Герой нашего племени или исповедь бизнесмена

Анатолий Васильев

ГЕРОЙ НАШЕГО ПЛЕМЕНИ
ИЛИ
ИСПОВЕДЬ БИЗНЕСМЕНА


Чебоксары 2006


На примере героя повести делается простое открытие – деньги это не все, когда может пройти мимо тебя сама жизнь – без любви и без всякого следа… Но можно оставить след и стать героем своего племени – об этом узнает читатель, прочитав эту историю – по сути исповедь бизнесмена.

1.
Третий день Павел Иванович, находясь в кардиологическом центре, ждет решение врачей. Казалось бы, что никаких осложнений в его жизни не ожидаются, потому что ему только за сорок. Все это время он прокручивает прожитую жизнь заново. Мысли, как облака, заволакивают – то детство деревенское, то комсомольская юность… На больничной койке, хотя она находится в шикарной отдельной палате, в почти семейных условиях, совершенно не удается справиться с нахлынувшими мыслями. Много раз за эту короткую жизнь приходилось заполнять различные анкеты, писать автобиографию, где мысли сами укладывались куда им надо. Ведь не было преград – эти факты его биографии всегда не спорили между собой, а сегодня почти все они будто сбесились. Павел только подумал о своем детстве, когда у него были самые близкие люди – вот тут-то в нем спорили два Павла – особо умный, конечно, нынешний Павел Иванович, но Паша тоже не лыком шит.
Паша вспоминает, вернее напоминает, что самое счастливое время – это жизнь в родном селе. Красивейшее место у реки и леса, где расположилось его родное село – нет более лучшего места на земле! Разве можно сравнить такую жизнь с городской? Павел Иванович, с высоты своего нынешнего положения пока согласен с выводами Паши. А какой смысл доказывать преимущества сельской или городской жизни? В целом – трудностей хватает везде. Трудностей? Что это вдруг Павел Иванович выделил только трудности? Ему ли, долларовому миллионеру, думать об этом? Жизнь Паши деревенского до Павла Ивановича, известного во всех кругах «денежного мешка», все эти годы удалась в полном смысле этого слова. Что способствовала этому? Удача или поддержка свыше? Нет, большой «мохнатой лапы» у него не было, но природный дар у него был – он мог всегда приспосабливаться к любому начальнику и, в целом, к любой власти. Это ему удавалось в полной мере. Что интересно, при этом любое его действие не вызывало отрицательную оценку, ибо все они не носили вида открытого подхалимажа. Павел Иванович только теперь начал понимать, что этому он учился не специально, а сама жизнь учила его с малых лет. Вот тут-то преимущество сельской жизни резко взяло верх во всех отношениях.
Паша рос в такой обстановке, что при всем желании не смог бы стать другим. Много причин этому способствовали, но самое главное – это вековые традиции. Уважительное отношение к старшим. Не только к учителям и начальникам разного уровня, к милиционерам и воинам Советской Армии, а просто к старшим. Господи, неужели это было? А ведь прошло совсем немного времени – это уже вспоминается как далекое прошлое. Если же родители случайно могли услышать, что их сын или дочь на людях ведет себя не подобающим образом – это было трагедией. Павел Иванович вспомнил не один случай, когда родители крепко «воспитывали» его за нарушения неписанных деревенских законов, но ни разу не вспоминал это с обидой. Уважение к старшим на всю жизнь стало для него нормой.
Стремительное течение жизни до сих пор не позволяло ему оглядываться назад, давать своим действиям какие-то оценки. Да и не хотел он этого, потому что дело, которым он занимался, давало весьма ощутимые результаты. Так бы он и проскакал  галопом, не замечая, что там оставил позади, но… Регулировщик жизни его остановил и дал возможность подумать, осмыслить пройденный путь. Его организм потребовал капитального ремонта. Он ждал этого, но не думал, что это произойдет так быстро. Сегодня Павел Иванович вспомнил встречу со своим школьным товарищем Петром. Это было, пожалуй, в год распада СССР или позже. Народ практически в этом не участвовал, никто не знал, что за жизнь их ожидает впереди. Вспомнил и диалог.
– Паша, скажи мне, почему ты редко приезжаешь домой? Или друзья тебе уже не нужны? Да и родные, слава Богу, живы.
– Да нет, я не забыл никого, Петя. Просто жизнь так крутит, что чесаться некогда.
– А почему ты бросил институт? Мы же с тобой всегда мечтали о высшем образовании, так ведь?
– Можно найти много причин для оправдания моего поступка, но я тебе скажу одно – для того, чем я занимаюсь, совершенно не нужно высшего образования. Это цинично, но точно, Петя. Я рад, что ты окончил институт и стал агрономом. А я вот чувствую, что настали времена, когда можно хорошо заработать. Что дальше будет – не знаю, но я уже занимаюсь предпринимательством – это так теперь называется, Петя. Если честно – это чистой воды спекуляция, но времена другие.
– Я слыхал, что ты торгуешь чем-то, но в деталях не интересовался.  Мы воспитаны так, что спекуляция – есть спекуляция – хоть как по-другому не называй. Я, например, на базаре не смогу продать подороже не только купленные подешевле вещи, а даже овощи со своего огорода.
– Жизнь научит, Петя. Я уже накопил кое-какие деньги на этой торговле. Несколько лет пожил в Сибири, там и получил опыт в этом деле, вернее в бизнесе.
– Вот и работу стали называть бизнесом, Паша. У нас в колхозе, видимо, бизнеса не будет, так что будем работать, – пошутил Петр.
– Если честно – мне все равно кто у власти, лишь бы можно было заработать на достойную жизнь.
– Паша, я тебя понимаю, что ты свои деньги имеешь вроде бы…, как бы выразиться поделикатнее…
– Петя, не надо, я понял. Начал я свой бизнес очень просто. Как? Договорился с бригадиром проводников поезда, идущего до крайнего Севера. Нас было двое. Кстати, мой друг тоже не доучился – ушел с четвертого курса. Мы оба бывшие спортсмены, но выезжали в рейс с дрожью в коленях. Сначала торговали пивом и немного водкой, ну а потом перешли только на водку.
– Погоди-погоди, Паша. Как же проводники? Обычно в поездах водку можно купить у них, да еще вагон-ресторан есть для этого, – спросил Петр.
– Ты что, не понял, в какое время живем? СССР развалили, а ты хочешь, чтобы на Север ходили поезда с ресторанами? Так и быть – поясню. Петя, проводники на поездах до Севера сплошь кавказцы, понял? Станут они торговать водкой, жди! Если честно, то и с нас они брали небольшую плату. Видят, что два молодых человека хотят заработать на жизнь не воровством, не грабежом и убийством, а вот таким образом. Конечно, если бы поезд был с вагоном-рестораном, или по ходу поезда можно было бы купить горячительное, да и мало ли что еще… Петя, там такой бардак! На Север гони колонну фур ежедневно – через месяц ты – даже не скажу кто – сам понял. Я знаю, что этим занимаются некоторые, но это опасно. Мы же удовлетворяемся малым, но для нас и эти деньги большие, Петя, – высказался Паша.
– Понимаю, но все-таки какой резон кавказцам разрешать вам торговать? С Кавказа к нам водка рекой льется. Не только по слухам, иногда и сам покупаю. Имея такой источник – они хозяева России на этой ниве. Так?
– Ладно, Петро, скажу еще точнее. Если бы проводники сами торговали водкой, то какая же им выгода от этого? Да что гадать…, не занимаются они этим!
– Тогда как же… – начал было Петр, но Паша досказал свою мысль.
– Понимаешь, Петя, они всей бригадой торгуют наркотиками, понял?
– Как наркотиками? Что же, на Севере уже есть наркоманы? Такой гадости нам еще не хватало! – выкрикнул Петр.
– За эти годы, пока я был в Сибири, насмотрелся на всякое. Если хочешь знать, я не удивлюсь ничему. Почему? Мы же с тобой люди образованные. Кстати, институт я докончу или куплю диплом. Наверное, так и сделаю, а потом даже кандидатскую сделаю, для солидности. Работать по специальности все равно уже не буду, мы с напарником решили через некоторое время организовать частную торговую фирму.
О многом они переговорили в тот вечер, но никто из них не знал, что же ждет их впереди.

2.
После медицинских процедур Павел Иванович опять погрузился в воспоминания. Говорят, что несколько минут сновидений вполне достаточны, чтобы в них уложилась вся прожитая жизнь. Павел Иванович долго лежал и думал, перескакивая с одного на другое. Он достиг в своем деле больших высот, в местных масштабах, конечно. Он – владелец продуктовой базы, нескольких магазинов, имеется маслосырзавод, цех строительных материалов… У него прекрасный, работоспособный коллектив, многие из специалистов-менеджеров отлично справляются с делом, следовательно – весьма прилично зарабатывают. Павел Иванович даже пожалел, что не спит и не видит все это во сне – уже часами и днями он вспоминает свою, в принципе, короткую жизнь, но столько всего за эти годы произошло! Чтобы крепко встать на ноги, он перепробовал немало жизненных лазеек. В годы приватизаций, когда враз образовался новый тип хватких людей, Павла тоже подхватило это течение. Сегодня, вспоминая те годы, он больше вздрагивал, чем радовался. Он чувствовал себя солдатом, идущим на пулемет с одной лишь палкой в руках. Действительно во все аферные дела, а дела были только такого характера, Павел с товарищами кидался без раздумий! А ведь многое удалось! Были и потери – война есть война. И мысли потекли…
На нефтяных просторах Сибири, в промышленных городах России в одночасье произошли такие события, что нашествие монгол на таком фоне кажется просто детской игрой. Одно дело, когда любое предприятие переходит под начальство другого руководителя. При этом один директор передал другому свое место – и все! Дальше что – прогресс или спад производства – это зависит от нового руководителя. Было и то, и другое, но под жернова весь коллектив предприятии попадал редко, ибо не было понятия банкротства. Приватизация разрушила всю страну до основания и началось новое строительство – капиталистическое, но именно для капиталистов.
Павел сидел напротив своего земляка, в кабинете, напоминающим штаб батальона. Хозяин кабинета, уже не молодой человек, действительно был похож на начальника штаба, готового в любое время ринуться в атаку, собственноручно повести за собой остальных в любое пекло – хоть в ад! Он также был исполнителем, солдатом, пушечным мясом в этой войне времен приватизации. Игорь позвал Павла в этот бизнес не только по признаку землячества, а во многом из-за себя. Окружая небольшой группой парней-земляков, он чувствовал себя более уверенно. Такие группы-команды создавали практически все маленькие и крупные начальники. Были украинские, белорусские и многие другие группы, но все они подчинялись одной воле! В то время это вопрос никого не волновал – все делали деньги! А грозное напоминание о войне было всегда – то там, то тут открыто отстреливали тех, кто потерял чувство меры в делании денег, нарушал законы стаи, посчитав себя выше той сатаны, который управлял всем этим процессом разрушения.
– Паша, необходимо срочно выехать в Омск, – начал буквально командирским тоном Игорь, – там тебя ждет наш человек. Горючее, лично, под свою ответственность, отвезешь в Белоруссию. Учти, если попадешься, то идешь на дно только ты. Понял?
– А что, документы не чистые? – спросил Павел. – Ведь не в первый раз везем такой груз.
– Я тебя очень прошу, Паша, не надо лишних вопросов. Документы в порядке, деньги для откупа имеются, посты проезжайте те же, охрана та же, но ты едешь с другой целью. Твоя задача – получить чемодан баксов и привезти их лично мне. Повторяю – это строго секретный рейс, Паша. Конечно, есть доля риска, но кое-какие меры я принял. Как говорят: бог не выдаст – свинья не съест.
