Кошмар Ильича

То было сном…
В гробу хрустальном
он, как царевна возлежал,
обряд же в круге ритуальном
и «Капитал» в себя включал.

Но вот, что странно: «работяги»,
к чьим голосам он так привык,
держали радужные стяги,
один носил цветной парик.

И до чего ж несносны лица!
А этот жадный блеск в глазах!
Ведь так глядит лишь кровопийца,
не примечая близкий крах.

«Да разве ж это пролетарий» –
вскричал разгневанный Ильич,
но злого сна инструментарий
его сковал, как паралич.

Видать он просто был бессилен
ход сновиденья изменить,
напротив глас толпы – двужилен
и может дел наворотить!

И вот уж скользкое, как мыло
словечко это – «плюрализм»
в сознанье скомканное вплыло,
вослед ему «либерализм»

с приставкой «нео», но откуда
здесь взяться злому «существу»,
ведь коммунизм – синоним чуда,
что должно сбыться наяву!

Ан нет, под флагом «Капитала»
уже давно проникла в мир
иная сила, что лакала
социализма эликсир.

Она, стоглавая, как гидра
трудяг готова словно кур
загнать с решимостью арбитра
под толерантность диктатур.

Но сделать это всё ж непросто,
без Ильича не победить,
лишь он способен из компоста
меньшинств великое слепить.

И вот толпа над гробом к спеху,
как мантры лозунги крича,
в надежде вызнать ключ к успеху
взывает к духу Ильича.

«Подмена смыслов и понятий» –
дух издевается в ответ –
«и даже с помощью заклятий
не одолеть меня вам, нет»!

«Тогда скорей зовите Грету» –
вдруг раздается зычный глас,
«Он всё ей скажет по секрету»,
и вот в феерии гримас

возникла хрупкая «нимфетка»
со злым, обиженным лицом,
быть может немка или шведка
с аляповато-хищным ртом...

И тут Ильич проснулся резко,
едва сдержав истошный крик,
в окне Луна сквозила дерзко,
ползя сквозь мрак, как  броневик.

Пока ж Аврора тосковала,
свинец стремительной волны
налился яростью «начала»,
что сбросит иго старины.

А вождь оправился не скоро –
«Приснится ж, батенька, кошмар» –
сказал себе и, взяв шофера,
рванул куда-то на бульвар.