Приключение сельского врача. Глава 2

– Ты просто забыла, Анастасия.

– Мне пока не понятно, что могут дать такие перемены, хаос, войны, как они надоели. И что они могут дать? Хотелось бы, светлый мир в дружбе в согласии и чтобы был гармоничен и с любовью в братстве.

– Это выигрышный билет получается.

– Отчего же мне вдруг стало так радостно и восторженно, что так хочется петь, смеяться, хохотать и даже танцевать. Еле сдерживаюсь. Что со мной вдруг?

– Предвкушение встречи.

– Какой встречи? И ещё, почему-то мне твой голос знаком, кажется, я его слышала раньше. Но где?

– Слышала? – Спросил он даже без удивления. – Возможно, слышала.

– Ой, послушай Борис, ты сказал, что родителей подбираешь. Это как? Я думала ты уже вот, вот должен воплотиться.

–Да, скоро, здесь время идёт совсем по-другому. А родителей я подобрал, осталось им сблизиться. И надеюсь, в высших уровнях это согласуют.

– Чушь, какая, это безвкусная игра, как можно без любви, а в насилии дети рождаются, они становятся насильниками, я так слышала.

– А это вот чушь тоже, не всегда и не все. Лишь редкие исключения. И почему насилие? Любовь, только любовь. Я хочу познать любовь с момента зачатия моего, нет ещё до зачатия. Любовь родителей друг к другу. Это будет любовь восторженная и вечная.

– Ладно, мне всё равно. Какое мне дело, какие будут у тебя родители. Восторженную любовь видела у людей, что-то и у меня присутствовало, а вот вечную, пока нет. Нет, есть, конечно, пары живут, душа в душу и до конца своих дней. Но у меня нет, остаётся только мечтать.

– Почему? Анастасия, у тебя тоже есть любовь вечная. Ты особенная.

– Ага, прямо льётся через край. И всё сквозь пальцы пролетает. Хотя, льётся, конечно, у меня из сердца, но простая, просто любовь к людям, к земле. К детям моим. Ой, заболталась я с тобой, а мне домой пора, у меня собака соседская не кормлена. Тётя придёт, а пирогов нет. Дети скоро вернутся.
А может, уже вернулись, а я здесь прохлаждаюсь. Нам ещё долго идти? У вас здесь, что транспорта совсем нет?

– Нам он не нужен, мы так можем перемещаться. Из точки в точку. Я даю возможность рассмотреть тебе наш мир, но ты не осматриваешь его, а я мог бы использовать ризоморфный переход для быстроты. Но к чему торопиться? К назначенному часу, успеем.

– А не надо было меня хватать, могли бы предупредить, я сделала дела и через часок была бы свободна, так нет же, тащите чуть свет, с утра пораньше. Может и на сытый желудок мне ваш мир более дружественным показался.

Борис рассмеялся и ответил.
– Другой бы рад был посмотреть другие миры, а тебе не интересно. Не каждого приглашают в гости. В этом мире и ушедшим с земли не всем дозволяется быть здесь.

– Какие у вас строгие правила. А почему? Иерархия везде гнёт своё?

Борис молчал, но Настя почувствовала, что от её слов он сморщился, то ли смех сдерживал, то ли удивление с чем-то, с возражением что ли.

– Гм. Не встречал ещё земных людей таких вот храбрых, обычно озираются, стараются рассмотреть, и ползут, ползут. Ты вначале тоже такой показалась.

Настя заметила, как неравномерно проплывали мимо них человеческие существа, некоторые, что были вне светящихся шаров, натыкались, на что-либо на их пути, казалось они без одежды. А некоторые плыли легко свободно и проходили везде.
«Развоплощённые души, что ли? Подумала она, а вслух произнесла.

– Что ползла-то? А ты, как бы вёл себя, когда тебя вытряхнули из своей среды во что-то неизвестное, невесомое и загадочное. Я и не поняла, почему моё тело придавило вначале. И такая боль острая пронзила, что подумала, все звёзды упали на меня, так призвездило меня. Я вот пить хочу. Я даже кофе не пила утром, не успела, лишь воды глоток.

– Да, пожалуй, и призвездило. – Смеялся Борис над словом призвездило. – А кофе? Это поправимо, сейчас будет.