Павла будто током ударило, потому что он понял смысл сказанного. Игорь этот рейс делает для себя! Но возразить ему даже в мыслях не было. Дан приказ – выполняй! Мы же на войне. Павел прекрасно понял, что он должен сделать – довезти до Белоруссии горючее в целости и сохранности. Знал он и то, что провала быть не должно, ибо при этом раскладе ему не жить. Об опасности в те годы, видимо, никто не думал. Смалодушничал, начал думать об этом – все! Конец! Идущие в атаку видят смерть в лицо, поэтому никто о ней не думают.
– Паша, назад из Белоруссии надо возвращаться по запасному варианту. Документы возьми у Димы. Никто не должен знать о твоем отсутствии. Ты уехал в командировку на дальний куст, понял?
– Понял-понял, Игорь. Хотел только уточнить… – начал было Павел, но Игорь прервал его.
– Свою долю ты получишь, и довольно неплохую. Я ведь стараюсь не только для себя. Да, вот что еще. Пригласил на день рождения Женя. Правда, дата не круглая, но наш общий друг и земляк. Я приглашал его как-то к себе на работу, но он отказался.. Сказал, что кто-то должен обучать детей в школе. Вот и съездим к нему после твоего возвращения, – закончил Игорь.
Павел вышел от друга как-то совсем успокоившись. К нему вернулась какая-то уверенность, что все будет хорошо. Предстоящий день рождения Жени, которого между собой они серьезно звали гением-Евгением, совсем отодвинули на второй план серьезный риск предстоящей поездки в Белоруссию. Искренне попросив Бога о помощи, Павел выехал в Омск.

3.
Поездка в Белоруссию практически прошла без проблем. То ли действительно помог Бог, то ли свою роль сыграли деньги на милицейских постах, но до места добрались без проблем. Милиционеры, конечно, играли большую роль при поездке, но Павел боялся не их, а местных «абреков», которые промышляли на дорогах, нападая на дальнобойщиков. На колонны не зарились, они были защищены. Колонна отличалась от других одним – она была горючей в буквальном смысле. Охрана с автоматами тут играла практически роль статиста. Случись что, в частности стрельба, то все взлетит воздух. Бандиты это тоже понимали, поэтому цистерны пропускали без войны. У них наверняка была связь с гаишниками на постах, которые с ними делились не только информацией, но и деньгами – поборами с подобных колонн. Обратный путь с деньгами не принес никаких неожиданностей – Павел просто освободился от большого напряжения, полученного при сопровождении колонны с горючим. Громадное удовлетворение было и от мысли о предстоящем куше – Игорь его не обидит. Правда, какая-то тревога на сердце давила – поездка была не санкционированной сверху. Если это станет известно – то о последствиях подумать даже страшно. Павел был уверен, Игорь просчитал все – в этом хаосе всеобщего воровства никто серьезно расследованием заниматься не будет. Такое впечатление, что государство отказалось от своих прав и идет массовое разбазаривание добра, в том числе и нефтепродуктов. Павел не считал себя вором. Делал то же самое, что и все окружающие его люди – занимался торговлей. Все торговали нефтью, газом, лесом – всем! Павел видел вокруг себя одних торговцев. Но были люди, которые не могли торговать. Они занимались своим привычным делом. Кто-то учил, лечил, служил в армии… Именно к такой категории людей относится гений-Евгений, к которому приехали в гости на день рождения Игорь и Паша.
После развала СССР Женя и Паша приехали в Сибирь. Паша уговорил товарища, да тот и не сопротивлялся. На то время оба были холостяками, родители были не против, но главное – дома у них не было никаких перспектив. Женя работал в школе за копейки, а Паша очень разумно решил, что не стоит прожигать с таким трудом заработанные в северных поездах деньги. Он рассказывал Жене об этих поездках, о каждой из которых можно было написать книгу или по крайней мере рассказ. Каждая поездка могла закончиться очень плачевно – не раз они оказывались с товарищем на краю пропасти, но… Кто-то свыше им не давал сорваться. Конечно, деньги зарабатывали и зарабатывают почти все, подобные Паше, на людских пороках, но Паша никогда не считал себя виноватым. Люди пили и пьют, тем более на Севере водка – чистая валюта. Государство ведет политику весьма странную, то вырубает виноградники, борясь с пьянством, то безмерно поднимает цену на алкогольную продукцию. Если честно, Паше даже было комфортно от такой политики, потому что ему такое положение давало заработать приличные деньги. Свои действия он оправдывал еще и тем, что торговали они не «паленой водкой», а настоящей – заводской. Заводы научились работать на два фронта – на государство и на себя. Разумеется, простые рабочие в счет не принимались. Паша с товарищем водку с завода доставали не через директора, а через среднее звено. Почуствовав, что в стране нет хозяина, многие хваткие люди откровенно начали воровать, а потом, после развала СССР, вовсю почувствовали себя буржуями – покупали машины, квартиры и … – свободная жизнь, без соблюдения человеческих норм и обязанностей, без всяких тормозов. Такая жизнь всегда приведет к одному концу. За свою короткую жизнь Паша был свидетелем трагедий, когда плохо кончили очень много таких мгновенно разбогатевших людей, особенно молодых. Одних банально расстреливали такие же нувориши, не поделив бизнес, многие просто отравились суррогатной алкогольной продукцией, ибо никто не контролировал качество, даже дорогих напитков. С появлением возможностей купить любой автомобиль, за руль село такое количество водителей с купленными правами на вождение. Вот тогда и началось! Дороги российские, а количество машин непомерно увеличилось и… По две афганских войн ежегодно! В авариях погибают до сих пор, и в основном молодые люди.
Мысли Павла Ивановича вернулись к тем годам, когда он с товарищами оказывался и на вершине, и на краю много раз. Он отлично понимал, что вершина была именно по его масштабу, в самый верх он никогда не стремился. Так было всегда, где бы он не работал. В тот год они с Женей приехали в Тюмень, где встретились с Игорем, который уже довольно успешно работал в нефтяном бизнесе. Паша всегда был легок на подъем и легко согласился работать у Игоря, а Женя отказался категорически, объяснив это тем, что работа с учениками ему приносит удовлетворение. Конечно, за работу учителя платят мало, но ведь не одними деньгами все меряют. Игорь помог Жене устроиться преподавателем в колледж, а жилье у нефтяников всегда было не в дефиците. Вначале складывалось все отлично.
Вот они, три товарища, в очередной раз встретились у гения-Евгения, но у него уже была квартира, семья. Евгений перешел на работу в нефтяной университет, вот-вот защитит диссертацию. Он рассказывал о работе, в целом о жизни, расспрашивал – встречались-то редко. Женя рассказал о поездке на малую родину, в родное, его и Паши, село. С грустью сообщил, что село уже не то, скоро будет меньше деревни. Молодежи мало, одни старики скоро останутся. Работать негде, а жить надо. Живут, в основном, как всегда жили на селе – с огорода, со двора. Стараются держать скотину на продажу. Некоторые колхозы еще держатся, но вряд ли выживут. Агроном Петр – их одноклассник – думает о создании своей фермы или еще чего, но нужна ссуда, которую вряд ли, по его словам получит. Одним словом – земляки на селе живут очень трудно. Да что там говорить – и в городе не намного лучше. Вместо зарплаты люди получают ту продукцию, которую выпускают, которую еще продать надо, чтобы превратить их в деньги. Есть предприятия, где вообще не платят зарплату месяцами. Народ терпеливый, говорят, что деньги «крутят» в банках новые хозяева и шутят еще, что в магазинах нет никаких банок – закупили хозяева и крутят в них деньги.
– После такой грустной информации, гений-Евгений, хочется немного прояснить ситуацию, –  начал Игорь, – лес рубят – щепки летят, так? Мы переходим из социализма в капитализм, а это ведь трудный процесс. Люди должны научиться работать, а главное думать по-другому.
– Да это понятно, Игорь, но как думать простому колхознику? Колхоза уже нет, а нового хозяина еще нет, что делать? Я много говорил с Петром на эту тему. Вот он хочет создать типа фермерского хозяйства, но сам не знает о его будущем. Знаете чего больше всего он боится? Он боится своих односельчан! Потом уже бандитов-рекетиров всяких, а потом и власти. Да-да, той самой власти, которая может разрешить создать хозяйство или разрушить его. Как? Законно! Запретами. Это нельзя, туда нельзя, никуда нельзя! Как в таких условиях выжить? Так ставит вопрос агроном, наш друг Петр, а что делать простому колхознику? Пока в деревне выживают, как ни странно, за счет пенсионеров, которые получают свои мизерные пенсии живыми деньгами, – с грустью поведал Женя.
– Со временами жизнь изменится у всех, – уверенно сказал Игорь, – новые собственники тоже не дураки. Я смотрю на это с оптимизмом. Многие люди не принимают частную собственность как основу строя, но при этом хотят владеть сами чем-то. Чем? Квартирой, например. Хорошо бы ее иметь и в Тюмени, и в Москве, и в родном селе наконец! Заводик, автобазу и базу продовольственную, магазин или колхоз! А почему и нет? Вот со временем каждый нефтяник купит магазин или колхоз, колбасный цех откроет – может такое быть? Может! Ты согласен, Паша? – спросил Игорь.
– Я то согласен, но для этого нужно иметь много вот тут, – показал на карман Павел.
– Не прибедняйся – у тебя уже там имеется не так и мало – можешь кое-что уже купить. Да, что я хотел сказать, Женя, ты ведь теперь тоже капиталист – у тебя собственная квартира, да и жена есть – тоже собственность, а? – пошутил Игорь.
– Если бы не ты, университет вряд ли помог бы. А так – включили меня в договорные отношения с нефтяниками, вот вы и помогли. Университет эти деньги мне бы не выделил, если бы они не были целевыми на приобретение квартиры. Спасибо тебе, Игорь!
– Гений-Евгений, не стоит благодарностей. Если бы ты знал, хотя бы чуть-чуть представил – столько денег крутятся вокруг! Вон Паша знает, – чувствовалось, что Игорь уже захмелел, за разговором друзья не один раз поздравили именинника, – вот что еще! Паша, я хочу гению-Евгению подарить машину! А что? Заслужил! Вспомнишь – был такой Игорь – подарил машину! Дарю тебе нашу, вазовскую! – твердо сказал Игорь.
– Игорь, ты не делай такую глупость, пожалуйста! – горячо начал Женя. – Я ведь не брат тебе, даже не сват! Господи! Мне даже мотоцикл родители не дарили, не то что…
– Стоп-стоп-стоп! Женя, вот что, послушай. Не перебивай, ладно? Вот Паша не даст соврать – я неплохо получаю, а вот от кого и сколько – никто не знает. И не надо знать никому. Пойми меня правильно, я могу себе позволить делать такие подарки кому хочу и когда хочу! Поняли? Имея такие деньги и делая такие подарки, я не хочу унижать тебя, Женя, и тем более, возвысить себя. Мы с вами земляки, ребята. Знаете, где-то я слышал такую поговорку: «Другим оказывая помощь, себе поддержку создаем». За точность не ручаюсь, но она мне нравится.
– Ты что, Игорь, какую поддержку я могу тебе оказать? Даже советовать не смею, ибо я воспитан так, что спина сама прогибается перед человеком, занимающим высокое положение в обществе. Даже должен признаться – я неловко чувствую себя перед богатым человеком, потому что мне кажется, что этот человек – часть громадной машины, которая в любое время может меня превратить в ноль, – с грустью изрек Женя.
– Ну ты даешь, Женя. Значит, став богатым, я должен поставить крест на прежней жизни и стать частью громадной машины, выполняя работу по превращению некоторых типов в ноль? А, господа?
