Книжными полками лествица в небо

ОСТАНОВЛЕННЫЕ ЧАСЫ

Книжными полками лествица в небо.
Светильников бронза темна.
Не помогает надежды плацебо.
За стенкой рыдают. Жена.
Ах! Не корите себя, дорогая...
Визиту приятеля рад,
руку бессильной своей пожимая,
а шёпотом: «Плохо мне, брат!»
Капли испарины. С губ искривлённых
срывается сдержанный стон.
Ныне предел для трудов вдохновлённых
и горестей – определён.

Здешнее существование бренно
и суетно. Силы собрать,
чтоб укрепиться душой и смиренно
предсмертные муки принять –
милостью Божией... Батюшка вышел.
Предчувствием сжались сердца.
Рядом, сбиваясь, то громче, то тише,
читают ответ из дворца.               
Автор письмо завершил, обещая,
что он о несчастной семье
сам позаботится. Подпись витая
подобна застывшей змее.

Кто-то вдруг всхлипнул и смолк. Попрощаться
несут полусонных детей.
Благословляет… Пробило двенадцать.
Как долго! Пускай бы скорей...
Близится... Мир стал бесцветен и зыбок.
Страдания рот обнажён.
Други, не плачьте! Морошка. Спасибо!
Родимая, всё хорошо.
Чьи-то слова в изголовье стихают,
в неясный сливаются гул.
Меркнет сознание. Боль отступает.
Прощайте! И словно уснул...

Дрогнув, колёсико времени встало. 
Беззвучный обрушился крик.
Это бессмертие так начинало
отсчёт – от без четверти три.