ДЕД. Памяти моего деда. Яма смерти

Дед до войны жил и работал в поселке Гилинка Новокузнецкого района, высокий, молодой, красивый, строил рубленные дома, дальше Сибири нигде не был, мечтал на мир посмотреть но не получалось, " да Гитлер помог".

ВОЙНА.

....Собрали нас, погрузили в эшелон, все плачут, а я нет, а о ком мне плакать? Детдомовский я, ни рода ни племени. Ну думаю, одно утешение, хоть на мир посмотрю.
- Ох и посмотрел, говорил дед сквозь слёзы, ох и посмотрел. Он всегда плакал когда рассказывал о войне.

ЗАВИСТЬ.

..... Поначалу было страшно, потом привыкли к крику, грохоту. В бой как на работу идёшь. Бежишь в атаку и завидуешь тем кому руку или ногу оторвало, если выживут то навсегда уйдут из этого ада.

ПЛЕН.

...... В плен попал бессознания с осколочным ранением в ногу, область ступни выше пятки. Нога у него болела и сочилась всю жизнь до самой смерти. Содержали пленных на пересылочном пункте в городе Миллерово Ростовской области, место то называлось яма смерти. Пленных были тысячи, среди них и местное население, непонравившиеся женщины, старики, и дети.

РАЗВЛЕЧЕНИЯ.

..... Очень болела нога. Было много раненых, многие просто гнили и никакой помощи. Очень хотелось есть и пить. Было с,едено все, трава, кора растущих в балке кустарников и деревьев. Спали как скот в повал на сырой земле, у каждого свой туалет был прямо под ногами. Чтобы мы не скучали какой-то весёлый немецкий офицер придумал для нас развлекательную программу, носить ведрами воду из реки и заливать в цистерну, и как только её наполняли, немец открывал кран и спускал всю воду. И все начиналось сначала, и так без конца. Кто не выдерживал и падал тут же расстреливали. Один из пленных попил воды, и ему тут же вспороли живот ножом. Потому что вода не его.

ХЛЕБ.

Послали нас копать окопы, смотрю сидит на против нас боров и сало с хлебом ест. Его куда-то позвали и он пошёл. А я выскочил из окопа, схватил хлеб , сунул запазуху и обратно в окоп. И тут же вернулся этот немец. Увидел, что нету хлеба и поднял свой "хай". А я вырыть ямку успел и прикопал хлеб. Сбежались немцы, построили нас и начался обыск. Я попался. Выдали оставшиеся крошки в гимнастерки.
Били, били нещадно и приговорили к смертной казни, сказали повесят.

КАЗНЬ.

....Вешали нас по одному, чтобы страшнее было. Дошла очередь и для меня. Накинули петлю на шею, стали зачитывать приговор. Мне в бою не так страшно было как тогда, я со светом белым простился, но тут вдруг приехал какой-то генерал и отменил казнь, сказал пленных не убивать а отправлять на работы. Это меня и спасло.

ПОБЕГ.

.....Решились мы на побег в четвером и убежали. Нам стреляли в догонку, я был ранен дважды в плечо и в ногу, благо пули на вылет прошли. Днём прятались в лесу, а по ночам шли. Попалась нам на пути воронка от снаряда полна дождевой воды, припали мы к ней и стали пить. Голодные, один пил пил и умер, что-то у него внутри лопнуло. Вышли мы на какое то поле, а там наши танки шли и нас забрали. Спаслись, Бог дал к своим попали. Потом госпиталь, и снова в бой. Служил дед у маршала Конева. Победу встретил в Берлине.

P\S.

Я часто приносил деду махорку, она тогда стоила 16 копеек, он делал самокрутки из газет и с удовольствием курил. Я до сих пор помню запах того дыма. Дед очень любил три песни, тёмная ночь, чёрный ворон и Сибирь Сибирь, люблю твои снега, скучал по Сибири. Он никогда ни смотрел фильмы про войну, говорил там неправду показывают. Хорошо играл на гармошке. Старшие классы изучали дома немецкий язык, дед не переносил его, выходил из дома, сидел во дворе и курил самокрутку и о чем то все время думал. Похоронен дед в сл Кашары, на кладбище в районе кафе Минутка.
Жители ул Андреевской и Кулугур ещё помнят мою разъехавшуюся родную и Дмитрия Дмитриевича. Вечная память тебе дед. К сожалению с многочисленными переездами у нас не сохранилось ни единого его фото. Пусть этот рассказ будет ему вахтой памяти в Бессмертном Полку в моём рассказе. Дед был в плену в Городе Миллерово Ростовской области, "Миллеровская яма, Дулаг - 125". На снимке Яма смерти, город Миллерово, в этой яме по меньшей мере погибло 40 000 Советских солдат. Но это не полный список погибших, подсчитать сколько точно просто не возможно, и лагерь на территории Миллерова был не один. Кормили пленных раз в день варёной шелухой от пшеницы, или сгоревшей с разбитого авиабомбой элеватора, но и этой пиши хватало не всем, немощные и раненые не могли протиснуться через голодную толпу пленных, и лежали голодные. Дети и бабушки катали им в низ яблоки и бросали початки кукурузы, вся растительность в балке (яме) была съедена полностью. пить давали один черпак воды, по этому солдаты выпили речку Глубокую, это название реки. Летом изнывали от зноя, к зиме рыли землянки чтобы хоть как то укрыться от холода, в ночное время подниматься было нельзя, кто вставал тут же был убит надзирателями.