– Эх, ребята, – вступил в полемику Павел, – хочется чего-то другого, своего что ли…О чем я… Да вот Игорь только что сказал, что мы господа… Вот об этом мне хочется поговорить. Что ты думаешь об этом, Женя?
– Да что об этом говорить! Пусть говорят – как хотят. В России говорили «сударь», в СССР «товарищ», а сейчас мы живем в такой стране, где все можно. Пока! Я думаю, что придет время и мы вернемся к более человечному слову – товарищ! Лично я не против, когда обращаются словом господин. Почему бы так не обратиться к директорам, министрам и так далее, но когда к моему отцу так обратиться, который всю свою жизнь «крутил хвосты коровам и лошадям», то вы наверняка понимаете, как это будет выглядеть. Отец запросто поставит меня на место, хотя ему скоро на пенсию. Я вот лично обоих вас, друзья мои, вполне серьезно могу называть господами. Объясню почему. Вы можете помочь человеку найти работу, дать заработать… в конце-концов даже  можете лишить работы – такой человек, конечно, господин! По-моему я прав, Паша? Ты же мне задал вопрос – вот я и ответил.
– Ну ты, гений-Евгений! Все мои мысли озвучил. Правда я никому не помог как господин, ибо сам у Игоря – как у Христа за пазухой, что иногда скребет мысль – как же я проживу без Игоря, если вдруг он поднимется высоко или вдруг решит уехать за бугор!.. Мурашки по коже… –  совершенно искренне сказал Павел.
– Давайте так, господа-товарищи! Начнем с конца. Не дождетесь! Я за бугор никогда не уеду и деньги туда качать не буду. Если честно – у меня нет такой суммы, чтобы скрывать за границей. Ладно, кончим с этим. Паша, где бы я не работал, если не будешь против, ты всегда будешь в моей команде. Всегда! Этим тоже покончили. А вот как сложится твоя жизнь, когда решишь создать свой собственный бизнес… Не возражай пока, Паша. Если бы не сегодня, на трезвую голову, может быть, я тебе ничего бы не сказал, но сегодня я выпил и начал…Одному господину-товарищу решил машину от всей души подарить, другому – советы… Ребята, что-то это пахнет как завещание… А-а-а, случится что-нибудь, уже поздно советовать и дарить. Паша, скажу тебе прямо – ты самый верный и честный друг. За то время, пока работаем вместе, я обидел тебя? Может быть обидел когда, но ведь мы вместе! Ни разу ты мне высказал недовольства – вот это мне очень нравится. Умеешь ты приспосабливаться ко мне, Паша. Не в смысле подхалимажа, а именно приспосабливаться, в смысле притирки к моему характеру. Вот такой характер и должен тебе помочь во всем. Если у тебя будет команда единомышленников, которая будет хорошо работать и очень хорошо зарабатывать, все – будет успех. Вот ты сам видишь, как хорошо вы у меня зарабатываете. Так, Паша? А если бы вы узнали все то, что я от вас утаиваю? Конечно, я зарабатываю много, но это узаконено Уставом. Вы же знаете, что прозрачность в отношениях, демократия, совершенно необходимы руководителю. В этом сильно преуспели японцы, которые уже давно выработали правила поведения между руководителем и подчиненными. Так и называется «Этикет … того-то, того-то». Ребята, вы не устали от моих речей? Прорвало что-то… Когда еще встретимся…
Как в воду глядел Игорь – это была последняя их встреча втроем. День рождения, рядовая дата, а вот встретились же, посидели. И время для этого нашлось, будто кто-то специально в строгом режиме работы раздвинул стены и образовал окно, чтобы друзья смогли встретиться.

4.
Удачная поездка в Белоруссию требовала повторения, потому что никто не остался в накладе. Павел нутром чувствовал, что такое мероприятие не могло остаться совершенно не заметной. Как учил Игорь, иногда и команда требовала к себе особого внимания, в частности, нужен был текущий ремонт. Еще хуже – если в ней появится Иуда. Павел и сам понимал, что Иуда есть в каждом коллективе и никакая служба безопасности тут не поможет. Где деньги – там риск, а где большие деньги – там большой риск.
Левые рейсы продолжались периодически по тому же сценарию, но менялась внутренняя жизнь компании. После поездки Павел пришел к Игорю в комнату в общежитии, которая служила для таких встреч, так как кабинет и квартира для этого исключались. Чисто символически отметив удачную поездку, господа-товарищи уселись в кресла.
– Паша, ты не хочешь поменять машину?
– Зачем? У меня вполне приличная «японка». Да и стоит ли дразнить гусей? Для работы вполне хватает, а на выход… Тут не Париж.
– Да, Паша, ты меня уже не удивляешь. С деньгами умеешь обращаться. Сначала я думал, что ты скупой и собираешь деньги как наши предки – собирали копейки, почти не тратили при жизни. Они не были скупыми, собирали и оставляли детям, но у тебя еще и семьи нет. Но ты помогаешь родным, значит есть цель какая-то. Вот что я хотел тебе посоветовать, Паша. Я тебе как-то уже говорил, что деньги надо хранить в валюте, но не в нашей. Она пока очень больная. Недавно в Москве об этом говорил с другом, да-да действительно с другом. Он настоятельно посоветовал сделать именно так, а его советы дорогого стоят, потому что работает в Центробанке.
– Игорь, мне надо слетать домой на несколько дней, что-то с отцом нелады. Видимо что-то не то выпил, потому что физически он еще здоров ого-го, а вот с алкоголем дружит без разбора. С другой стороны, где в деревне купить совершенно чистую водку? Да и в городе тоже? Самогонку он не пьет принципиально, лучше бы уж пил ее – есть гарантия, что чистая.
– Если надо и хочется, то наш человек выпьет все, но дело не в этом. Нам с тобой некогда пить до поросячьего визга – поезд уйдет, так? Я лично уже втянулся в такой режим, что могу позволить себе расслабиться чуть-чуть, но довольно редко. Кто же будет держать на работе, тем более на ответственной работе, пьющего человека? Можно пить от безделья, а не с горя или от радости. Я считаю, что в деревне пьют больше от того, что потеряли ориентиры и привычный уклад жизни, так? Работы нет, а что делать? По-моему, не все будут пить – многие найдут свое место в жизни, а слабые и раньше пили, так? Не переживай, Паша, от тебя лично мало что зависит, но полети, окажи какую-то поддержку маме и сестре. Наши старики воспитаны жизнью так, что сдвинуть их мозги не удастся никому. Мне кажется, что они из жизни уйдут с красным знаменем в руках.
Что мог ответить Павел? Он соглашался с такими выводами, но только в целом. В данном случае такое случилось с его отцом, и он не мог думать абстрактно, когда постучалась беда. Ведь родители не голодали, он всегда помогал им. Получали пенсию – значит не было обиды на жизнь. Невольно приходишь к такому выводу – пустота в душе – от потери привычного уклада жизни в деревне. Паша мысленно был уже на малой родине.

5.
Павел Иванович не был обделен вниманием. Его не могли бы лечить, если бы пускали к нему всех посетителей. Врач категорически запретил впускать к нему кого бы  ни было и, тем более, принимать передачи. После врачей у него оставалось много времени на воспоминания и мысли уносили его в детство.
Интересное время – детство. Все вспоминалось в больших размерах. Ему всегда казалось, что в центре села стоит большой памятник в честь земляков-воинов, погибших  в войне, а повзрослев, приезжая домой из города, он вдруг обнаружил, что памятник совсем не большой и надо бы соорудить более солидное, чем этот. Так во всем. Как с ребятишками с визгом катались с горки недалеко от их дома! А потом, взрослым взглядом невозможно было найти не только горку, но и ее подобие. Значит, в детстве, ребятишки умеют своими воображениями даже маленький холмик превратить в горку! В памяти остаются добрые воспоминания о горках, громадном лесе и большой реке, где водилось множество рыб! Конечно, это были пескари длиной не больше 10 см, но рыба же! В центре села, недалеко от памятника, была волейбольная площадка. Павлику казалось, что там собиралось все село! Рослые, сильные ребята – старшеклассники и взрослые дяди играли как боги! Так казалось ему, маленькому Павлику. Ребятишки, окружив площадку, очень внимательно следили за мячом, готовые в любой момент поймать его, когда он уходил в аут. Потом хвалились тем, кто сколько раз поймал уходящий в аут мяч. И тут Павел, уже взрослым, про себя отметил очередное открытие – почти все тогдашние игроки, которые казались высокими и сильными, сегодня весьма далеки от этого показателя. Павел занимался волейболом с малых лет, был членом сборной команды института и добился немалых успехов в спорте. Приезжая домой, он заметил, что волейбольной площадки в центре села уже нет, а впрочем и игроков нет. Идет перестройка в стране, следовательно перестройка и в родной деревне. Павел чувствовал, что жизнь меняется, но больших различий не замечал. Учеба, волейбол, сборы и соревнования – ему некогда было думать, анализировать. Он жил практически без забот, ибо будущее вырисовывалось с перспективой на спорт. Тренер ему пообещал, что  сделает из него классного волейболиста. Павел ему верил.
Оставив кусочки детства, Павел Иванович вернулся к поездке к больному отцу, который отказался лечь в районную больницу, лечился дома. Были какие-то  уколы, но основное лечение – это отдых организма от выпивок. Отец не любил, когда выпивка заменялась словом пьянка. Павел давно хотел побывать дома, но дела не отпускали. После таких разлук любая встреча превращается в бесконечное общение. Дома говорили целый день, обсудили все мыслимые темы, но было ясно, что их еще много. Павел отправился к Петру, который ждал его к вечеру – передал через соседского мальчика. Петр жил с мамой и молодой женой, которая была их одноклассницей Ниной, а теперь – учительница местной школы. По традиции поговорили о друзьях-товарищах, школе и перешли на темы, близкие селу.
– Вот, Паша, решили мы через районную администрацию возродить колхоз. Теперь этот коллектив можно назвать по любому, но мы решили остаться колхозом. Меня выбрали лидером, вожаком или пастухом этого колхоза. Наше село всегда было одним из больших в районе, ты помнишь это, а теперь вот осталось 700 человек. А сколько стариков? Молодежи почти нет. Взяться-то взялся, а вытяну ли? Ведь все по кирпичику развалили.
– Слушай, Петя, давай лучше решим по-другому. Пока у вас нет детей – поехали со мной! Гений-Евгений очень неплохо устроился в Тюмени, скоро кандидатскую диссертацию защитит. Вы оба молодцы, подниметесь там, – убеждал Павел.
– Э-эх, Паша! Ты ведь меня знаешь сто лет! Я ни за какие деньги отсюда не уеду. Есть еще люди, которые думают так же, Паша. Мне бы найти ту опору, и я перевернул бы Землю! Но найду всеравно и изменю жизнь в родном селе, правда, Нина? – обратился Петр к жене, которая тут же поддержала мужа.
– Петя, ты не думай, что я желаю вам плохого. Просто подумал, что другу детства тяжело и надо ему помочь. Жизнь складывается так, что каждый зарабатывает как может. Мне кажется, что нет ничего плохого в том, ну … в моем желании помочь вам.
– Паша, что ты! Ничего плохого нет конечно, но я не могу уехать отсюда именно сегодня. Нет-нет, Паша, мы начнем жить по-другому! Работать мы не забыли. Я боюсь другого. Молодежь, которая осталась в селе, пока не приобрела навыки сельского труда. Опасность в том, что молодые растут в других условиях. Помнишь, мы с тобой говорили о твоих поездках с товарищем на Север? Говорили о том, как проводники торговали наркотиками. Вот такое и тут может начаться. Водкой уже торгуют круглые сутки! Старики что ли торгуют? Сплошь молодежь! А там рекэт, охрана, мордобой, а иногда и убийство! Вот что страшно, Паша! Каждый зарабатывает как может – этот принцип капитализма уже работает вовсю! Но еще есть и мы, целое поколение, которое не совсем потеряло голову. Вот ты, Паша, делал и делаешь деньги, как теперь говорят, но я не поверю, что для этого ты сможешь убить человека…
– Ты что, Петро, в поездах не раз приходилось махаться, но это всегда было в чисто профилактических целях. С нетрезвыми людьми никогда не  дрался без сильной необходимости. Убивать не приходилось и не дай бог! Я, и это не секрет, часто вхожу в группу сопровождения важных грузов, но с собой у меня нет оружия. Для этого есть охрана, с правом ношения оружия.
