Носорожик

пентаграмма над ёлкой зелёной,
над башней с курантами
ты играешь колодой краплёной,
в постели с курсантами

ты играешь со спичками в доме с поехавшей крышей
Фиорелла с косичками хочет забраться повыше
не все дома, а может быть, дом вовсе пылен и пуст
паралитик во сне, ты проснёшься на ложе, крустящем про хруст

и, пойдя до конца от причала, к началу начал,
ты с концами концы наконец-то, Васо, единял
и, в конце-то концов, посылая повсюду гонцов,
дальше грязных сенцов Васнецова — лишь списки истцов

дальше больше и ближе и толще, а в толще — воща
где вожжа, попадая под хвост, скрежеща, жалит хуже клеща
и, пока семь змеиных голов консультируют нас по любому вопросу,
по секрету придёт наркодилер в ночи к наркомпросу

как прекрасно весенней порою
порасти, ни с того ни с сего, трехдюймовой корою
тормоша, вереща, соскладаясь, как хвост скорпиона, напой мне мотив
запрягай же, хлеща, и в пращу заправляй свой подержанный речитатив

на штатив наворачивай лиф, падеспань вытанцовывая,
завывая, ты земли врагов обираешь, легко завоёвывая
и, гарцуя, ты цугом, то герцогом, Габсбурга другом,
то пилотом семи дирижаблей, построенных кругом

звонко тренькая птицею, дикцию ты отшлифуешь
не желая мириться, я знал, что ты просто блефуешь,
ты балуешь, балбес, a ведь знаешь, чем это чревато
у Арбата опять, воровата, светилась фигура хорвата, крива и горбата

во сто крат у Сократа икра, говорят, старовата
в сто свечей догорает закат, отражаясь в зрачках акробата
мне теорию графов расскажет Евграф, весь затянутый в кожух
мне Мехмет преподаст сопромат на Матмехе, под клики прохожих

носорожик же, ножек своих не жалея, бежит
сторож сороконожек навряд ли их усторожит