Помня о войне

Часы на стене отмеряют минуты.
Неспешный рассказ об ушедшей войне.
Старушка седая  в замок стиснув руки,
Трагедию прошлого ведает мне.
Вздохнув, с комом в горле, прерывистой речью,
Она повествует о тяжкой судьбе:
–Был теплый  июнь и уж близился  вечер,
Ничто не грозило священной земле.
Миг, рушатся  стены,  взвывают снаряды,
В глазах ошалевших страданье и боль.
Страна из солдат собирает  отряды.
Потом похоронки, слёз едкая соль.
Потом страшный голод и новые смерти,
Но сердце твердило, что выживем мы.
И эхо из фронта нам вторило: ,,Верьте!
Под яростным натиском дрогнут враги."
–В кулак собирая последние силы,
В тылу трудовую мы вахту несли.
Быть может тогда потому победили,
Что веру в победу в себе сберегли.
Ещё мне старушка поведала случай,
О том как солдат к ней однажды зашёл.
–Ты с фронта, дружок? Ты однако везучий.
–Да, матушка. Я сослуживцев привёл.
Нас временно здесь расквартировали.
А вы как живёте, как ваши дела?
–Да живы, сынок, холода миновали,
Бомбёжек не слышно, вздохнула земля.
–Да! Наши кругом наступают на пятки:
От нас злостный враг далеко не уйдёт.
Мы вырвем их с корнем в отчаянной схватке.
Кто шёл к нам с мечом, от него и умрёт.
А кто там в углу всё таращит глазёнки?
–Да то мой приёмыш, Иван, сирота.
Спасла от морозов во время позёмки.
Нам вместе полегче, ведь я же вдова.
А чадо всё пристально, зорко глядело,
Чуть-чуть с недоверием: свой ли пришёл.
Солдат быстро понял в чём кроется дело,
Разувшись у входа, к мальцу подошёл.
–Здорово дружище, смотрю ты хвораешь?
Уж больно ты бледен как я погляжу.
Ты зря просто чахнуть себе позволяешь,
Смотри, что сейчас я тебе покажу.
Солдат развязал вещевую котомку,
Достал сухарей, кусковой  сахарок
И стал угощать он больного мальчонку,
Который забился в углу как зверёк.
Взяв сахар пилёный, душистый и сладкий
Сказал:
–Он лечебный, ты верь мне, малой.
Бери же скорей, наслаждайся украдкой,
Не съешь только весь на желудок пустой.
Малыш осмелел и обмяк понемногу,
Улыбка мелькнула на бледных губах.
Когда тот солдат собирался в дорогу.
Малец подбежал и приобнял в сенях.
–Ты, дядя, туда, где повсюду воюют?
А я для тебя свой подарок припас.
Возьми эту пуговку срочно, с собою,
То мой оберег, что от гибели спас.
Её оторвал я случайно от платья:
Стал маму будить, но молчала она.
Уснула от голода в детской кровати,
Когда обнимала и грела меня.
Я помощи вышел искать, но напрасно,
Кругом разошлась ледяная пурга.
Остался один в окруженьи опасном,
Лишь пуговка мамина грела меня.
На утро проснулся, вокруг всё чужое,
А тётя прижав к себе нежной рукой,
От радости плакать взялась, что живой я.
И пуговка теплая! Рядом, со мной!
Солдат прослезился, сказав на прощанье,
Что пуговку  он сохранит, сбережёт.
Не знал, что исполнит своё обещанье
И с пуговкой  этой войну всю пройдёт.
Он помнил мальца,  прорывая блокаду.
Когда гнал фашистов на Курской дуге.
В Смоленске и Брянске не знал он пощады.
Он помнил воюя на Крымской земле.
Сражаясь в Карпатах он помнил Ивана.
В Болгарии, в Польше, в Карельском краю.
В бою в Заполярье  контуженный, в ранах,
Сжимал крепко тёплую пуговку ту.
Он помнил о Ване дойдя до Берлина
И выстоял, после, в Японской войне.
Лик мальчика был для него как икона.
И детский подарок всегда при себе...
Всё так же часы отмеряют минуты.
Течёт тихо жизнь уже в мирной стране,
А люди живя в повседневном уюте,
Теперь лишь из книг узнают о войне.
Дано ли понять людям нашей планеты,
Что мы не должны забывать о тех днях.
Кто жизнью пожертвовал ради победы,
Обязаны знать, сохраняя в сердцах.
Забыть мы не смеем планеты стенанья.
И тех, кто как Ваня всё верил и ждал.
О том, что солдат сберегало в сраженьях.
Кто в битвах победу для нас отстоял.
Лишь  память о прошлом в умы проникая,
Способна затронуть те  струны души,
Что в ужасе скорбно нутро замирает,
Знакомясь с чудовищным ликом войны.
Кровавость войны, в летописных преданьях,
Оставим всецело потомкам земли.
Чтоб помнили, строя  свои изысканья,
Что память – главнейший противник Войны!