– Паша, я не хочу и не могу дать оценку всему, но имею право высказать свое мнение хотя бы тебе – моему другу с детства. Можно? Вот ты говоришь, что есть охрана с правом ношения оружия, а оружие бывает разное. Богатые люди уже создают личные армии и имеют на это право. Откуда набираются рекруты в эти армии? Недавно подсчитали, Паша, и выяснили, что только ребята из нашего села пополнили эту армию в количестве 22 человек! Потом выяснили, что больше половины из них откосили от службы в настоящей армии, потому что они больные. Здоровые амбалы, а больные! Я думаю, что это и есть начало конца, Паша. Они на земле работать уже не будут, – грустно закончил свою мысль Петр.
– Тут я тебе  не советчик, Петро. Лично я действительно не буду работать в колхозе – это точно. Я уже напрочь отошел от земли, но… друг мой, скажу честно – от малой родины меня тоже ничем не оторвать! Это не пафос, Петро. Если сбудутся все мои мечты, то обязательно я постараюсь оставить свой след именно в родной деревне. Каким образом? Вряд ли всем членам твоего коллектива я раздам рыбу, но удочки постараюсь раздать, Петро. Я благодарен всевышнему за поддержку – он мне помогает во всем
– Паша, а ты ведь столько лет работаешь, а есть у тебя свой бизнес?
– Если честно – есть, но совместный. Игорь меня никогда не обижал, да и акции нашей компании очень высоко ценятся. Предугадывая твой вопрос, отвечу – пока от  Игоря уйти не хочу, Петя. Даже не из-за денег, а просто интересно с ним работать, потому что он не по годам мудрый. Вся команда его искренне уважает, а ведь мы знаем и других начальников, которые гребут только под себя и потом плохо кончают. Начальники уровня Игоря уже пытаются лезть туда, где им и место – в мэры и даже в губернаторы. Как говорит Игорь – там и высоко, но и падать больно. Игорь вполне мог бы занять кресло мэра любого нефтяного города, но он не делает никаких шагов для этого.
– Паша, я понял, что ты уважаешь своего начальника – это хорошо. Не скрою, мне очень нравятся твои слова об удочках, потому что это для нас очень важно. Честное слово, если даже палец о палец не ударишь или забудешь о нас, я не обижусь. Почему? Потому, что ты оказал поддержку сегодня, хоть и словесно, но для меня это важно именно сегодня, Паша. Вступая в бой, я чувствую, что у меня есть тыл, где друг с детства готов поддержать меня. И сегодня у меня есть сильная поддержка – это Нина. Давай, Паша, эту мою возвышенную тираду отметим глотком чая, как шутят некоторые, – сказал  Петр и друзья с удовольствием выполнили это.
– Я не закончил свою мысль, Паша. Сейчас такие времена, что без советов не проживешь, а если задуматься, то как же без этого? Мы же из страны советов, – сострил Петр, – поэтому, что ты посоветуешь? Мы на селе сейчас все заняты деланием денег, выращивая скотину, ибо только она может вытянуть нас из кризиса в наших условиях. Большого урожая зерновых в наших краях никогда не было, тем более сейчас, когда забыли, что такое удобрения. Получишь шиш, а не урожай! Ты знаешь – в нас сидит тот прижимистый тип мужика, который всегда думает о завтрашнем дне больше, чем о сегодняшнем. Есть и такие, которые живут только сегодняшним днем, а завтра хоть потоп… но я уверен, что мы с тобой не такие. И отцы наши такие же. То что они ушли и уходят рановато… что же – такова жизнь. Нам необходимо делать свои выводы и не надо повторять их ошибки. Не могу, Паша, винить своих родителей в чрезмерном употреблении горячительного, потому что он и пили, и делали дело! Заодно защитили такую громадную страну! Они село не разорили, а строили! Прости, Паша, и во мне заговорило зелье, но с этим у меня очень строго – никогда без причин не пил, но сегодня можно. Так вот, Паша, у меня есть задумка. От продажи мяса у нас появятся деньги, правильно? Я имею столько-то голов скота, которых можно пустить под нож. Жалко – но надо. Некоторую сумму хотелось бы немного придержать до поры до времени, но чтобы они дали какой-то доход куда их вложить? Мы миллионеры, но это не радует, потому что с нашими деньгами не то делается. Нутром чувствую. Интересно же, если бутылку водки сегодня купил уже за сорок тысяч рублей.
– Петро, не удивляйся, есть и в десять раз дороже, но дело не в этом. Слава Богу – мы с тобой не страдаем от этого. Я с малых лет связал себя с волейболом, а там выпивка не одобрялась, а меня и не тянуло. Были и те, которые пили, многих сегодня уже не стало – спились. А вот на твой хозяйский вопрос, Петро, я отвечаю однозначно – храни деньги в долларах. Я сам об этом узнал от Игоря. Не надо делать умный вид и рекомендовать всем покупать доллары, но ты сделай так обязательно, потому что Игорь плохого не посоветует. Положи доллары в сберкассу и храни. Почему в сберкассу? Коммерческие банки что-то не так делают с деньгами населения. Мне это Игорь рассказывал, но это нас не касается, Петро. Ты спросил – я сказал, вернее, ответил.
– Спасибо, Паша. Хотя я никогда не покупал эти, как их, американские, но к совету твоему отнесусь серьезно.
– Петро, а как люди относятся к тебе? Верят, что можно сдвинуть дело?
– Ты же помнишь, наш колхоз всегда был середняком. Если бы руководили колхозом по уму, то такого развала и не было бы. Знаешь, что говорят односельчане? Они готовы работать почти бесплатно, как наши родители раньше работали, но лишь бы не видеть лежачий колхоз. Стыдно работящему человеку видеть такое. Разве с такими людьми не поднимешь колхоз? Мы уже наметили кое-какие планы. Упор будем делать на животноводство. Есть вполне работоспособные люди на всех направлениях, руководить ими будут хозяйственные люди, у которых руки соскучились по коллективному труду. Решили, что никого отталкивать от нас не будем, всех распределим так, что даже пьющие люди были во всех бригадах, но всегда на виду. Вон Саша, наш одноклассник, пьет, но… он же прекрасный плотник. Что интересного, Паша, он ведь по пьянке никогда не подводит своих друзей по шабашке. Вот он тоже хочет работать у нас, в коллективе, устал мотаться по шабашкам по другим деревням.
– Да вы тут уже развернули работу, Петро, зря прибеднялся. Планы есть, люди есть – значит и работа пойдет. То что я пообещал на счет удочек – обязательно постараюсь выполнить. Каждый день приносит что-то новое. Знаете, что в России уже много коллективов, не обязательно колхозов, которые делают большие успехи на той же земле. Что делают? Превращают деревню в агрогородок. Строят дороги, чтобы улицы были как в городе, чистые фермы, да мало ли еще, но главное – создают комфортные условия для работы и жизни. Дальше народ сам решит, на что тратить заработанное. Конечно, будут маленькие заводы по производству продуктов питания и у вас, а для всего этого нужна голова – она у тебя есть! И последнее, на что хотелось бы направить твое внимание. Для начинания, да и продолжения тоже, необходимы нужные связи, Петро, – более серьезно продолжил Павел, – поэтому тебе нужен пробивной помощник…
– Паша, извини, что прервал, но… Да есть тут у нас один проныра! Мне иногда кажется, что именно из-за таких связей наш колхоз развалился, потому что им управлял он. Столько всего он раздал налево, Николаша!
– Нет, Петро, не горячись, подумай. Мне кажется. Он просто не рассчитал возможности, а может быть ему не с кем было советоваться? Все знают о взятках, но все ли умеют пользоваться этим инструментом? Вот и подумай. После развала колхоза бывший председатель никуда не удрал, потому что совершенно ясно – в этом виноват он не один! Громадная страна развалилась! Ну-ка, скажи, а где президент Горбачев? Один в поле – тоже воин – сумел перестроить половину мирового пространства! Да и в наше время грех обижаться, Петро, есть много возможностей для изменения жизни. Повторяю еще раз – нужны связи! Старые связи не теряйте, а новые – ищите. Вот для этого и пригласи Николая Ивановича. По моему, такие люди не могут жить только для себя – он поможет тебе.
– Если честно, Паша, я над этим не раз думал, а ты меня убедил. Обязательно приглашу его.
– Пойми, Петр, если сумеешь в эти годы сохранить ядро колхоза или артели – это будет твоя победа. Почему? Такое положение в стране долго продержаться не может. История отводит на каждый период не одно десятилетие, но Ельцин вряд ли процарствует десятилетия. Не ясно, где он окажется через год, а ведь на дворе идет 97-й! Сейчас всем столько свободы дают! А что, если все республики начнут создавать свои государства? Уже поговаривают об Уральской республике, а Кавказ уже пылает, к счастью не весь. Не может Россия развалиться на части – не дадут! Ну а пока идет довольно свободная торговля всем, чем богата Россия.
– Паша, у тебя голова! – начал было Петр, но его тут же остановил собеседник.
– Знаешь, мне некогда делать анализы происходящего, поэтому сразу поясню, что сказанные мною слова – это мысли Игоря. Признаюсь, Петро, мне хочется стать владельцем небольшого торгового дома. Об этом я довольно робко заикнулся Игорю, хотя страху было! Думал, что посчитает меня предателем, но… ты знаешь, произошло совсем другое. Пригласил к себе и протянул мне еще и руку помощи – вручил готовый бизнес-план! Подробно рассказал о создании маленькой торговой империи. Кроме этого плана, он подробно разжевал вопрос выживания фирмы. Вот это и есть вопрос вопросов! Тут все: крыша, всякие инспекции + практически вся власть! Очень много тонкостей, но все они выполнимы! После лекций Игоря, не хвалюсь, но я готов хоть сегодня создать фирму.
– Погоди, а как в этот план втискиваюсь я со своим колхозом? Я хочу напомнить об удочках, – съязвил Петр.
– Есть такое понятие – сбыт готовой продукции – вот и все! Сбывать свою продукцию будешь мне, а не заезжим гастролерам за бесценок, – объяснил Павел.
– Значит ты фирму откроешь тут или я что-то не так понимаю? – спросил Петр.
– Фирма будет в Тюмени, там уже практически все на мази, но товар будет ввозиться отовсюду, в том числе и из Москвы, так что расстояние помеха. Прошу учесть только одно – еще годик я обязан работать с Игорем. В 98-м ожидается изменении в структуре компании, Игоря должны перевести на другую должность. Я тоже никуда не денусь, буду работать с ним, но появится возможность стать владельцем фирмы. Руководить будет директор, может быть, генеральный директор, а я, повторяю, буду владельцем. Теперь понял?
– Понял, чего же не понять, – с упавшим настроением отозвался Петр.
– Не грусти, Петро. Давай завтра с твоим активом, как говорили раньше, встретимся и обговорим бизнес-план, а это уже как теперь говорят, потому что утро вечера мудренее, согласен?
Как не согласиться с народной пословицей? Но и после этого друзья сидели долго – не могли наговориться.

6.
