Месть

И гладь речная, и простор полей,
И ветер, затаившийся в дубраве,
Шептали: Отомсти за смерть мужей,
Погибших в страшной схватке на увале.

И в трауре ковыль припал к земле,
Ярило свет упрятал свой за тучи,
И ночью звёзды утонули в мгле,
И только лишь лучины тонкий лучик

Дрожал в светёлке плачущей княжны,
И мрак шептал, обняв её за плечи,
Всплывали пред очами яви сны,
Рождая мысль о новой страшной сечи.

И план созрел, и высохла слеза,
И месть уста княгини исказила,
Востока лишь коснулась бирюза,
Решительность прибавила ей силы.

…Посол древлян пред Ольгой речь держал:
- Княжна, твой князь убит за то, что грабил,
Смеясь, князей древлянских унижал,
Зарезан, как свинья лежит во хляби.

Одна ты, без защиты, сын твой мал,
А наш же князь красивый, добрый, смелый.
Он бы тебя с почтеньем в жёны взял,
Ответь лишь «да», и пир венчает дело.

- Люба мне речь. Что ж, мужа не вернуть,
Лишь с ночкой тёмною делить постель устала.
Судьбину чтобы вдовью обмануть,
Пойду я за древлянского за Мала.

Я оказать хочу послам почёт,
Вернитесь вы за киевские врата.
С ладьёю вместе утром мой народ
Вас принесёт с почётом, как брат брата.

Лишь скажете, что пеше не хотим,
И в Киев вас с почтением доставят,
Всё сделают, что прикажу я им,
И мой союз с древлянами восславят.

И всё сбылось. На утренней заре,
Когда Ярило глянул из-за тучи,
И травы ещё были в серебре,
Туман уже стекал с речных излучин,

А киевляне прибыли к послам,
С поклоном пригласили в княжий терем,
С ладьёю вместе понесли к вратам…
О, месть, твою кто глубину измерил?

И изощрённость кто твою постиг…
Послы кричали из глубокой ямы.
В сердцах не отзывался этот крик.
Княгиня пред собой смотрела прямо:

- Довольны ль честью вы, – произнесла.
- О, честь страшнее Игоревой смерти.
- Живыми их засыпать! – И ушла
Не оглянувшись, верьте иль не верьте.

Своих послов отправила она
К древлянам. (Пусть грехи её простятся).
Сказать велела: Малу коль нужна,
То должен он немного постараться.

Коль хочет видеть Ольгу он своей,
То не смутит пусть малая заминка:
Пришлёт пусть именитее людей,
Ведь я – княгиня, не простолюдинка.

И слухами уж полнилась земля,
А главный слух пир свадебный пророчил.
И прибыли за Ольгой от древлян
Послы в богатых шапках с оторочкой.

Рекла княгиня бани истопить,
И бани приготовили древлянам.
Их приказала в банях сжечь, убить…
Ночь над Днепром костры пылали рьяно.

И вновь к древлянам шлёт она послов,
Что едет, чтоб пред свадьбой тризну справить
По Игорю, ведь мужняя жена
Должна честь мужа, павшего восславить.

На Игоря могилу прибыла.
Накрыв поляну скатертью для тризны,
В ковши медов стоялых налила
И всем древлянам лично поднесла
С почтением, без тени укоризны.

- А где же именитые послы –
Древляне, встретив Ольгу, вопрошали.
- С дружиною приедут следом, вы
К столу извольте, чтобы пировали

Есть и меды стоялые, и снедь.
Помянем вместе павших на чужбине
И со смирением умаслим смерть,
Ведь участи её никто не минет.

Употчевала Ольга. Пьяны все.
Шепнув дружине: За здоровье ваше
Все выпейте, умчалась на коне…
Смерть досыта испила мести чашу.

Дружина изрубила всех древлян,
Что прибыли на Игореву тризну. 
Пять тысяч, как о том пропел Баян,
Лишила Ольга в страшной мести жизни.

За мужа, за сыновьего отца,
За вдовью жизнь и за лихую долю,
За ночи у сиротского крыльца,
За горечь неизбежнейшей юдоли.

А, воротившись в Киев, собрала
Большое войско и пошла войною
И сына Святослава повела
(От роду-то двенадцать лет) с собою.

И вот два войска, Ольги и древлян,
Друг против друга во смертельной битве.
Смешался запах крови и полян,
И ветра шорох с шёпотом молитвы.

Вот первым бросил Святослав копьё.
У ног коня оно воткнулось в землю.
Не отомстит ребёнок, не убьёт,
Но материнской мести сердце внемлет.

И крикнул воевода: Князь начал!
Потянем же, дружина, все за князем!
Шум боя: лязг металла об металл,
Крик, стоны звуки жизни заглушал,
Всё потонуло в воинском экстазе.

Дружина киевлян вперёд неслась,
Древляне, отступая, защищались,
Кровь не сочилась, а рекой лилась,
И земли киевлянам покорялись.

Остался только город Коростень,
Тот самый город, где убит был Игорь.
С дружиной Ольга лето всё у стен
Стояла. Только избежали ига

Древляне, хоть не сдали город свой,
Княгиня объявила, что уходит,
Но надо за свободу и покой 
Платить, и птичью дань отныне вводит.

- Вы храбро защищались, так что я
Не буду изнурять, и пусть заплатит
Дом каждый только по три воробья
Да три голубки только-то, и хватит.

Княгине птиц доставили тотчас.
Сказав послам, что завтра уезжает,
Птиц раздала, лишь солнце скрылось с глаз.
…Месть. Месть всё больше душу разъедает.

- Трут с серой, – Ольга устремила взгляд
На Коростень, – все привяжите к птицам,
Зажгите, отпустите, пусть летят
Туда, где довелось им поселиться.

Безлунной ночью сыпал звездопад.
Стояла Ольга на холме над сечей,
Смотрела: птицы звёздами летят,
Ещё чуть-чуть, и пламя разгорится.

И загорелся, вспыхнул Коростень! 
В нём каждый дом заполыхал свечою,
Ночь тёмная вдруг превратилась в день,
И мир оглох от плача и от воя.

Древляне в страхе бросились бежать,
А воины дружины их ловили.
…Одним из них пришлось рабами стать,
Другие Ольге дань всю жизнь платили.

Свершилась месть. Был Игорь отомщён:
Оплакан и омыт кровавой сечей.
Вы много ль сможете припомнить жён,
Чей путь подобной местью был отмечен?