
Как Предсовмина для страны!

Бывайте же здоровы оба!
Я понимаю - это сложно.
Все чаще вас грызет хвороба
и сердце склеить невозможно,
побитое, потерзанное жизнью!..
И нервы,
                рваные безбожно...
да и обиды наших ближних,
которых до поры
                мы ценим мало… -
Но если б все это
                пропало?!.
То стала б жизнь тогда вкусней?
Иль в серых сумерках
                серели б
фигуры наши и друзей?..
В бесцветных мыслях,
                жирном теле,
без слез, улыбок
                горестей -
мы б жизнь влачили еле-еле!

На этом речь свою кончаю.
Прошу  за тон меня простить...
Всего, друзья,
                я вам желаю!
И, значит,
                так тому
                и быть!

  КОММЕНТАРИЙ к речи Окольникова:

Он прав, что жизнь вообще серьёзна -
в ней нет черновиков, увы!
Она и сложна, и тревожна
в сетях условностей, молвы...
Не всяк свою звезду уцепит,
не развернет в полёт крыла,
к бытью прикован некой цепью,..
Но растрясает жизнь дотла!

* * *
Он эту речь писал два года.
Ну что же, ода удалась!
Не зубоскально пусть,
                не модно,
но чтоб до сердца добралась!