Павел Иванович сегодня почувствовал себя совсем по-другому. С чем же это связано? Сначала он подумал, что это действие лекарственных препаратов, но потом склонялся к другому – в эти дни он просто выспался. За все годы настоящей войны за право занять свое место в новой жизни, Павел Иванович никогда не задумывался об отдыхе, в том смысле, что бы просто выспаться. Он очень мало спал, в противном случае он бы ничего в жизни не добился. Имея деньги, а иногда и возможности для праздничного времяпровождения, он очень редко посещал рестораны и развлекательные заведения. Несколько раз был в стриптиз-баре только по практической необходимости – с Игорем вводили туда высоких гостей.  Конечно, были у него и женщины, даже немало женщин, но сейчас он понял, что такое понятие, как «любовь», прошло мимо него. Почему так случилось? Он всегда мыслил образно и вдруг представил себя гладиатором. Почему именно гладиатором? Вот он воюет, отстаивает право на жизнь, а между боями ему дают немного времени на отдых, на еду, а иногда и женщин. Ах да, он это видел в кино про Спартака. Вот ведь жизнь! За все эти годы он ни разу не был в кинотеатре, а на телевизор банально не хватало времени, практически все время он был в поездках. Только сейчас он понял, что и на еду-то у него нормального времени не было. Мозг выдавал и выдавал информацию и все таки выдал самое затаенное, глубинное.
Думал-думал Павел Иванович, но ничего другого из прожитых лет не  смог извлечь то, что могло бы сравниться с этим, с самым чистым, светлым пятном в его жизни. Нет, он не позволил себе отправиться назад на десятилетия и вспомнить тот последний разговор, последнюю встречу со своей первой и последней любовью. Сегодня он понял это окончательно – такое не повторяется. Даже мысленно он старался вспоминать ее образ очень аккуратно, как самое хрупкое, драгоценное. Не позволил себе повторять ее имя и даже вспоминать о чем говорили. Конечно, мечтали, о чем же думать в молодости, как не о будущем? Нет-нет, о будущем можно думать и мечтать в любом возрасте, но тогда были другие мечты. Павел Иванович вдруг отчетливо понял – она была самой красивой девушкой! Он любил ее! Она тоже любила его. Об это они признавались не один раз. Острой болью в душе отозвалось другое, никогда в жизни больше не испытанное. В ту ночь, Павел говорил с ней последний раз, уже заканчивались каникулы и он завтра должен был уехать в город. Уже прощаясь, Павел вдруг решился на шаг, который нынешняя молодежь делает свободно. Никогда он не забудет ее глаза и слова «нет-нет», сказанные так нежно, но в тоже время твердо, что ему стало стыдно, обидно и не понятно. Она ему сказала прямо, что любит его, будет ждать всегда, еще что-то… Он, конечно, попросил прощения, даже не осознав за что, но они расстались как всегда. И все. Потом Павел уехал, бросив институт, и началась жизнь, которая привела его к сегодняшнему дню.
Павел Иванович временами вспоминал, как уже понял, свою единственную любовь и до сих пор делал все, чтобы не встретиться с ней во время своих коротких поездок на родину. Теперь ее образ хранился в его памяти как нечто святое – молодая и очень красивая. Узнал, что она его ждала очень долго, но жизнь есть жизнь, говорят, что вышла замуж, но неудачно. Иногда Павел Иванович даже стремился разыскать ее, но его всегда останавливала трезвая мысль – мы уже оба другие! Об этом он Игорю рассказывал не один раз, но всякий раз, когда тот предлагал ему съездить и найти ее, он не мог согласиться с этим. Помнится, он даже отшутился, как-то сказав, что она теперь старая для него. Жестокая шутка, но только сам Павел знал истину, которая не позволит ему не только подходить к ней, а даже тревожить ее образ в воспоминаниях. После окончания института она окончила аспирантуру и защитила диссертацию. Об этом знал давно, как и о неудачном замужестве. Не один раз хотел с ней встретиться, но что его держало? Держала, конечно, работа – жестко, даже жестоко контролировала ход его жизни. Как-то раз его добила ужасная мысль – что он может ей предъявить? Деньги? Что еще? Он уже давно живет старым багажом, а впрочем, что там осталось? За четыре курса института что он получил? Звание мастера спорта по волейболу – вот это точно. Осторожно перебрав годы, Павел давно пришел к выводу, если бы он не встретился с Игорем, вся его жизнь сложилась бы по-другому. Сдерживала жесткая дисциплина на работе, а у Игоря и она была особой. Он научил его всему. Если и бывали в его жизни ошибки, то Игорь поправлял, направлял. Об этом Павел знал всегда и относился к Игорю, как к ангелу-хранителю, каковым  тот и являлся. Так, что можно было предъявить при  встрече с любимой? Выходит, что кроме денег, ничего! Нечего предъявлять! Работал годами, без выходных, без радостей человеческих – и что? Радости были, но они опять были связаны с проведенными сделками, то есть опять с деньгами! Тогда Павел действительно радовался искренне – довольны были все. Не раз случались вечера, которые потом начали называться корпоративными. Казалось, что это одна большая семья гуляет и гуляет с размахом. Вот на таких вечерах Павел только и мог не отстать от жизни. Не было у него времени на театры  и кино, на телевизор и книги, но концерты артистов разных мастей на вечерах ему не давали прокиснуть окончательно. После таких вечеров и случались его встречи с женщинами – с корпоративными или со стороны. Молодость на то и дана, чтобы радоваться!
Но теперь Павел Иванович особенно остро понял, что жизнь прошла мимо. Ни одной женщине он не сказал слово «люблю», потому что никогда это и не требовалось! Никогда ему не сказали «нет». Получается, что услышанное в далеком прошлом нежное, но твердо «нет», в его жизни остается самым дорогим словом, а слова любви – истинно святыми. Мысли о взаимоотношениях между мужчинами и женщинами Павла Ивановича особо и не задевали. Женился он поздно, не объясняя ни себе и ни другим. Вроде бы нет повода для обид, но и радости это ему не доставляло. Жена в эти годы, видимо, действительно нужна, потому что возвращаться в пустой дом и находиться в нем в одиночестве… Для Павла Ивановича жизнь не изменилась в целом и после женитьбы, ибо перед женой он не мог, да и не собирался отчитываться, а на вечерах без жен и галстуков он опять никогда не слышал слова «нет». Может быть такое положение вещей, с одной стороны, и хорошо, потому что он не сгорал от ревности, от чего страдало немало ревнивцев, которые были и среди его знакомых.
Он от природы был приспособлен вести свою жизнь по задуманному курсу и в этом был не одинок – даже в их команде были неженатые мужчины до 40 лет. Их образ жизни практически не позволял иметь семью, потому что вся жизнь на колесах. Они себя сравнивали с моряками дальнего плавания. Павел заметил еще одну закономерность, которая коснулась почти всех его друзей. Как только человек из их круга начинал работать на одном месте, то есть работа уже не имела разъездной характер, сразу менялся не только образ жизни, но и сам человек. Есть деньги, квартира, машина, казалось бы все! Нет только одного – жизненного опыта по созданию семейного очага. В их кругу ходила поговорка: «жену можно и не выбирать – все равно ошибешься». Об этом, казалось бы, знали все и поступали именно по этой поговорке. Как правило, жен выбирали из своего корпоративного круга или по совету друзей, ибо практически никто не умел любить и ухаживать за девушками.
Павел вспомнил случай, когда товарищи собрались в ресторане по случаю какого-то праздника. Среди них был Коля, который уже вел оседлый образ жизни, остановился в Тобольске и хотел бы жениться. Два самых находчивых  и веселых из нас на время отлучились, но скоро появились с официанткой, которая  обслуживала другие столики. Вася, один из них, объявил, что для Николая лучше Гали, официантки, невесты не найти и это дело надо решить не откладывая. Все были на взводе, загалдели как стая гусей, пока Коля не встал и не сказал, что он согласен жениться, если Галя переедет к нему в Тобольск. Удивительное дело, но та тут же согласилась. На этом все успокоились, но этот вечер имел свое продолжение. К Павлу прибежали Вася и Саша, которые всегда славились своими розыгрышами, и прямо заявили, что по России слух прошел – Николай с ума сошел! Коля с Галей решили пожениться – это решение вполне серьезное. Вася сказал, что парня надо спасать, сватовство было шуткой! Они доказывали Павлу, что Галя в целом баба не плохая, но она никому не отказывает, по крайней мере они и другие ребята не слышали слова «нет». Павел слушал и удивлялся, как же люди бессердечны и жестоки по отношению друг к другу! Даже к своим близким друзьям! Не мог Павел вмешаться в чужую жизнь, да и не имел право на это. Коля женился на Гале, но лишь для того, чтобы прийти к печальному финишу. Потом стало известно, что Галя как жила до Николая, так и продолжала жить той жизнью. А что мог сделать Коля? Тихий по натуре, как все слабые мужчины он начал пить. И, как говорят, скоро отравился. Павел абсолютно был уверен – женщины тут не виноваты. Причину надо искать в другом.
Какова эпоха – такова и жизнь. Свою жену Павел нашел банально просто. Инженер-электронщик Алексей, занимающийся торговлей компьютерной техникой, рассказал про девушку, которая окончила университет по специальности филолог, но воспитана так, что диву даешься – XIX век да и только! 25 лет, а мудра как аксакал! Алексей про нее рассказывал так, будто сам собирался жениться на ней. Она была подругой его жены. Алексей говорил Павлу, что она по всем его данным девушка и не дай Бог, если он ее обидит. При знакомстве, да и после него, обстоятельства сложились так, что предупреждения Алексея были лишними. Слово «нет» не прозвучало ни разу и не один раз в сердце Павла отзывались те далекие годы молодости. Несмотря на значительную разницу в возрасте,  Павел был уверен в своем тыле. Он никогда не отличался легкомыслием, поэтому очень долго думал о будущей семейной жизни. Главное – не огорчить жену! Он уже  знал – молодых жен особо огорчает лишение их свободы. Павел с первых дней семейной жизни заявил, что не собирается ограничивать ее общение с родными и подругами. Тут же про себя отметил, что ей нет необходимости выкраивать время для встреч с мужчинами – он был у нее первый мужчина. Отметил еще и горькую судьбу Николая, жертву розыгрыша.
Павел Иванович, немного оставив воспоминания, с чувством удовлетворения, даже с долей нежности подумал о жене. Правильно охарактеризовал ее Алексей – ему в ней все нравится. Серьезно относится к жизни, но не бука – юмор понимает. Павел в ней особо выделяет качество настоящей женщины – она старается во всем угодить ему в постели. Тут у них не было разногласий и ему никогда не приходилось ее учить и к чему-либо принуждать. Это решилось само собой – она ему показала кучу брошюр и несколько книг сексологов и прочих мудрецов. При этом она сказала, что не хочет, чтобы ее муж искал на стороне то, что она не может дать. Она просила прямо, чтобы Павел искал исполнение своих желаний с ней, а не где-то в другом месте. После таких объяснений Павел никогда не смел о ней думать плохо, потому что понял, что она тоже готовилась к семейной жизни вполне серьезно и намерена жить такой жизнью долго. Павел не раз про себя подумал, что все ее действия в постели впервые и только с ним, ибо он первый. Да, мужской эгоизм, подумал Павел Иванович.

7.
– Для серьезных дел нужны серьезные мысли, – сказал почти задумчиво Игорь и продолжил, – Паша, вот ты серьезно задумал заняться торговлей. Вроде и мороки больше в этом бизнесе, не думал об этом? А что, если заняться игорным бизнесом? Можно быстро подняться в деле, вон какие деньги крутятся!
– Подняться? И лоб открыть? Там пули шустрее летят, Игорь. Если честно, мне кажется такой бардак не может долго продолжаться, ты же сам твердишь об этом. Еще говорил про критическую массу, что еще немного и она так взорвется, а!?
