Сагадат

Он говорил, что будет жить
До ста пятидесяти лет,
И я подумал: может быть,
А что, вполне себе обет,
 
Уж очень крепким был старик,
Худым и гибким, как глиста,
Но умер в девяносто три
И не дожил до полных ста.
 
В нем не хватало доброты,
Упрямства же не занимать,
При этом мог, из простоты,
Гостеприимством удивлять.
 
Советский до мозга костей,
Американцев он учил,
Как им воспитывать детей,
И неуместнейше шутил.
 
Искал восточную жену
Моложе лет на сорок пять,
Хотел и даже не одну,
Чтоб в очереди не стоять.
 
Считал, что он неотразим,
И, видимо, когда-то был,
Но, не под старость лет и зим,
О чём не знал, плюс - позабыл.
 
При этом вспыльчив очень стал,
И даже с близкими людьми
Переругался аксакал,
Как старый конюх с лошадьми.
 
Пришлось на детство у него -
Коней пасти для ратных дел,
Кому тогда жилось легко?
Портков дырявых не имел.
 
Однажды, помню, говорит:
Мой славный предок - Чингисхан!
Наверное, я – чингизид,
По духу я не раб, а - пан...
 
Ровесник моего отца,
Хоть ты считал, что Бога нет,
Молил я за тебя Творца,
Чтоб приоткрыл тебе Свой свет.
 
Ты даже слушать не хотел,
Но помнил, что познавшим смерть
Аллах за лучшие из дел
Приоткрывает Неба твердь.

Покойся с миром, Сагадат!
Я буду по тебе скучать,
Проездом, может, иногда
Твою могилку навещать.

Надеюсь, что Господь, любя,
Спасёт, по милости, тебя.