канитель
потускневшем за дюжину лет
гобеленовом доме настенном
зажигают повечеру свет:
то горит он, то теплится еле,
и такая сгущается хмарь,
что поверишь: лучи канители
отражают луну и фонарь.
три ступени, крыльцо и перила –
там, должно быть, живут наяву
те, с которыми я говорила,
заполняя стежками канву.
кто-то в кресле, набросок альбомный
положив на дубовый налой,
вышивает мой мир монохромный
притуплённой железной иглой,
и, когда завершится работа
и заправят последнюю нить, -
свет в окне моём будет кого-то
по ночам безответно хранить.
Свидетельство о публикации №121042808108