Раз в жизни

   На взгляд был ребенок, как ребенок. Правда, мать свою чуть не угробил, очень  трудно его рожала. И рассказывала потом, что в полу-бреду ей все мерещилось гнусное хихиканье... Спасли кесаревым. Правда, в роддоме тут же обнаружили стафилококк, но ничего, обошлось. И конечно, никакой он не кесаревич, обычный пацаненок, родители - заводские работяги. Как исполнился год, отдали его в ясли. А через неделю там объявили, что помещение передают налоговой инспекции, поскольку малышни не комплект. Не слишком хотели в те годы рожать, народ суетился по части выживания: картошку по пустырям сажали, в Турцию челночили, постреливали друг друга, пили горькую... Какие уж тут дети?
   Ну, раскидали мелюзгу по детсадам - пошли всякие сопли, корь, ветрянка с карантином. Что удивительно, он ни разу не заболел и худо-бедно дорос до школы. Перед Новым годом в подвале прорвало трубы, школу закрыли на капремонт, и каникулы ко всеобщей радости продлились аж целый месяц. Летом отправили его в заводской детский лагерь. Накануне родительского дня вдруг налетел ураган, чего в их краях сроду не бывало, и посрывал все крыши с фанерных домиков. Детей отвезли обратно в город. Как-то раз, уже постарше, пошли с ребятами на хоккей, а там завязалась драка с приезжими. Милиция и все прочее... У Коляна перелом руки, Серому бровь зашивали, а ему повезло - ни синяка, ни царапины. И потом в колледже, когда в столовке многие потравились рыбой, он как ни странно, ничего не почувствовал. И когда на занятиях задымился его компьютер, тоже не страшно, только девчонки повизжали, и вонь стояла неделю. В общем редкостный был везунчик, хотя уже тогда в уме зародилась нехорошая догадка... До конца не верилось, но на всякий случай он опасался заходить в лифт с нервными старушками. Уж очень они ахали и хватались за сердце, когда лифт внезапно останавливался, смотреть больно. И если надо было проехать на автобусе пару остановок, старался пройти пешком, после тех аварий, впрочем ерундовых.
    
    Работать после колледжа устроился в вычислительный центр. Но вскоре его ликвидировали подчистую, а здание продали универсаму. Ладно, к тому времени он уже давно все понял и не дергался. Огляделся, поспрашивал и через приятеля удачно приткнулся программистом в небольшой банк. Летом даже слетал в отпуск, в теплые края. Конечно, перед посадкой заклинило шасси, и все страху натерпелись, пока самолет наматывал круги, выжигая топливо. Но потом, что нужно, расклинило, и сели нормально. В пансионате дней пять жили без воды - ливень с гор смыл в море что-то технически важное. На обратном пути самолет сильно поболтало, но он почитывал себе книжку и не суетился. Когда вернулся, в банке ощущалось гнетущее напряжение, тихое жужжание по углам... И в одночасье их гендиректор исчез вместе с наличностью. Контора встала на уши! Разъяренный народ подвалил в офис, но ОМОН быстро проблему уладил. Жизнь продолжалась...   

    Когда девушка захотела покрутиться на "чертовом колесе", он вздрогнул, замялся, даже вспотел немного. А она издевательски хохотала: "Трус!", и грудь дразняще колыхалась под тонкой кофточкой. Она вообще ему очень нравилась, прям нешуточно на нее запал... Но презрительного смеха стерпеть не мог. Что ж, сама напросилась! Он-то хорошо знал, чем может обернуться... Колесо судорожно дернулось и застыло на первом же круге, разумеется они оказались на самом верху. Девушка изумленно  ойкнула от неожиданности, а он окаменел - надолго ли застряли? Она снова засмеялась - трус! Соблазнительно выгибаясь, кокетливо раскинула руки и весело оглядывалась вокруг. Колесо не подавало признаков жизни. Она посмотрела вниз, нетерпеливо поерзала и заскучала лицом. Вскоре начала нервно поскуливать, а минут через пятнадцать уже истерила вовсю... Он пытался ее обнять и успокоить, бормотал отвлекающую ерунду и ласковые слова. Девушка, вцепившись в его руку, тряслась в панике и рыдала, а он не знал, что делать, и проклинал свою дурь. Когда через полчаса их наконец спустили на землю, она яростно велела ему убираться вон! Не простила своей истерики и растекшейся по лицу туши.
 
    Повеситься он решил не сразу. Сначала еще пытался звонить ей, как в глухую стену бился. Потом затаился, запил по-черному... Но выяснилось, что организм на такое не запрограммирован. Не то, чтоб не сдюжил, наоборот - хоть тело в скотском состоянии, голова и не думала отключаться. Весь ужас на сухую, в полном сознании. Но когда с работы поперли, тогда решил - пора. В общем, у него все было готово, даже люстру отвинчивать не пришлось. Над дверью в его съемной квартирке обнаружились намертво вбитые держатели для книжной полки. С веревкой, правда, пришлось помозговать - чтоб и длина, и крепость узла, и скольжение. Выбирал, как коня на ярмарке... И веревка не подвела - переломился железный штырь. Грянулся затылком о дверной косяк, аж в мозгах зазвенело! И пока сидел в полу-отключке, привалившись к стенке, в голове раздавалось  какое-то потустороннее хихиканье, гулкое, как под водой. Да и не мудрено...
   
    Так может хоть раз в жизни? Чтобы погибать не задаром... Сгорел последний предохранитель внутри. Стало все равно, как тому дедушке из детского ужастика, который в поле гранату нашел. Уже не бессильное отчаяние, лишь мрачное бешенство. Или не помереть, а еще помучиться, но для доброго дела. Ухмыльнулся злорадно, представив эффект от своего пребывания в СИЗО. Но сначала душу отвести - помешать выкорчевке сквера под застройку. В последние дни там слабо барахталась горстка отчаянных пикетчиков, вытесняемых полицией за ограждение. Он был в таком озверении, против которого двум бульдозерам не устоять. Заглохнут, к чертовой матери! Спешно натягивая куртку, вылетел из подъезда. Под конец почти бежал... До сквера оставалось всего ничего, только за дом повернуть, даже слышалось рычание бульдозеров, и на зеленый светофор он успевал точно. Откуда вынырнул черный джип, так и не понял, это ведь в одно мгновение происходит. И мерзкого хихиканья уже не услышал, наверно визг тормозов заглушил...