Псалом 69-й Ефрема Сирина Козни врага и изворотлив

69. Козни врага и изворотливость греха

Се, снова припадаю к стопам Владыки моего, прося, умоляя, поклоняясь и со страхом взывая. Вонми, Владыко, сетованию моему и приими слова прошения моего, какие приношу Тебе я, посрамленный грешник.
Излей на меня, бедного, по милости Своей, хотя малую каплю благодати вразумления и обращения – возыметь мне хотя малое усердие к исправлению себя самого.
Ибо если благодать Твоя не просветит души моей, не буду я в состоянии увидеть в себе повреждение и опустошение, производимое во мне страстями, по моему нерадению и безпечности.
Увы, возобладавший надо мной грех нашел во мне пажить свою и с каждым днем более и более унижает и погружает меня в глубину свою; и я, окаянный, не престаю прогневлять Бога, не страшась оного неугасимого огня, не трепеща нескончаемых мучений.
Грех, обратившись в навык, вовлек меня в совершенную погибель. Хотя я сам себя обличаю и не перестаю приносить исповедание, однако же все пребываю во грехах. Смотрю – и не вижу, потому что погрешаю в самом покаянии, не углубляясь в различие дел.
Как раб греха, и не хотя, делаю худое; как воинствующий под властью его, ему подчиняюсь; и, имея возможность бежать, плачу дань этому царствующему во мне навыку.
 Радея о страстях, несу оброки плоти. Зная, что растление во мне усиливается, сам содействую ему, влекомый какою-то тайной силой, хочу будто бежать, но, как пес на железной цепи, опять возвращаюсь туда же.
Иногда дохожу до ненависти ко греху и питаю отвращение к беззаконию; но все же пребываю порабощенным страсти; она обладает мною, несчастным, и сластью греховной против воли вовлекает в грех.
Страсть купила себе мое произволение и источает на меня грех. Кипят во мне страсти вопреки уму: они срастворились с плотью и не терпят разлучения. Напрягаюсь переменить произволение, но предшествовавшее мое состояние никак не даст мне успеть в этом.
Стараюсь, бедный, освободить душу от долгов, но злой заимодавец тут же вводит меня еще в большие долги. Щедро дает он в заем и не напоминает об отдаче, даже совсем не хочет брать обратно, желая только рабства моего; дает и не взыскивает долга, чтобы обогащался я страстями.
Хочу отдать ему старый долг, а он прибавляет новый.
Если же делаю себе небольшое принуждение, попереча страстям, он, чтобы низложить меня, придает новые страсти, и, видя, что постоянное пребывание в долгу заставляет меня быть грешным, вводит в меня новые пожелания, а чтобы я не исповедывался, ввергает меня в забвение моих страстей.
Встречаюсь с новыми страстями и, занятый ими, забываю о прежних. Дружусь с появившимися вновь страстями – и опять оказываюсь должником; бегу к ним, как к друзьям, и заимодавцы мои опять обходятся со мной, как властелины; и я, который незадолго до сего старался получить свободу, ради них делаюсь преданным рабом. Спешу снова разорвать их узы, и снова облагаюсь новыми. Спешу освободиться от воинствования в рядах их, но, как взявший с них много даров, оказываюсь невольно связанным с ними.
О, какая власть надо мною греховных страстей! О, какое господство злохитрого и коварного змия! Действуя по природе, и он входит в торг, дает залог, чтобы продать ум самому греху.
Убеждает меня угождать плоти, под предлогом употреблять ее на служение душе; и я препобеждаюсь сластолюбием и, предавшись тотчас невоздержному сну, совершенно лишаюсь ее услуги.
Когда молюсь, внушает мне мысль о каком-нибудь ничтожном удовольствии, и ею, как медной цепью, держит слабый ум мой – и не ослабляет уз, хотя он и порывается бежать.
Так грех блюдет под стражей ум и запирает от меня дверь ведения. Враг непрестанно наблюдает за умом, чтобы не пришел он в согласие с Богом и не воспрепятствовал продать плоть; для того приводит множество перепутанных помыслов, уверяя, что на Суде и вопроса не будет о такой малости, что невозможно даже быть и ведению о сих помыслах и что все, подобное сему, предано будет забвению.
Но я представляю пред взор себе обличение свое и знаю, что мне угрожает наказание.
Сим удерживает, сим связывает, сим продает и покупает меня грех, сим вводит меня в заблуждение, сим льстит мне и подчиняет меня себе, потому что, как говорит апостол, человек плотян, продан под грех.
Ибо грех, который во плоти моей, властвует над умом и, по причине моей вины, употребляя в действие плоть, ею обременяет душу.
Если вознамерится кто поститься, или пребывать в бдении, или наложить на себя раны, грех посредством плоти, как собственность свою, обременяет душу цепями и, как овцу на заклание, связывает ее и посредством также плоти отсекает руки и ноги. Не могу ни бежать, ни помочь себе.
Увы, живой я мертвец; смотрю и не вижу, из человека стал псом, и со мной, разумным, обходятся как со скотом.
Помилуй же, душа, сама себя и поспеши вступить наконец в борьбу с грехом прежде разлучения с телом, чтобы не остаться нам за дверьми вместе с юродивыми девами, потому что смертным невозможно увидеть жизнь или помышлять о праведности там, где нет борьбы, в которой жизнь и смерть, и где нет плоти, которой предается поруганию враг, препобеждаемый посредством ее.

***
К стопам Владыки моего се снова припадаю,
прося со страхом, умоляя и кланяясь – вонми,
Владыко, – сетуя Тебе, слова принять взываю,
хоть я и посрамленный грешник, но их принёс – прими.