И Борис подхватил Настю под локти и поставил на сверкающую ленту, которая располагалась вдоль дороги, по которой они шли. Настя на неё обратила внимание почти сразу, лента, словно ручеёк текла и тихо еле слышно журчала и переливалась. Ещё подумала,

«Цветной ручеёк, как пластмассовый»

Борис поставил её, лента перестала журчать, и следом сам наступил и лента, вновь ожила и с тихим журчанием поплыла с места. По обе стороны от них, откуда-то появилась ажурная светящая балюстрада, а перед лицом опустилась прозрачная продолговатая пластина, со светящими точками. Борис нажал на некоторые точки, приложил ладонь, затем взял Настину руку, и попросил нажать на нижнюю точку указательным пальцем.
– Зачем? Для чего? Разве не достаточно ваших данных? –
Не показывая удивления, Настя насторожилась. Инстинкт самосохранения заставлял быть на стороже.

– Чтобы вселенная узнала тебя.

– Как? Меня вселенная не знает? Такого быть не может. Ведь я живу в ней. Ты не лукавишь? Арлег?

– Борис я. Анастасия. Арлеги другая ипостась.

– Помню, ты назвал это имя, после того, как я много раз спросила тебя, как вас зовут, а ты долго и упорно молчал.

– Я сказал истину, Анастасия. Вселенная знает тебя, понимаешь это твоя метка, как паспорт в вашем мире. Рисунок на пальцах индивидуален для человечества, где бы он ни жил. В каком бы он не был теле, эта часть ДНК индивидуальна. И я не лукавил, просто наблюдать за тобой было интересно. Но хорошо, сейчас исправим.

Он нажал ещё на несколько кнопок, чуть подождал, и пластина осветилась голубоватым светом, Борис ещё раз нажал, и пластина осветилась зелёным светом и исчезла, а движение ленты ускорилось.

– Это что? Своего рода эскалатор?

– Примерно так, эта дорога, и она многофункциональна, и сейчас с комфортом окажемся в нужном нам месте.

Мимо всё поплыло, разглядеть, что-то новое было не реально, но примерно через минуту земного времени, действительно оказались у светящего здания.

– Что это?

– Анастасия, не волнуйся, всё идёт своим чередом. –
Борис улыбнулся. – Вселенная тебя узнала тебя. Тебе зелёный свет в любой её точке. И скоро состоится встреча, на которую ты спешишь.

– Это за что же, мне такая привилегия? То метку подавай, а то без метки узнала. Надо же! Всё равно мне нужен глоток кофе или воды. И я домой хочу, туда, где была ещё утром. И ближайшие лет сто не собираюсь менять место жительство.
И потом ещё подумаю. У меня свои намерения, мечты и планы, замыслы в моём мире. Мне дождаться надо, дождаться именно в моём мире. Ты знаешь, что такое ждать?
А, да разве вам понять земную женщину?

– О, Анастасия, я бы не сказал, что ты так уж земная, хоть и живёшь проявленной яви на земле, трёхмерного мира. Ты иная, необычная душа, можно сказать сказочно солнечная душа.

– Обычная я, и рождена земной женщиной и в любви. Просто, совсем просто, я обещала ждать. И умею ждать, и дождусь, чтобы не произошло, хоть мир перевернётся, а я дождусь. Да и не дадут перевернуться миру, такие, как он.

– Каждая достигнутая цель начинается с мечты. Так у тебя есть мечта?

– Есть, но я кофе хочу, это не мечта, я просто хочу вкусный кофе и хотя бы хоть что-то вкусное к нему.

– Пойдём, Анастасия. – Подавая ей руку, пригласил Борис.

Настя шагнула с дорожки, и они оказались у входа, оформленным разноцветными огнями, и они, как-то повлияли на настроение Насти, и она неожиданно успокоилась, в сердце что-то звякнуло, что-то далёкое, ностальгическое и подумала.

«Кафешка что ли? Посмотрим, какая кофейня в их мире, люблю кофейни, оформленные под старину»

Ей моментально вспомнилось кофейня, где познакомилась со Славием. Ведь туда зашла случайно, неприметное кафе, и такое старинное, и ей показалось, что она попала в какой-то прошлый век, в какую-то глубину старины веков. Какой?
Возможно, какой-то срединный век, точно не 19, а глубже. Помнит, в первый миг хотела уйти, думала здесь дорого, а от стипендии оставалось совсем ничего.
Но здесь ей понравилась аура, и её словно обволокло счастьем.

