Времена стародавние - стих третий

Продолжался бой долго, до первых лучей, не смогли одолеть мужики палачей. Светом волхв напитался, взрываясь как гром, цепью молний пронзил свиту мерзкую шторм. Сам Захарий не выжил, душа лишь цела, поредели у мертвых от взрыва войска. Говорят волхв святым стал, пьет мед с Перуном, хоть не помнят уже о герое таком. Вилы глухо втыкались, в бездушную плоть, тот кто падал - вставал, обретя жизнь вновь. Брат на брата с оружием, сын на отца, не видать всему этому ныне конца. Кровь из ран убиенных, стекалась в ручей, воинов смерть умножала, в рядах палачей. Они шли и стонали, нещадно рубя, не спасла от нашествия даже заря. Раньше слухи ходили, что солнце их жжет, будто таят они от лучей, словно лёд. Оказалась неправдой на деле молва, нипочем мерзкой свите дневная звезда. Они также как ночью идут напролом, разоряя в деревне почти каждый дом. Не надейся укрыться найдут и убьют, только быстрые ноги от смерти спасут. За избой на отшибе идёт во всю бой, собирает посевы наездник худой. Наблюдает за боем кудрявый юнец, не охота ему столь ужасный конец. Его доски забора укрыли от глаз, вспомнил он, что за домом есть маленький лаз. Вот уже и родители встали его, им отныне Кощею служить суждено. Мать его взяла вилы и стала мычать, захотелось юнцу смотря в небо кричать. Непонятно за что стал он вдруг сиротой, опустел мир внутри, сердце сжалось тоской. Люди падали, падали, словно цветы, вроде живы, но нет в них былой красоты. Глаза злобой сверкают, как крупный алмаз, приняла кожа бледный у трупов окрас. Оставалось на поле все меньше людей, собрал целое войско поганый Кощей. Ветер дул из могилы, больших перемен, обращая дыханием, былую жизнь в тлен. Юнца звали Андрейкой, он сквозь лаз нырнул и что было в нем сил, через лес драпанул. Рвали ветки на теле рубаху из льна, светит солнце над лесом, но в сердце зима. Впереди него ямы и кочки кругом, не вернётся Андрейка уже в родной дом. Птички в гнездах щебечут, трава зелена, правда сквозь слезы горькие, жизнь не видна. Небо хмурое в небе, тоскливо висит, ясен день стал понурым и где-то свербит. Он спустился из леса на берег речной, до моста бежать долго, версты три с лихвой. Под лаптями коряги, пологий спуск к дну, набросал ветер в воду, порывом листву. Ничего не поделать, пришлось ему плыть, было сильно опасно сейчас тут бродить. Солнце в полном зените, ночь скоро близка, должно быть уже рядом Кощея войска. Встретить их на земле, значит встать в один ряд, не забудет Андрейка, тот материн взгляд. Широка, полноводна, могуча река, рыбы в ней сколько хочешь, до самого дна. Может есть и русалки, Андрейка не знал, не осилив и четверть реки, он устал. Как бы не было тяжко, пришлось дальше плыть, хоть поток словно щепку, юнца стал носить. Вот уже силуэты видны на тропе, их Кощей возглавляет на черном коне. Людской крови напившись, он силы вернул, позади сонмы мертвых, их разум уснул. Они преданы Маре, ее красоте, вечность их опьяняет в бессмертной тоске. Слышен призыв набата, воды плеск в ушах, сердце сжал у Андрейки невидимый страх. Мертвых встретить боится на той стороне, нужно плыть чуть потише, ведь день на дворе. Везде бегают люди, в домах детский плач, позади лес оставил кровавый палач. Ведагор не дремал, знал об этой беде, приготовил заранее заклятие себе. Когда люди уснули, колдун ночью встал и могильной земли горсть в мешочек набрал. Он читал заговоры, над ней под луной, говорят выбивают клин клином порой. Откопал колдун кости и черепа три, окропил своей кровью, насыпал земли. После всех ритуалов, когда день настал, Ведагор перед боем на печку упал. Было там его ложе, хотел отдохнуть, угораздило веки в момент сей сомкнуть. Думал он призвать силы, из царства теней, но уже было поздно, нагрянул Кощей. Коли бездну на помощь ты хочешь призвать, нужно всех посторонних подальше убрать. Бездна думать не будет, кто свой, кто чужой, она всех забирает, под скрежет и вой. Укрепления заняли на стенах стрельцы, их войне обучили когда-то отцы. Из палат князь явился, поднял острый меч и