Canso

В изяществе невинно соревнуясь
С паваной хрупкой, заскользит строфа,
И, словно бы сама собой любуясь,
Мелодиям волшебным повинуясь,
На миг застынет в элегантном па!

Изысканно, как будто в реверансе,
Склонится юной девственностью слог,
Улыбкою беспечной в ассонансе
Затихнет, истончившись в стансе,
Где Гению судья один лишь Бог!

Красы искус склонится над водою
Нарциссом юным, возлюбив свой лик —
Мелодию, что вскормлена тоскою
Туманов белых над речной косою,
Ту, что легка и скора, словно блик!

И кровью лоз насытив душу сада,
Скользнув Зефиром в благозвучный лад,
Строфа росой проникнет за ограду,
Где нежной розы вешняя прохлада!
(Смешком Амура создан этот сад…).

Служанкой кроткою, потупив очи,
Пришьёт рукав, укрыв в изысках сласть
Высокомерия, что чистоту порочит,
И холодом осенним нам пророчит
Тот час, когда уже остынет страсть!

Той мерою, которой мерить будем
Катрен изысканный в объятиях кансон,
Познаем сласть любви и позабудем
Рассудка глас и враз тогда разбудим
Полымь-цветок в тени садовых крон!

Ах, долго ли, в той мере, трубадуру
Дано блуждать по миру в тлене грёз,
Пастись в лугах и созерцать натуру —
Изящных строф незримую фигуру?
До той поры, пока мир полон слёз!

Картина: Мелоццо да Форли. Музыцирующий ангел. 1479-80.