– Ладно, Паша, ладно. Я завел ведь просто так. Ты правильно решил. Можно ударится в любой бизнес. Согласен, что с таким первоначальным капиталом не пропадешь. Я на тебя смотрю и удивляюсь твоему патриотизму что ли… Не модное нынче слово, но ты его проявляешь, Паша. Вот рассказал про село свое, колхоз, друзей вспомнил. Понятно, тянет туда, там твои родители! Ты хочешь помочь своему другу поднять колхоз. Да не надо его поднимать, а лучше строить новое хозяйство! Говоришь, что осталось человек 700, а ведь люди ищут где лучше. Ох, как я понимаю тебя! Я в вашем районе не был, Паша, жил в городе. Окончил мехфак института. Потом север Тюменской области – вот моя анкета. Настройтесь только на то, что скорого поднятия у вас не получится.
– Игорь, так мы и хотим подниматься поэтапно. Сначала построим магазины, базу…
– Погоди-погоди, не спеши. Строить пока не надо, Паша. Лучше взять в аренду готовую базу, благо их в Тюмени и окрестностях уйма, магазин тоже не проблема. Нужны люди, еще раз люди! Как говорил Сталин – кадры решают все! Ты уже не раз от меня слышал, но повторение – мать ученья. Рекомендую опираться на земляков, а они есть везде. Я познакомлю тебя с руководителями нашего землячества. Кстати, они вовсю укрепляют связи с малой родиной, пока, правда, больше оттуда берут подешевле, чем дают. Такое однобокое сотрудничество не может удовлетворить стороны. Твой бизнес-план поднимет и тебя и, главное, твое село. Создание там одного колбасного цеха даст быстрые результат, но опять же только при отменном качестве колбас. Соевой колбасы и тут хватает, их скоро начнут выпускать при ЖЭКах! Нет никакой совести и контроля.
– Ты говорил, Игорь, что кто-то из наших земляков хотел помочь нам…
– Паша, честное слово, ты не втягивай меня в свое дело – у меня своя свадьба, как говорится. У тебя будет чисто свой бизнес. Я связан с нефтью и «самогонкой» из нее. Для меня вот так хватит, – показав на горло, Игорь продолжил, – а вот земляк точно поможет. Назначишь его коммерческим директором, а он приведет с собой такого снабженца! У него связи до Европы, понял? А связи нужны будут со многими точками России. У него они особо налажены в Москве и Новосибирске. В больших магазинах и товары должны быть серьезными, Паша. Да ты сам не лыком шит! Вон какие связи  сохранились! Даже крыша своя, почти родная. Правильно, Паша, для крыши не нужны бандиты, лучше родной милиции платить. С юристом начинайте готовить документы, а их прохождение я гарантирую. Я часто встречаюсь с земляками и прихожу к выводу – нас тут так много, иногда кажется, что нас больше, чем местные аборигены. Слава Богу, в структурах власти есть на кого опираться.
– Игорь, а все-таки есть какая-то несправедливость в том, что ты не там, наверху.  Столько хорошего для народа смог бы ты сделать.
– Паша, скажу только тебе и никому. Ты говоришь для народа? Скажи, а народу нужна такая жизнь? Это мы с тобой мечтаем и решаем вопрос об открытии торгового дома, а простой народ как живет? Ты же знаешь, что у нас на малой родине даже пенсии вовремя не платят, не говоря уже о зарплате. Бюджетникам деньги выделяют, но им на местах не платят. Представь себе, если меня выберут мэром и я, зная о различных махинациях бюджетными, да и любыми, деньгами, начну наводить порядки. Что будет? Да элементарно просто, надо будет считать, сколько дней я продержусь! Нет-нет, не в кресле, а в жизни! Убьют, Паша, убьют – и правильно делают. Не возражай, друг мой, а делай выводы. Уже лето 98-го, а сколько еще продлится переходный период, то есть сколько лет можно будет спокойно воровать? Я сам себя чувствую как вор, который готов кричать… Понимаешь, Паша, наши левые рейсы нам принесли и то, и другое. Я вынужден уже делиться, ты его знаешь, но к чему это приведет? Он догадался методом тыка, но все же… У нас же как в улье, пока роемся, но порядок будет обязательно. За все годы моей работы я всегда чувствовал себя удовлетворенным от сделанного. За хорошую работу и зарплата была хорошая. В эти годы чувствую себя как вор, который ворует у себя. Мы-то наворуем, а как те, которые не могут?
– Игорь, народ тоже не отстает, как говорит Петро, что по кирпичику разворовали колхозное добро.
– Ну и что? Кирпич или завод, который делает эти кирпичи! Разница есть? То-то же. А нефть и газ? Что-то подсказывает – пора остановиться, но кто же остановит? Много таких, которые думают так же? Паша, самое главное в том, что в нашей компании нет того, который навел бы порядок. Я вот поделился с одним и получил добро на будущее, но хочется остановиться. Передам дела и перехожу на оклад, да и работать буду по своей специальности. Хватит, Паша, нагрешил столько… надо и уйти вовремя. Тебя оставлю в команде, а буквально на днях решим вопрос в инстанциях об открытии твоей фирмы.
– Игорь, может быть, все-таки согласишься быть акционером?
– Все, Паша, решили уже. В принципе мои деньги уже работают – открыта фирма, владелицей является жена. Я пошел по пути многих чиновников – сами они бедные, а жены сплошь коммерсанты. Такие законы, как раз позволяющие идти на такие шаги, могли появиться только у нас. Кругом парадоксы. Муж работает, а жена воротит миллионами. Плыву по течению, Паша, не сопротивляюсь, выполняю волю законодателей. Учти, что я не чиновник, но решил все же бизнес открыть на жену. Новая жизнь ломает по-своему. Я не думал, что моя жизнь сложится таким образом. Я, конечно, уверен, что на хорошую жизнь уже заработано, но меня что-то тревожит. Посмотри кругом, Паша. Масса богатых людей мгновенно превратились в игроков и соревнуются между собой. Как думаешь, зачем человеку много квартир, домов, даже дворцов в разных городах мира? Машины, яхты, самолеты! Куда столько? Это что же такое случилось с людьми? Кто нами управляет? Сатана? А где же Бог? Паша, дорогой, я решил сказать тебе обо всем этом только потому, что вдруг в тебе увидел себя в начале перестройки. Хотелось заработать, купить маме и себе кооперативные квартиры, машину. Ну что еще? Дачи я не хотел и не хочу, а что же еще? Съездить куда-то? Не один раз уже ездил – живут так же, как и у нас – одни в нищете, а другие в роскоши. Мир везде устроен не справедливо – у всех стран есть недостатки. Пускай за границей живут по-своему, но мы должны жить получше!
– Игорь, мне кажется, что мы стали жить лучше. Вот ты купил квартиры не только маме, но и кое-кому еще.
– Да, Паша, ты прав – на родине у меня все в порядке. Мама не в обиде – для нее ничего не жалко – она обеспечена. А вот кое-кто, Паша, совершенно другое! Сказать, что без нее мне жизни нет, я не могу, а вот когда навещаю маму, время провожу, в основном, у нее. Я там отдыхаю, Паша. Думаешь, что это раздвоение личности? Нет! Я ровно так же отношусь и к жене. Они у меня обе живут не за счет меня, а для меня. Скажу честно, что по моей настойчивой инициативе у обеих имеется крупный валютный вклад, в долларах, в сбербанке, но они еще и работают. Так что я уверен, что даже без меня у них сложится нормальная жизнь. Почему так подробно говорю об этом? Дело в том, что в последние годы я начал резко меняться. Стал больше получать, а может хапать? У меня ведь появились действительно большие деньги, Паша, но дело не в этом. За эти годы я стал скупым до невозможности! Сколько людей – спортсмены, музыканты, учителя – обращались, но я всем отказал. Причины отказа были более чем уважительными – открывал фирму на жену, делал какие-то благотворительные вклады, но деньги-то для этих людей были и есть! Да суммы были для меня копеечными. Паша, признаюсь, что именно ты открыл мне глаза! Как? В прошлом году ты ездил в деревню к родителям. После твоего рассказа о твоей помощи родителям и председателю колхоза я сильно задумался. В этом году ты уже сделал вклад на будущий урожай и постройку колбасного цеха, а это меня еще больше задело. А планы по благоустройству деревни! Это же здорово, Паша! Ты решил помочь родной деревне и, если задуматься, любое действие – строительство клуба, дорог или еще чего-то – там гораздо эффективнее, потому что оно на виду! Пусть живет там всего 700 человек – это и не так важно! Они скажут обязательно – герой! Герой нашего племени! А вот если я в своем городе построю что-либо или заасфальтирую улицу? Напишут в газете, но скорее всего в желтой. Возможно, покажут по местному телевидению. Герой нашего племени? Нет – вот этого не будет. Через год или раньше даже не вспомнят. Говорим с тобой об этом довольно долго и давай решим так. Паша, не бросай дело возрождения своего племени! Обещаю оказать тебе в этом свою помощь – моральную и материальную.

8.
1998 год явился годом разрушения и возрождения. Для Паши и Игоря изменения начались с июля – их перевели в транспортное управление. Игорь, наконец, стал работать по специальности. Работа была намного спокойнее, но было и тревожное – напирала молодежь, которая вовсе не церемонилась со стариками, а об уважении не было и намека. Игорь в конце июля по делам управления улетел в Москву. Паша тоже под шумок переходного периода с одной работы на другую хотел съездить на Волгу, но Игорь велел быть на работе. После постоянных поездок по России и бывшим республикам Союза, сегодняшняя работа Паше показалась курортом, хотя там он никогда не отдыхал. Будто бы с Игорем они с фронта перешли в тыл. Это было на самом деле так – более спокойная жизнь расслабляла все внутреннее состояние. Придется привыкать, да к хорошему всегда приятно и легко привыкнуть.
Почти десять дней пробыл в Москве Игорь. В кабинет Павла не зашел, а влетел.
– Павел, пошли погуляем, на улице отличная погода!
Вышли к городскому парку, который по размерам был как карликовый стадион. Это для сравнения, ибо таких же размеров стадион был пришит к парку.
– С приездом не успел сказать, Игорь! К чему такая спешка?
– Да плевать на условности, давай ближе к делу…Скажи, у тебя много денег в рублях?
– К чему это, Игорь?
– Я же сказал, что плевать на условности – так как?
– Есть немного, но ты сам говорил, что в баксах лучше.
– Да-да-да! Вот буквально с этого часа все рубли переведи в доллары – это можно сделать прямо в сбербанке. Не оставляй ни рубля, понял? Надеюсь, что в коммерческих банках у тебя ничего нет, а если есть – ты понял… Сделай все немедленно и вылетай на Волгу. С Петром проделайте то же самое. Лишь бы успеть! Сегодня ночью транспорт будет до Казани, к утру будешь дома.
– Погоди, Игорь, а это серьезно? Деньги меняются, что ли?
– Мир меняется, Паша, Мир! Только прошу об одном, Паша, об этом никто не должен знать! Кроме Петра, конечно. Видишь как круто меняют курс!
– А как же люди? Все такое делается опять в тайне, как в 91-м?
– Да кому нужен народ! Кому надо знать – они знают, в их числе и ты, Паша. Если от тебя или от Петра пойдут брызги… Учтите, тогда я вас не знаю и знать не хочу, понял? Это очень серьезно. Одно дело, что знает об этом один человек, а если село, город? Что будет? С другой стороны подумать – так хочется грохнуть на всю страну! Опять же – что это даст? Все равно сделают задуманное, а может быть еще хуже… Лучше уж прицепиться к вагону их поезда. Одним словом, что получится – посмотрим. Все, беги по своим банкам и делай дело.
