Деянира

Прохладным утром, коли жгучий зной
Не слал на землю Гелиос ядрёный,
Шёл со младой женой Геракл-герой
В Тиринф из Калидона.

Уж полпути осталось позади,
И требовался роздых женским членам,
Когда им путь-дорогу преградил
Бурлистый быстрый Эвен.

Здесь Несс-кентавр, верзила из верзил,
Кого за мзду, кого безмездно, знамо,
С бравадой путников перевозил
То семо, то овамо.

Он им сказал: "С тобой не стану плыть,
Сам в воду полезай, зане тяжёлый,
А с ней на брег противный во всю прыть
Готов за три обола". 

Геракл ему отчислил трижды три
И даму, проявив такую щедрость,
Взвалил за круп. "Не утопи смотри!"
А сам пошёл до ветру.

Отплыв от брега, Несс внезапно снял
Наездницу одним движеньем шалым,
И дама, охнуть не успев, плашмя
Болталась под кентавром.

Где взялся бог речной, кентавра друг,
Раздел ея, исчез. Она пыталась
Из-под кентавра выбраться и вдруг
Наткнулася на фаллос -

Уд жеребца. Он был на пядь длинней,
Чем у Геракла; толще убо больше,
Чем на вершок; проник он чуть ли не
До самого подвздошья.

Несс ей устроил бучу в животе.
Он жал и  прал в горячке, полоумный,
Растягивая связки так, что те
Гудели, словно струны.

Пульсируя меж чревом и волной,
Чтоб избежать захлёба и удушья,
Хватала воздух женщина, главой
Торча из-под подбрюшья.

Ногами с двух боков упёрлась в круп,
Десницей - в холку, шуйцею - во чресла;
В сей позе в ритм вошла, приняв игру,
Навязанную Нессом.

И выбросила их на брег волна...
А что Геракл, прибьёт супругу? Не-а!
Ведь даже будь богинею она -
Есть всё равно гинека.

Вестимо, дело женское - рожать,
И секс - ея приятная повинность.
Под кем лежать, кому принадлежать -
Не ей решать - мужчинам.

И попрана не Деяниры честь -
Достоинству Геракла вред содеян.
О, если б мог стереть он Несса в персть
И сыпать, сыпать в Эвен!

Их честный поединок ждал, но тать
Решил, что ни к чему за бабу драка,
Понеже может он ея угнать
И на очах Геракла.

На ноги понадеялся дурак.
Дабы вернуть на Деяниру право,
Прицелившись, послал стрелу Геракл,
Догнал стрелой кентавра

Отравленной. Дрожащею рукой
Стрелу из раны вырвав, с громким воплем
Упал полумужчина - полуконь,
И Деянира - подле.

Геракл же за реку закинул лук
И палицу, затем без снаряженья
Прыжком нырнул в бурун и, словно струг,
Преодолел теченье.

Кровь бурно хлещет. Подавляя стон, 
Несс тщетно пнётся к камню. А на камне
Том  - раковина. "Деянира!" - "Что?" -
"Подай ея,  подай мне ".

Он мыслит: "В ней да будет месть моя.
Се дар богов. Я не напрасно гину ".
И кровью всклянь наполнил он ея
И запечатал глиной. 

"Возьми на память сей сосуд, жена
Моя речная. Он наполнен кровью
Моей. Храни ея, к тебе она
Исполнена любовью.

Егда тебя разлюбит твой Геракл,
Ты ею втай натри его одежду,
И кровь моя проймёт его,  чтоб так
Любил тебя, как прежде".

И се, оставив Несса чуть живым
Для Таната, пошли супруги дальше.
И поелику наготу жены
Геракл не догадался

Прикрыть, то шла в чём мама родила,
И встречные мужчины вожделенно
На даму зрели, не зане гола -
Прелепа обалденно!


Шли годы. Редко дома был Геракл,
Любитель битв и странствий непоседный,
Не часто спал с супругою, и брак
Был посему бездетный.

А в те года, когда рабом служил
Он у царицы Лидии Омфалы,
О нём супруга ничего: ни лжи,
Ни правды - не слыхала.

И вот однажды к ней, уже вестей
Уставшей ждать и переставшей плакать,
Вошла служанка, в срачице своей
Держа большого рака.

"Кабыть внезапу взяло и взялось
Откуда ни возьмись на голом месте.
И рак кабыть, да велико зело,
Как вылезло из персти".

И за' руку клешнёй хозяйку рак
Хвать - и мизинчик защемил, однако
Слегка, чуть-чуть.  Кусает руку так
Хозяину собака.

И госпожа взяла его, зело
Им тешилась, возилась с ним в постели,
Понеже бог речной, сам Ахелой
То был на самом деле.

