Заигрался

Яркие витрины, бары, магазины,
Чёрные машины, в них люди класса "люкс"
В стёклах цвета кофе даже тёмной ночью;
Здесь всё так искусственно...
Я плачу и смеюсь.

Плачу и смеюсь, глотаю таблы с виски,
Стараюсь стереть память, лью в мозги эфир,
Глушу стаканом траблы, лечу стрелой на вписки...
И всё сбежать пытаюсь, безумный дезертир.

Но всегда со мною страна потерь и боли.
Откуда бы не спрыгнул - не выйти из себя.
Как вещал Шекспир - играю свои роли,
Но никак не нравится.
Лживая свинья.

Каждый день теряюсь в образах сознанья,
Нахожусь в оторванных листах календаря;
Но лучше бы пропал. Ведь куда не глянь, я
Хуже, чем был раньше,
И всё, всё было зря.

Я зря мечтал о большем, искал себя по барам,
Пел, смеялся в драках, но плакал втихаря.
Рвал на части сердце, чтобы дарить шмарам.
Убить себя пытался.
Но не убил.
А зря.

Так, может, было б лучше - часто говорю, -
Я перестал бы ныть, тем не мешал бы жить...
Но вяжут рукава - видать, не ждут в раю,
А в аду ещё хреновей может быть.

И за окном Гавриил на матерном трубит,
И черти из канавы обиженно шипят:
- Эх, тебя крылатым давно уж не спасти...
- Мы были одной крови, теперь ты нам не брат...

И крест, и стены давят.
Тени - пауки.
Что было живого - давно уж отболело.
Раньше был уверен - не будет двадцати,
Так страдали сильно и душа, и тело.

Теперь уж знаю точно - тридцать мне не будет,
И дело не в пропитых клетках и решётках,
Я не избираю заранее сей путь,
Нет,
Но если уж летал - то падать будет жёстко.

Делать больше нечего. Всё давно разрушено.
Я метаюсь бешено по станциям и барам,
Оставляю душу в залог за скромный ужин,
И бью челом поклоны грязным тротуарам.

Кофе на заправках, сон под хмурым небом...
Где я не шатался - там я проползал.
С прискорбьем понимаю - сам давно не бог
Весть - пьяная дворняга, бредущая от зла

Куда глаза глядят.
А глаза слепые.
Всё чаще душат мысли, сонный паралич.
Пытаюсь звать на помощь - связки лгут немые,
Хрипло ржу под окнами, с надеждой жду кирпич.

Спасительный, последний... О боже, я устал
Выть, стенать и пить, стыдиться своих шкур.
Я жду с благоговением свой девятый вал.
Я жду, когда не буду писать этих халтур.

Жду, когда заткнусь. Лишь тускло позолота
Будет на могильном камне говорить:
"Псина здесь лежит, отжившая убого.
Просим не понять и просим не простить."

Я большего не стою. Большего желать
Не пристало в принципе. Куда таким, как я,
Что-то делать в радость, что-нибудь мечтать.
Мне время - приговор.
И социум - судья.

Ведь всё, что делал раньше,
Всё, о чём мечтал,
Что на дне колодца самых тленных лет,
Видел по "Discоvery". Глупый сериал,
Где в последней части герой бежит к петле.

Впереди - тоннели. Без света. Без конца.
Рельсы как подушечка - только и ложись.
К сердцАм не принимайте строки мертвеца...
Видимо, я просто
Заигрался в жизнь.