такую изрек, перед войнами речь. "Много лет уж минуло, не думали мы, что придется сразиться вновь с силами тьмы. Пробудился от вечности мертвый Кощей, как гласили пророчества, будет день сей. Приготовьтесь, седлайте коней боевых, не давайте отнять жизнь свою и других. Позади частокола есть выход к ручью, каждый кто жен имеет спасайте семью. Стариков приведите, детей и калек, через лес путь укажет священник Олег. Тропы он знает тайные к церкви одной, не посмеет ступить туда нечисть ногой. Много было святых преданно там земле, они ждут пробуждения в божественном сне". Насторожившись воины, внимали речам, они были готовы, дать бой палачам. Позади спин широких подкрался купец, он боялся, что скоро настанет конец. Не дослушав речь князя купец побежал и корону Кощея в мешок затолкал. Были там и бриллианты и все серебро, что купец украл тайно из склепа его. Купца звали Ипатий, никто и не знал, где он столько богатства в сей жизни стяжал. Знал батрак лишь об этом, за что был убит, мертвый лучше живого секреты хранит. Пересек этим временем реку Кощей, много с ним душ покойных, одна другой злей. В пустоту глаза смотрят, приказ ждут рабы, зависть движет их волей, для них в тягость дни. Умереть вновь мечтают, уже наяву, сердца их дьявол держит в извечном плену. Нечисть вся, с временем древних, была за одно, целью их есть и будет плодить в мире зло. Липким потом смочило лбы храбрых стрельцов, первый раз увидали они мертвецов. "За версту я страх чую, идите ко мне, стены тем не преграда, кто спит в мертвом сне. Все равно вас достанем, хоть сквозь десять стен, для себя рукотворный, воздвигли вы плен. Не нужна моим слугам вода и еда, так что скоро настигнет ваш город беда. Если хочешь смерть быструю, всем передай, что пришел их владыка, да град отворяй. Во мне сила сокрыта, ей все нипочем, не убить меня солью, огнем и мечом". Гордо скача вдоль ряда, своих мрачных слуг, прошипел Кощей змеем, внушая испуг. "Нет, не верим тебе, твои речи есть ложь, уходи поздорову, а город не трожь. Воду мы освятили, огонь нас хранит, служат людям стихии, так свет им велит. Боги могут лишь править, своими детьми, тот кто мертв, должен сгинуть, прошли его дни". Прокричал воевода, на стены взойдя, смех ответом ему был, так с тьмою нельзя. Не способны они на простой разговор, нужно сразу давать злу достойный отпор. Если с ними пытаться все миром решить, то сочтут тебя слабым, возьмуться душить. "Ты смотрю у нас главный". Кощей зарычал и как призрак могильный в ответ завизжал. Был его визг подобен порыву ветров, закачались на стенах с десяток стрельцов. Издав ругань зажмурились, разом они, проклиная Кощея, готовя клинки. Где-то там, в речном иле, Андрейка плутал, ели как он к спасению пути отыскал. Хорошо с реки видно Кощея войска, призвал царь мертвецов для атаки ветра. Стрелы гасли и в небо, летели они, недруги в это время по стенам ползли. Не спасли город стрелы и жгучий огонь, на стенах уже слышен мечей перезвон. Тени пляшут и падают, снова встают, мертвецы других мертвых в сражении не бьют. Страшно стало Андрейке, отполз он в траву, опасаясь продолжить в кошмарах судьбу. Много снов видят люди на этой земле, к сожалению радость приносят не все. Горький опыт Андрейка уже пережил, царь Кощей, его мир, рукой мертвой крушил. Загорелись костры, звонарь в колокол бьет, стены красным окрасились, зов труб ревет. Вокруг краски полнятся, кипит жизнь в траве, за стеной стонут здания, сгорая в огне. Понял юный мальчишка, что надо бежать, но куда оставалось лишь только гадать. Помнил он давно ярмарку, в граде одном, но не разу не хаживал в град тот пешком. Вроде звали Владимир тот сказочный град, своему положению Андрейка не рад. Нужно было идти, много верст до него, опасаясь бандитов, злых духов, зверьё. Ничего не поделать, ныряя в листву, побежал сирота, подминая траву. Где-то сзади пожар, пламя словно заря, продолжается бой, оставаться нельзя. Впереди безысходность, туман пустоты, иногда бежать нужно, не зная пути. Куст один за одним, кочки, поле и лес, перезвон затихает, похоже конец.