Павел довольно быстро провел такую работу, потому что в сбербанках работа шла своим чередом, никакого ажиотажа. Перевел все рубли в долларовые вклады. Из коммерческого банка снял рубли и купил там же доллары. Ночным транспортом вылетел в Казань и рано утром был в Канаше, а оттуда рукой подать до родного села.
Рано утром, приехав на такси, постучался к Петру, который уже был на ногах. Не показав гостю свое удивление, пригласил позавтракать. Петр с трудом понимал необходимость обмена денег. Паша не стал долго объяснять, ибо сам был в таком же положении. Он только напомнил Петру о 91-м, когда народ в одночасье лишился всего. Этот довод Петра убедил. Если Павел в Тюмени довольно быстро справился с делом, а вот тут пришлось побегать. После снятия денег в Госбанке пришлось поехать в столицу республики и там они довольно быстро обменяли их. Немного отдохнув, вернулись в деревню. Долго обсуждали дальнейшие планы. Доллары решили попридержать до поры  до времени – так посоветовал Игорь. Работа по колбасному цеху в целом уже закончилась. Специалисты для работы в цехе подготовлены и ждали начала работы.
Информированность – это оружие. С таким оружием встретили 18 августа избранные люди России, куда вошли и Павел с друзьями. Проведенные ими операции по обмену рублей на доллары дали колоссальные результаты и уверенность на будущее. Начались работы по созданию торгового дома. Люди, фактически подобранные по рекомендации Игоря, были опытными, работавшие немало лет в торговле. Сергей Петрович, тоже земляк, снабженец от Бога, удивил Павла своим мировоззрением. Между ними состоялся примерно такой диалог – Павел его помнил.
– Сергей Петрович, хочу спросить прямо, а почему вы не открываете свое дело? С таким опытом работы и связями вы могли бы высоко взлететь.
– Павел, я привык работать под руководством, а не руководить, поэтому не рискую. На жизнь заработаю и без своего дела.  В своем плане я подробно описал свои задумки и их можно рассмотреть хоть сегодня.
– Иван Иванович, коммерческий директор, уже договорился на счет аренды. Под базу будем арендовать три ангарных помещения в промышленной зоне. Там же откроем цех строительных материалов – бизнес-план готовится. Ну, а о колбасном цехе в моей деревне вы уже знаете, - поддержал Павел.
– Такой вопрос, Павел, а не накладно возить оттуда? Тут тоже есть возможность договориться.
– Сергей Петрович, дорогой! Конечно и тут можно цех построить, но давайте поможем землякам. Я решил  привозить оттуда овощи и продукцию колбасного цеха. Однако, продукция должна иметь товарный вид и для этого вам придется съездить подучить их, потому что колхоз только-только начал подниматься. У вас там есть родственники?
– Конечно есть и во множественном числе, поэтому съезжу с удовольствием. Если у вас, Павел, еще нет схемы или плана доставки грузов, то я рекомендую свой план.
– Давайте-давайте, Сергей Петрович, - в ответ сказал Павел.
– Есть у меня налаженные связи по транспорту. Если гнать отсюда колонну, да еще порожняком до Москвы, а оттуда с товаром назад, то сами понимаете, от такой работы эффект будет отрицательный. Поэтому нужно сделать иначе. Я вылетаю в Москву, выбираю товар, плачу наличными, в тот же день колонна из 2-3 или более машин грузится и едет. Для вывоза товара из Москвы договор составим в Подмосковье, а для вывоза с родины – в Казани.
– Платить наличными?..
– Да-да, Павел, так принято, по крайней мере, пока. Заплати и увези – документы в порядке. Скоро научитесь всему и привыкнете ко всему.

9.
Павел Иванович в другое время и не стал бы перебирать в памяти каждую мелочь, но в настоящее время они сами проявлялись как отдельные кадры из целого фильма, внезапно вскрывая больные точки.
Накануне Нового 1999 года, не смотря на плохую погоду, Павел с Игорем шли по городу. Они оба не любили такую погоду. Скоро Новый год, а на улице лужи – и это в Сибири! Лучше бы приморозил – все-таки зима на улице, но в небесной канцелярии все перепуталось – безобразие! Так шутя ругаясь, критикуя бюрократов небесной канцелярии, они решили подвести некоторые итоги своей деятельности в уходящем году. Шли к Игорю, потому что он ночевал один – жена была в отъезде. Павел довольно скоро заметил, что Игорь возбужден как-то по-особому. В таких случаях фальшь проявляется – и шутки не те, и балагурство искусственное. На улице о делах говорить не стали. Дома у Игоря все прояснилось. Игорь действительно попал под жернова.
– Зря, совершенно зря я открылся Шикову, о нем я уже говорил тебе. Делился честно. До сих пор было спокойно, но после дефолта он будто озверел! Думаю, что это из-за долларов – они у него в коммерческом банке хранились. С чего бесится – не все же потерял! В конце концов, наворуешь еще! Теперь он дойдет до всех и начнет топить. Если бы я работал на прежнем месте, то смог бы пообещать восполнить потерю, но что с меня сейчас возьмешь? Я ему сказал, что сам тоже много потерял и если не верит, то ему не трудно узнать о моих вкладах, потому что у него руки длинные. Вот это меня и пугает.
– Игорь, а если как-то скрыть сделки или на благотворительность сослаться, или еще что, – посоветовал Павел, совершенно не понимая сказанного.
– Скрыть ничего не удастся. Единственная зацепка только в одном – в этом бардаке сложно узнать о левых рейсах. Так или иначе все они санкционируются кем-то сверху, а мы только винтики, кому позволили хорошо заработать. Я сначала думал, что именно эта моя ходка, но начинаю понимать, что моей рукой они только воспользовались. Моя вина заключается в том, что не сообщил об этом Шикову сразу, с первого рейса. Те, которые нас отправляли в поездки, сделали из нас предателей. Они делали через голову Шикова, а они компаньоны! А я работаю у Шикова! Сейчас дошло? Шиков как человек, вроде бы, ничего из себя не представляет, но… Все легальные и нелегальные потоки денег наверх идут только через него. На что я рассчитывал? Только на то, что документы были, как всегда, настоящими! Понимаешь? Настоящими они были для прохождения по трассе, для покупателей-заказчиков, но если деньги шли назад в чемоданах, значит, где-то не учитывались и уничтожались. Даже если всплыли бы через какое-то время, то ой-ой-ой. Сколько всего воруют – поди разберись. Вот так, почти на авось, надеялся и я, Паша.
– Что же будет, Игорь? – спросил Павел с тревогой.
– Сразу скажу – ты тут в стороне. Ты всегда ездил при настоящих сопроводительных документах, но под чужой фамилией. Во время таких поездок ты всегда был «в командировке». Не волнуйся. А что касается меня… Шиков может и не дать хода этому делу, лишь бы не разгорелось война между компаньонами. Шиков плевал на деньги, которые все взяли с этих поездок. Ему важен принцип, а он железный. Компаньоны кинули, а я предал! Неосознанно, но предал. Думал, что сделаю пару поездок и все, но… Говорил я тебе, что в последнее время стал более скупым – вот тебе, пожалуйста.
– Может не надо так расстраиваться, Игорь. Да что я говорю? Прости пожалуйста, – механически сказал Павел.
– Вот что, все акции и средства, которые являются моими в вашем бизнесе, я передаю тебе, Паша. Деньги не такие большие, но для села внушительные. Паша, кончай возражать! – видя, как тот начал жестикулировать и возражать, продолжил Игорь. – Я знаю, что делаю. Во-первых, я продолжу свои объяснения с Шиковым, а что во-вторых? За границу не сбегу ни при каких обстоятельствах. Бизнес у жены законный, долгов у меня нет, у мамы и любимой женщины на малой родине тоже нет проблем. Чего же мне бояться? У тебя прекрасная команда – Иван Иванович, Сергей Петрович, бухгалтер, юрист – все земляки! А прикрывает тебя тоже в основном земляки. В целом, в твоем бизнесе, кроме водителей и продавцов, одни волжане!
– Игорь, ты словно прощаться надумал. Говорят же, что невинную голову меч не сечет. Все образуется, по крайней мере я так хочу. Будет не справедливо, все воруют, а отвечать должен ты!
–  Этого пока никто не боится, а вот если посчитают, что я оказался предателем интересов корпорации, тогда и выводы и другие. Ориентацию в пространстве потерял, Паша, деньги затмили разум. В последние дни ловлю себя на мысли, что веду себя как кролик перед удавом. На счет Шикова у меня есть кое-какие планы и хочу попробовать их в деле.
– Есть компроматы? Если подумать, на кого их нет?
– Нет, Паша, на этом дивиденды не заимеешь – это только разозлит его и он попытается  убрать меня как можно скорее. Выход только в одном – разговор надо вести на его языке – вот это и попытаюсь сделать. Не железный же он – должен понять.
– Игорь, в наше время не зря все фирмы имеют крышу. К чему это я говорю? Я свою крышу считаю самой надежной, не раз тебе рассказывал. Помнишь водочную историю? Пришли два пацана, считающие себя пупом земли, и стали ставить условия. Мы должны были ежедневно продавать определенное количество паленой водки и, что особенно нагло, за них заранее с ними рассчитываться, то есть закупать как из завода. Мы сначала опешили. Иван Иванович начал объяснять, что мы продаем только качественную, проверенную водку и так далее, а они тут же стали угрожать. Я очень дипломатично стал объяснять, что водка должна быть качественной, иначе нас задавят конкуренты. Магазины – это не ларьки, где поторговал месяц и закрылся. С другой стороны, немного можно и продать, но об этом должны знать все компаньоны или акционеры по-современному. Что они сделают со мной, если мимо них проведу сделку? А что бы вы сделали, если бы такое произошло у вас? Это довод их убедил. Обмануть братанов? Но это что?! Когда они узнали фамилию моего компаньона, их будто ветром сдуло. Уважают они таких ментов, хотя в них иногда и стреляют. К чему все это? Ты уже понял, Игорь. Для пули авторитетов нет, а Шиков не обладает бронерированной аурой. Клянусь матерью, Игорь, я не убийца! Как-то в разговоре с Петром я говорил, что никого в жизни не убивал. Но сегодня, ради твоей жизни, я согласен на все!
– Вот разошелся, ястреб! Паша, кончай, давай выпьем… Однако от сердца отлегло. Да, надо поговорить открыто. Он уже понял, что я левые рейсы делал и не один раз. Ну мог же я подумать, что Шиков знал об этих рейсах? Мог! Вот, что деньгами не поделился… да… и тут можно прикинуться дурачком. Якобы думал, что из Омска ему отдельно заплатят… Маленький громоотвод, но может и помочь. А потом полусерьезно намекнуть, что лучше жить в мире, чем не доверять друг другу. Нужно еще на счет моей ликвидации поразмышлять, Паша. Что для них десяток «лимонов»? Он мне насчет денег и не говорил, а вот на счет Иуды… Ладно, у меня к тебе просьба. Вызови, пожалуйста, свою крышу. У меня есть одна мысль – обговорить надо.
Павел позвонил Олегу, который являлся авторитетом не только в своем кругу омоновцев, но и в криминальной среде, где признавались только сильные. Олег не раз был в горячих точках Кавказа, где приходилось воевать по-настоящему и о чем свидетельствовали награды и ранения. Олег приехал через 25 минут и они с Игорем в другой комнате о чем-то поговорили. После этого Игорь воспрянул духом – это было заметно. И разговоры, и шутки соответствовали обстановке. Скоро Новый год, а это значит, что на носу новогодние заботы. Поговорили и о планах. Павел на Новый год собирался ехать к родителям. На что Олег заметил, что без катера не обойтись – кругом вода.

10.