И подумала, можно посидеть возле окна, выпить минералки и помечтать, о том, что когда-нибудь она встретит того, от которого её сердце будет в восторге, и поймёт, что такое любовь. Настоящая любовь, а не просто встречи зажималки в тёмных уголках, как у её некоторых сокурсниц.
И решила зайти, может кофе выпить да пироженкой полакомится, в пустом кошельке, что-то ещё есть. Но трезвый ум сразу встрял.
«А на что поедешь домой?»
А, пешком уйду, если что, улыбнулась она и смело вошла.

Она села тогда возле окна и осматривалась, к ней подошёл официант и подал ей меню в очень красивом оформлении, что она задумала сразу уйти, подумав, что и минералка будет ей не по карману в этом заведении.

Так получилось, что помимо воли своей она раскрыла меню и была приятно удивлена, что цены на кофе и пирожное очень даже по её кошельку, в котором была какая-то мелочь на дне. И даже на билет домой к маме остаётся.
И уже наслаждалась вкусным кофе, любовалась стройными липами за окном. Их цветением и ароматом, который насытил и кофе. Отчего и вкус был изумительный, как услышала возле себя.

– Я так много веков и в разных мирах искал тебя, а ты вот она. Нашёл тебя. Наконец-то наша встреча произошла.

А она? Что она помнит? Сначала тишину в семнадцатилетнем сердечке, а затем буря, которую вот так и не вспомнишь.
Она помнит только, что в сердце запела скрипка, и загорелся огонь. Любовь это или ещё нет, она не знала, и её не описать словами, её только можно музыкой рассказать.
Там пела скрипка ласково и нежно, под звуки её мелькала вся вселенная.
Поморгав ресницами, стряхнув звуки музыки, она увидела возле своего столика харизматичного милого парня, к тому же был высок и прекрасно сложен атлетически. Но музыка продолжалась и продолжалась….

– Анастасия? Что остановилась? Тебя что-то тревожит? – Спросил Борис.

– Нет, нет, всё в порядке. –
Ответила она, стряхнув воспоминания и смело шагнула вовнутрь. И возглас удивления, восторга застыл в груди, и вместе с выдохом воздуха из лёгких, произнесла. – Ох, ты! Такое может быть?

– Что, Анастасия?
– Кафе. Это же кафе?
– Да, кафе.
– Почему? Как?
– Что как? Анастасия?

– Я здесь была, нет, в вашем мире я не была, я была в этом кафе. Здесь я познакомилась со Славой. Ну, как это может быть? Это иллюзия?

– Нет, это не иллюзия, это настоящее.

– Настоящее? Интересно, интересно, но тогда играла скрипка.
И словно по её заказу, послышалась музыка скрипки. Из другой двери вышел человек со скрипкой и играл. Прохаживаясь по проходу, играл «Мелодию падающего снега», которую так любили вместе со Славой.

Настя стояла и оглядывалась, ждала его появления, но он не появлялся. Ещё чуть подождала, вздохнула разочарованно и села за столик возле окна.

«Ну откуда он здесь появится? – Вздохнула разочарованно. – Да и где он? Кто может знать? Разве лишь Всевышний».

Посмотрела в окно и ещё удивление пришло.
Перед окном стояли деревья. Росли липы, и цветение их ароматное проникло уже в помещение, полностью заполняло его.
«И тогда, перед кофейней были цветущие липы».
Не вникая ещё ни во, что подумала Настя, и вдруг её словно включили.

– Как? Ведь не было ничего только, что была лишь голая, хоть и сверкающая, но пустынная улица. И, как она казалась Насте, пустыней.

Принесли кофе, всё в таких же чашках старинных, Настя рассматривала чашку, ей показалось, что и рисунок, выгравированный на чашке, был таким, как тогда, в тот миг её юности. Пила с наслаждением, смотрела на цветущие липы, в сердце была радость. Не успела ещё осознать, была ли ностальгия, как вдруг услышала.

– Настенька, я тебя по-прежнему люблю. Настенька. –

От неожиданности она поперхнулась, и закашлялась, пролила кофе на себя. Оглянулась, но никого не увидела, лишь скрипач, да вдали официант. И ещё перед ней сидел Борис и внимательно смотрел на неё.
А голос такой родной, с бархатистыми нотками, продолжал.
– Настенька, так скучаю по тебе. Вновь утонуть в твоих глазах мечтаю, моя любимая. Мы повстречались на краю миров, тебя увидев, разглядел свою мечту в облаке мелодии снегов. Настенька дождись меня.

– Где? Где ждать Слава? Ты, где, Слава? – Спросила Настя.

Руки Насти дрожали, всё в ней дрожало, чашка дрожала, выплёскивая кофе, Борис взял из её руки чашку с остатками кофе, а Настя сидела оглушённая уже тишиной, слёзы текли по щекам. Произнесла.