Излей на бедного меня Ты милостью Своею
хоть малой каплей благодать и ею вразуми,
и обрати меня, тогда как можно порадею
об исправлении себя, наставь, не посрами.

Ведь если благодать Твоя не просветит мне душу,
не в состоянии увидеть я буду то в себе
опустошение и вред, что страсти – душу рушат
по нерадению, безпечности – и будет горе мне.

Увы, возобладавший грех во мне имеет пажить,
и с каждым днём он в глубь меня влечёт, а я ропщу,
гневить я Бога не престал и окаянный даже
в том не страшусь огня мучений и не трепещу.

Грех, обратившись в навык мой, губителен  мне, зрите:
хоть в исповеди обличать себя всегда спешу,
но пребывая во грехах – их не могу я видеть,
поскольку каюсь по верхам, и даже в том грешу.

Как раб греха, и не хотя служить ему делами,
худое делаю, меня – его схватила власть,
бежать бы мог, но я плачУ всё больше разной дани
во мне привычке злобной той и царствующей всласть.

Радея о страстях, несу оброки плоти бренной.
и зная, что растление во мне растёт сильней
ему содействую я сам, влекомый словно пленный
какой-то тайной силою – хочу бежать скорей,
но словно пёс я на цепи вновь возвращаюсь к ней.

Хоть беззаконие меня порою отвращает,
до ненависти ко греху тогда я дохожу,
но всё же нахожусь в страстях, они порабощают
и обладают мной, несчастный я опять же им служу,
и сластию греховною безвольно в них брожу.

Вот так купили страсти всё мое произволение,
грех источают на меня. И вопреки уму
кипят во мне, проникли в плоть, не терпят разлучения.
Нет сил – так прошлое гнетёт, смирив грехов ярму.

Стараюсь, бедный, от долгов освободить я душу,
но вводит злой заимодавец меня в долги опять.
Так щедро он даёт в заём, чтоб связь с ним не нарушил,
чтоб только был его рабом, и долг не хочет брать;

даёт, не взыскивая, в долг, чтоб богател страстями.
Хочу отдать я старый долг, но прибавляет он
мне новый, чтобы я служил  страстям  умом, делами,
чтоб снова низложить меня, чтоб был я обречён,

и, видя, что из-за долгов всегда я буду грешным,
желанья новые в грехах он рад вводить в меня,
и чтоб на исповедь не шёл, к моим страстям небрежным
меня он делает всегда, чтоб забывал их я.

Я страсти новые приняв, о прежних забываю,
а с новыми опять дружу, впадаю в долг притом,
к ним, как к друзьям своим большим, опять я прибегаю,
как властелинам я служу им преданным рабом.

Хотя спешу я разорвать на мне их злые узы,
но облагаюсь новыми, воинствую в рядах
их так, как взявший с них даров немало груза,
оказываюсь связанным невольно с ними в прах.

О, власть какая надо мной моих страстей греховных!
Господство змия хитрого, коварного во зле!
Он по природе действует в делах своих торговых,
даёт залог, чтоб ум продать греху хотелось мне.

И убеждает здесь меня, чтоб угождал я плоти,
даёт предлог употреблять её на труд душе,
препобеждаюсь сластью я, предавшись сна зевоте,
и совершенно так лишаюсь услуг её уже.

Когда молюсь, внушает мысль о чём-нибудь ничтожном,
что удовольствие даёт, как цепью слабый ум
мой держит – и не ослабляет уз, чем связан ум надёжно,
хотя в порывах хочет он бежать от этих дум.

Так грех блюдет под стражей ум и запирает двери,
чтоб я не ведал. Также враг следит и за умом,
чтоб не пришёл он к Богу вдруг, чтоб Богу он не верил,
не воспрепятствовал врагу продать и плоть притом.

И для того приводит он запутанные помыслы,
и уверяет – на Суде вопрос не зададут
о малости такой, что это только домыслы,
и всё подобное сему забвенью предадут.

Но обличение своё пред взор я представляю
и знаю – наказание там угрожает мне.
Связав, сим держит, продаёт и, сим же покупая,
меня мой грех прельстил собой и подчинил себе,

сим в заблуждение меня он постоянно вводит,
а потому, что как сказал апостол, человек
здесь на своём земном пути предался только плОти,
и продан оттого под грех он, плотянОй, навек.

Грех плоть мою заполонил и ум в греховной власти,
поскольку так виновен я, он действует на плоть,
обременяет душу и готовит ей напасти,
и в той борьбе мне одному его не побороть.

А если вознамерится здесь кто-то попоститься
и пребывать так в бдении, и раны на себя
наложит, сразу грех тогда на душу ополчится, –
цепляя цепи через плоть, грозя – она моя,

связав её он, как овцу, потащит на заклание,
и через плоть он душу так и рук, и ног лишит,
и дальше бедная она пойдёт на умирание,
не убежать и не помочь – вот боль моей души.

Увы, живой, но как мертвец, смотрю – ничуть не вижу,
из человека стал я псом, в грехах я – просто скот.
Помилуй же, душа, сама себя и пусть запишут
тебе борьбу с грехом пока ещё ты с телом вот,

чтоб не остаться за дверьми с юродивыми девами,
поскольку смертным не дано ещё увидеть жизнь,
мечтать о праведности там, где нет борьбы, заделами
в которой вместе жизнь и смерть, и ты туда стремись,

где плоти нет, врагу на поругание,
препобедятся так его старания.

17-21.04.2021.