Каприс 24

Вдохновение в «Музыкальной табакерке» http://stihi.ru/avtor/brevis

Как дождь по кровле градовым раскатом,               
по нервам струн смятение несёшь               
и, дьявольским цепляя пиццика́то,               
в сознанье смертных напрямую вхож.             

Мятеж и гнев, любовь и боль, и ревность –          
всей гаммы чувств волнующий набор               
ворвался смерчем квази престо, – нервным               
каприсом Паганини ля минор.               

И поразил всех, с лёгкостью нарушив               
привычный вид гармонии. Канон               
иной и строй вложил он в наши души,               
дав крылья им в пристанище земном.               

Воспринят вдохновенно и продуман    
каприс и обеспечат ренессанс
ему в веках романтик Роберт Шуман,
Рахманинов, Ф. Лист и Йохан Брамс.
               
Так пусть звучит каприс 24,               
но  ...если исполняет виртуоз.               
То – пропуск в рай, с молитвой из псалтыри         
на Страшный суд его маэстро нёс…


Пиццикато (итал. pizzicato) — приём игры на струнных смычковых инструментах, когда звук извлекается не смычком, а щипком струны, отчего звук становится отрывистым и более тихим, чем при игре смычком.
квази престо (итал. quasi presto) — темп в музыке «достаточно быстро».
ля минор (a-moll) — минорная тональность с тоникой ля.

Из Википедии.   
Каприс (или каприччио) – сочинение свободной формы, в котором фантазия автора значит больше, чем законы композиции. Один из 24-х каприсов легендарного скрипача Никколо Паганини стал не только результатом его фантазии, но и вызвал целый сонм идей других великих композитов.
Во времена Паганини педагоги для своих учеников часто писали упражнения и этюды для совершенствования техники. Иногда эти этюды называли «каприсами».
Но каприсы, которые сочинил Паганини были совсем не похожи на остальные. Во-первых, их было 24 – ровно столько, сколько существует тональностей. А во-вторых, это был настоящий калейдоскоп новых, доселе невиданных высот технического совершенства.
Паганини исполнял свои каприсы с легкостью и блеском, поражая современником и вызывая упорные слухи о том, что он продал свою душу дьяволу за право так играть.
Его последний, 24-ый каприс стал своеобразным символом, визитной карточкой великого скрипача.
Каприс как магнит притягивает к себе музыкантов. И не только скрипачей, для которых сыграть столь сложную пьесу – дело чести. Многие композиторы были буквально захвачены в плен лаконичной темой 24-го каприса: повторяющаяся как наваждение музыкальная фраза состояла всего из нескольких нот, но обладала завораживающим воздействием.
Другого легендарного музыканта – Ференца Листа – тоже окружали сплетни и упреки о его связях с «нечистой силой», он даже внешне был похож на Паганини. Когда пианист-виртуоз услышал игру скрипача-виртуоза, он решил сделать обработки его феноменальных каприсов для рояля. Так появились шесть больших этюдов на темы Паганини. Лист называл их трансцендентными, то есть, этюды невообразимой, головокружительной сложности. Гений фортепиано словно соревновался с гением скрипки в совершенстве владения инструментом.
Смелый опыт Листа словно открыл новый путь для европейских композиторов: великий Йоганнес Брамс почувствовал в этом каприсе намного больше, чем Лист, а, возможно, и сам Паганини. Он создал на основе короткой мелодии не один, а два цикла – две тетради вариаций для фортепиано. Впервые он показал всему миру, что тема Паганини может стать и утонченно-лирической, и глубоко драматичной.
Паганини не мог и предположить, что его небольшое сочинение обретет такую популярность. Тема 24-го каприса рождает все новые идеи у композиторов, обретает новые контуры, дополняется новыми гармониями и ритмами и растворяется в диссонансах и необычных оркестровках. Сегодня каприс играют на трубе, саксофоне, гитаре, виброфоне, даже на балалайке.
 В 1934 году эта музыка завладела душой Сергея Рахманинова, который после многих лет скитаний по Европе и Америке, обосновался в Швейцарии. Здесь, словно по волшебству, всего за месяц он написал одно из самых вдохновенных своих произведений – «Рапсодию на тему Паганини для фортепиано с оркестром». Это был драматичный рассказ, в котором переплетались легенда о Паганини с исповедью самого Рахманинова. Здесь звучали и безграничная тоска по утраченной родине. Запав в душу Рахманинова, «дьявольская» тема Паганини преобразилась до неузнаваемости – ее зеркальное отражение оказалось одним из самых прекрасных, чарующих и проникновенных мелодий, которые когда-либо создал человек.
Как удалось Паганини заложить в одной короткой музыкальной теме столько скрытых смыслов? В этом, пожалуй, и заключается главная загадка великого искусства Паганини, его гениальной личности. Эта загадка и дает возможность каждому художнику дать свой ответ – безусловно, в меру своего таланта.
 
https://ru.drivemusic.me/klassicheskaya_muzyka/30385-
niccolo-paganini-caprice-no.24.html

https://www.youtube.com/watch?v=iPfWsVtj0Rs
Илл. – художник Николай Васильевич Шувалов