Три года прожил с ней сей водяной
И еженощно был любвеобильный,
Но боги Деянире всё равно
Детей не подарили.

Они о ней забыли, и пока
Геракл томился далеко от дома,
Взяв образ однорогого быка
(Второй Гераклом сломан),

Томил его супругу Ахелой,
И был напор сего тяжеловеса
Ей, крепкой и зело в спряженьях злой,
Не страшен после Несса.


Но грянул оный час - как вихрь, гонец
Ворвался в град с хорошим сообщеньем.
В волненьи Деянира, весь дворец.
Охвачен возбужденьем.

Вслед за гонцом вдали пылит обоз
С добычею и пленными рабами.
 Его хозяйка, мокрая от слёз,
Встречает возле брамы.

Но что за муж обоза впереди
Гарцует на коне ретивом лихо?
Ея ли достославный господин?
Нет, Лихас! "Здравствуй, Лихас!"

Идёт осмотр рабов. Хозяйке льстит
Огромное числом скопленье пленных.
В кругу рабынь красавица грустит -
Как среди звёзд Селена.

И госпожа велела догола
Раздеть  ея и осмотрела тело.
И вдруг главу рабыня подняла
И дерзко посмотрела!

И Деянира, испугавшись, прочь
Отпрянула. Так смело, так открыто!
"Кто, Лихас, женщина сия? Не дочь
Ли самого Эврита?"

Но тот Геракла не хотел предать,
Хитрил - наверняка не знает, мол, он. 
Но женщина сама сказала: "Да,
Та самая, Иола.

Ты вычислила правильно меня,
О госпожа, и посему, коль скоро
Возможно будет, попрошу принять
Меня для разговора".


Две женщины - ровесницы стоят
Одна перед другой. В очах их -  стужа.
"Я вовсе не соперница твоя,
А почему -  послушай.

Геракл меня задумал в жёны ять, 
Потявши  моего  отца  и  братьев.
С убийцей их соуз не мыслю я.
Как я могу предать их?

Две нощи и наружи и внутри
Меня он прал; от грубых сих забав же
В нощь третью уклонилась я, схитрив,
На женское сославшись.

Тогда меня отправил он  сюда,
И всю дорогу ненасытной мощью
Поруганную девку студ снедал
За те срамныя нощи!

Пока ты госпожа, а я раба,
А не наоборот, - судьба свела нас, -
Что хочешь делай, а меня избавь
От твоего мужлана".

Молчала Деянира, теребя
Задумчиво усы большого рака.
"Ступай, - потом сказала, - от тебя
Я отвращу Геракла".

И та ушла, и хитрый, глядя вслед
Иоле, рак спросил: "А есть ли повод
Ей помогать?" - "Скажу: и да и нет.
Что будет с ней - мне по' уд.

Я для себя Геракла удержать
Хочу, чтоб быть хозяйкой полноправной
Зде, во дворце". А рак подумал: "Жаль,
С Иолой было б славно..."

Что "славно", не додумал. "Несса кровь
Поможет мне - вернёт любовь Геракла".
А рак подумал: "Будет вам любовь:
В крови-то яд однако?"


Спешит к Гераклу Лихас, гонит вскачь
Буланого. Везёт с дарами ящик.
А в ящике натёртый кровью плащ -
Среди даров  в он вящий,
Но сплошь отравленный.


Затих дворец.
Хозяин возвратился на носилках.
Сомкнулись ноги. Очеса горе'.
И руки на подсилках.

Снимают саван слуги, и живой
Огромный труп по всей длине и шири
Все  язвы, кровь точащие, его
 Являет Деянире.

"Я не убью тебя: я слишком горд,
Чтоб женщин убивать". Востав с носилок,
Он смял ея и повалил на одр,
И ял ея насильно.

Кровавый, липкий пот промежду чрев.
Геракл вздыхает. Деянира емлет,
Вся в ужасе животном обомлев,
Отравленное семя.

Геракла унесли. Востав с одра,
Прошлась, и во все стороны бросало
Ея, а рядом ползал ейный рак
И шевелил усами.

"Мой Ахелой, возьми меня с собой
В свой Эвен - буду рыбкой плавать в стайке.
От стрел очес лукавых слуг укрой.
Я больше не хозяйка".

И бог, приняв обыкновенный вид,
Ей отвечает: "Рисковать не стану:
Заразна ты, и ждёт тебя Аид
И присно хмурый Танат". -

"Но аще смерть, то лепше сразу смерть", -
Сказала Деянира, вырвав силой
У бога обоюдоострый меч, -
И грудь свою пронзила.