– Он не ответил. Где ждать. Слава, где ждать? Почему молчит? Появился неожиданно и пропал неожиданно. И сейчас такое, даже не увидела, только голос слышала.
Ну, как такое может быть? Как и почему ни каких следов его нет. Где-то должен быть его след?

– Анастасия! Смотри. –

Борис указал на экран, лежащий на столике, похожий на планшет, как на земле. Он это или нет, но он светился, как и все предметы в этом мире. А в этом помещении было всё настоящее, земное даже картины на стенах. И светился только этот планшет, экран которого светился голубым, но вот свечение остановилось, и Настя увидела фотографии, её фотографии.

– Что мне на них смотреть? У меня дома несколько альбомов.

– Но таких фотографий нет у тебя, смотри.

И повернул к ней экран, и она увидела трёхлетнюю дочку и только что рождённого сына. Настя держала Ярослава в руках, показывая его дочке, он ещё и голову плохо держал, только, что из роддома, а Любочка, стоя возле дивана, обнимала его, пытаясь отнять его у Насти, она помнила, как Любочка капризничала, требовала подержать его в своих руках.
«Дай мне мама, я подержу, я большая, старшая. Буду братика защищать».
А за своей спиной увидела, был Слава. Он тоже был на корточках и обнимал всех разом. Его улыбающее лицо выражало пик счастья.
Одна рука его была на головке сына, а другая на голове дочери.

– Как? Как могло такое быть? Этой фотографии и быть не должно. Нас никто не фотографировал, мы были только втроём, а Слава, он пропал ещё задолго до рождения сына.

Она стала листать планшет сама. Все фотографии детей показывали его присутствие. И даже её он обнимал.

– Это, что монтаж? Или, как это называется?
– Нет, всё подлинное.
– Но этого не было.

– Ты не заметила на своих фотографиях, Анастасия. Он был. Не на всех, но был, когда ему удавалось быть.

– Где он сейчас? Почему он от нас исчез? Хоть мы и переписываемся, но порой мне кажется, что бросил нас. А последнее время так давно не было писем от него. – Печально произнесла Настя.

– Он не бросал вас. И объяснить не мог. Ты бы поверила тогда в это? Если бы он рассказал, кто он?

– А кто он? – Спросила Настя.

– Разве ты не догадалась? За столько-то лет? Ты же получала от него письма. Но скоро он сам тебе расскажет. Он появится.

– Конечно, я знаю, кто он, не точно, но представление имею. А первое время иногда мне казалось, что он бандит.

– Бандит? – В удивлении спросил Борис. И рассмеялся. – Как ты увидела в нём это? Это проявлялось как-то?

– Нет, ничем не проявлялось. От него всегда шла хорошая энергетика, она всегда окутывала лаской и любовью, но какая-то таинственность повсюду была. Я не могла понять, а он не отвечал, лишь улыбался и целовал. –
Вздохнула Настя.

– Нет, Анастасия, нет, с тёмными группировками он никогда не был связан.

– А ты откуда знаешь? Ты же никогда не был на земле.

– Был, Анастасия, был. Один раз был, мы вместе были, тебя он ещё только искал. Он долго тебя искал. А нашёл тебя, меня уже не было там. Но уверяю тебя он светлая душа и…, Их разговор прервался.

– Девушка, вы скучаете? Ваш собеседник вам скучен, что вы в раздражённом возбуждении. Разрешите пригласить вас на танец и сгладить все недоразумения и не обоснованные непонимания.

Услышала голос Славия, или похожий на его голос, похожая бархатистость, тембр, вибрации и голоса самого Славия. Она подняла лицо вверх, перевела на Бориса, тот улыбался и вопрошающе смотрел на неё. Вновь подняла лицо вверх в немом изумлении, дыхание задержалось, что сдавило лёгкие.

Перед ней стоял Слава и протягивал ей руку. Ей стало жарко, а он просто взял её за руку, поднял со стула и обнял.

Она ощутила его, его живого, такого, как и там, на земле, в то счастливое время. Почувствовала дыхание его, оно щекотало ухо, и его жаркий шепот в самое ухо.

– Настенька. –

Он сжал её, как всегда, в то далёкое время на земле, где были те семь счастливых лет, когда возвращался к ней.

А откуда возвращался? Она не знала, порой он не отвечал, а лишь обнимал и целовал, а порой он просто отвечал ей.
«Сеять добро порой нелегко.

Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.