  Павел Иванович заметил, что с этого момента он начал думать обо всем совсем иначе, словно его мысли ложились на магнитофонную ленту. Ах, какие радостные дни уходящего года и почти детективные события января 99-го!
 В Казани Павла встретил на машине Петр со своим шофером. Специально взял его на этот раз, потому что надо было заехать в столицу Республики к маме Игоря. Кроме подарков и поздравлений была необходимость личной встречи. Игорь, видимо, раньше пообещал маме приехать на Новый год, а дела сложились вон какие! Пожилую женщину надо успокоить, хотя, по словам Игоря это бесполезное дело – материнское сердце чувствует не только настоящее, а нередко и будущее своего ребенка, если ему  даже за пятьдесят лет. За разговором незаметно доехали до Чебоксар. Несмотря на плаксивую погоду, Павлу город нравился. Этот город отличался от всех городов своей чистотой. Тут был хозяин. Сорили, ломали почти как везде, но убирали и ремонтировали настойчиво и упорно. Такое отношение по поддержанию чистоты в городе, может быть, когда-нибудь и принесет свои плоды, но сколько же лет пройдет, пока это войдет в сознание всех людей – пакостят те, которые являются уже моральными уродами! Про таких говорят, что горбатого могила исправит. Поездили, посмотрели родной город и остались довольны, по крайней мере его внешним видом. Потом были у мамы Игоря. Павел бывал тут наездами с Игорем и всегда удивлялся гордостью этой женщины, а потом пришел к выводу – у такой женщины сын должен был быть именно таким, как Игорь. Павел как-то не один раз задумывался над некоторой своей ущербностью, вполне серьезно отнесся такое положение вещей к своему происхождению. Часто думал о том, что можно ждать от него, сына простых, деревенских людей, в принципе не так уж и грамотных людей. Что они видели в жизни? Колхозную работу, коллективную нищету? Простой колхозник простого колхоза не мог видеть хорошую жизнь. Теперь этого не надо доказывать – все ясно.
  Сегодня мама Игоря не выказала никакого волнения. Все объяснения Павла приняла к сведению. Она так и выразилась – приняла к сведению. Без угощения не отпустила – это естественно – народ наш такой. Бестолковых вопросов, типа за жизнь, не задавала и была такая уверенная в себе и жизни – словно царица. Удивительное рядом! Позвонил Игорь из Тюмени, надо же, угадал! Говорит, что высчитал время и позвонил. Поздравил всех, лично переговорив с каждым, его уверенный тон передался и Павлу – он на время даже забыл о нависшей над Игорем угрозе. Посидев еще немного, друзья уехали в деревню, куда доехали, приплыли уже к вечеру.
  Еще по дороге Петр сделал полный деловой доклад. Осень принесла такую радость, что крестьяне давно не испытывали. Петр серьезно предупредил Павла, что односельчане могут разорвать его на части, но быстро успокоил, что рвать будут на сувениры.
– Ты стал для нас кумиром, идеалом, звездой, Паша, что же прикажешь с тобой сделать? Любовь к звезде – это страшная сила! Каждому хочется тебя потрогать, а может и отщипнуть что-то, герой же!
– Ну вы даете! Герой…– да об этом как-то говорил Игорь – ты, мол, стал героем нашего племени.
– А что, правильно сказал! Ты же из нашего рода-племени, вот поэтому и наш герой!
– Ну а если вы начнете потихоньку или разом от меня отщипывать и, не дай бог, отрывать кое-что, какой же герой из меня? А, ответь, кто начальник племени и рода?
– Поговорить мы с тобой сможем до утра, Паша. Новый год встречаем все вместе, как в колхозную старину, в клубе, радость на всех одна – практически все работоспособные селяне, в том числе и пенсионеры, работают у нас – в колхозе. Правда, сегодня и колхоз не тот – одно название осталось. Каждый член коллектива теперь отвечает за свой участок работы и может самостоятельно, заранее посчитать свой будущий заработок. Вот сегодня обо всем и будут говорить. Праздник – праздником, а наш народ всегда в этот день подводит итоги и смотрит в будущее. Да что я раньше времени выступать начал, давай, иди к родным, а потом всех жду в клубе.
  Встреча с родными всегда происходит радостно, но по какому-то традиционному сценарию. Павел Иванович выделил бы только некоторые детали. Здоровье родителей опасений не вызывало – это главное. Отец стал уделять больше внимания здоровью, а мама… Вот тут тоже свои традиции – сельские женщины всегда были крепче мужчин, а ведь сельская семья практически держится на женских плечах. Сестра работала в колхозе, которую недавно назначили заведовать складами. «Амбарной крысой» – пошутила она сама. Семья Павла Ивановича не чувствовала и не могла чувствовать тяготы современного капитализма – Павел уже несколько лет являлся громоотводом семьи, а теперь и колхозные дела расшевелили.
   Казалось бы  только что сели за стол, а за разговорами и время быстро прошло. Все дружно двинулись в клуб, а на улице сюрприз – ударил морозец и идет новогодний снег! Вспомнил Дед Мороз о своих обязанностях! А снега-то он не пожалел, во всяком случае ноги не скользили. Морозец без снега наделал бы бед – таяло целый день. Вот такая мелочь, а приятно. За последние годы в селе появились пустующие дома – люди умирали или уезжали. Раньше ни один дом не мог пустовать – быть такого не могло! Освобождается дом – его покупают немедленно – для детей, которые отделяются от родителей в связи с женитьбой. Теперь другие времена. Работы на селе нет – уезжает молодежь. Куда? Туда, где есть работа, или на заработки, в другие области, но в Москву едут охотнее. Вот и редеет количество бывших колхозников, и не только, а в целом селяне. Такое происходит по всей России.
  Шли до клуба и по ходу Павлу хором сообщали, что в каких пустующих домах уже есть свет, а значит и новые жители. Особенно радовало, что в некоторые дома вернулись сами хозяева, значит поверили в возрождающуюся жизнь села.
  А в клубе Павел не был, казалось, сто лет. Сегодня он узнал о своих земляках столько нового, что удивлялся всему. Столько талантов! Поют и танцуют, веселятся и тут же плачут, вспоминая  родных, которые не дожили до сегодняшнего дня. Народ наш просто удивительный! Они ведь еще деньги-то по-настоящему не видели, Павел знал о заработках в колхозе, но они радовались сегодня искренне. После официальных поздравлений с Новым годом Павел с Петром долго говорили с мужиками, уединившись в отдельном помещении. Разговоры на любые темы – никто друг-друга серьезно и не слушал, но один местный остряк, улучшив момент, выдал тост. Сначала он попросил бога простить его, да так серьезно, что мужики перестали галдеть и навострили уши. На полном серьезе сказав, что он не богохульствует и просит бога наделить наших Петра и Павла такими же полномочиями, что и своих. Наши Петр и Павел заняты созидательным трудом в отдельно взятом селе, а те апостолы, так и быть, на небе. Просьба наша, в принципе, не такая уж обременительная, лишь бы ее не затолкали под сукно в небесной канцелярии. Он тут же напомнил богу, как его бюрократы положили под сукно результаты референдума об СССР и, вовремя не доложив ему, успешно развалили налаженную жизнь, которую приходится еще раз налаживать сегодня. Тут уже мужики вовсе обалдели. Смеяться нельзя, потому что тост слишком серьезный, а с другой стороны – как этот шут местного розлива так ладно и толково выдал про Петра и Павла!? А ведь действительно, на самом деле так получается – оба они для односельчан как святые и имена их как-будто специально подобранные. Тут уже сели на эту тему, что даже не заметили как ушли эти «новоявленные святые».
– Паша, вот сегодня ты сам увидел – люди воспрянули духом. Мы, сельчане, никогда не видели больших денег. Для покупки крупных вещей мужики до сих пор ездят по шабашкам. Сам знаешь, что на Севере наших мужиков ой-ой-ой сколько! Теперь уже другое положение. Наши заводики, так их нежно зовут, работают круглый год – по дороге домой рассказывал Петр – да и руки строителей нужны всегда. Есть лес – значит грех нам не использовать такое преимущество. Будем выпускать стройматериалы – двери, окна, доски, все, что нужно для строительства. Есть толковые люди по налаживанию такого производства.
– Сегодня уже видны результаты вашей работы. Сколько тон овощей мы уже вывезли? Главное – научиться не только собрать овощи, но еще придать им товарный вид. Сегодня покупатель тоже с другим подходом. Да что говорить – нужен цех переработки, фасовки. Сегодня мы ваши овощи практически распределили по столовым и ресторанам, потому что через магазины организовать торговлю сложнее, а вот будет фасовка прямо тут – и нам легче. Иван Иванович организовал торговлю прямо с колес, договорившись с властями. Торговлю-то мы улучшим – ведь на ноги-то вставать начали только что. Скрывать не стану, Петро, мы с тобой крепко выиграли на долларах, он до сих пор растет. Не могу сказать предел его роста, но мы уже выиграли. Колбасные изделия у вас хорошие – народ их берет. Постарайтесь увеличить закупку говядины и свинины. Пойми меня правильно, Петро, если бы местные власти у населения организованно закупали мясо и продавали его в городах Республики, я не стал бы возить отсюда ни мясо, ни колбасы. Это производство можно организовать и там.
  Поговорили еще немного на улице и продолжили у Петра дома. Тут подготовились к празднику основательно, стол был царским! У Павла все праздники проходили буднично и он никогда к ним специально не готовился, а тут постарались на все сто! Петр пригласил к себе самых близких товарищей и сделал это не по родственному признаку. Он, как истинный хозяин, решил эту ночь использовать для пользы дела и пригласил за стол, как он выразился, командиров отделений. И этот праздник – совещание идет уже где-то около двух часов.
– Паша, скоро Новый год будем проводить как в городе, с салютом – начал было один из командиров, но послышалось –  и профукаем годовой доход… – это, естественно, вставил бухгалтер.
– Друзья мои, – начал Петр, – сами подумайте, что мы можем, а что-то и не сможем. Смекаете? Скажу одно – без салюта ни один Новый год у нас не останется. Начнем с 2000 года, а иначе как? Молодые люди что скажут? Да я и сам не прочь порадоваться, небось тоже не старики. Работать будем и найдем деньги на это тоже, правильно? – спросил всех Петр. Эту мысль одобрили все дружненько  и появился тост – за салют!
– Разрешите мне чуть-чуть помечтать, друзья мои? – продолжил Петр. – Вот Павел предлагает организовать деревообрабатывающий цех. В районе очень много строят, но учтите одно – двери, окна, все изделия должны быть не под один фасон, как пальто 52-ого размера, а строго по заказу. Для этого что потребуется? Заказы! Заказы, которые пока придется искать самим. Есть у нас мой тезка Петр Сергеевич, который может войти в любое игольное ушко. Для начала решим вопрос со станками. Я в этом деле мало понимаю, думаю это решат мастера. Паша обещает привезти эти станки. Сегодня-завтра решим этот вопрос. С особой радостью сообщаю, что на эти цели деньги дают Павел и Игорь, но напоминаю, что это удочки, а не рыба – ее сами будем ловить. Было бы слишком жирно, если бы два наших друга нас кормили с ложки – они члены нашего коллектива, которым положена доля с прибыли – согласно Устава.
– Петр, нельзя ли нам принять хотя бы небольшое участие в строительстве домов для молодых, а можно построить небольшой, благоустроенный 4-8 квартирный дом. Скоро придет газ, в райцентре уже есть? – спросил один из гостей. – Есть сведения, что после учебы в городе, несколько выпускников вполне могут вернуться назад.
– Не скрою, что этот вопрос весьма сложный, но могу сказать одно – мы об этом говорили, вот Паша не даст соврать. Никуда нам от этой проблемы не уйти – вопрос решать будем, – сказал Петр, подчеркивая три последних слова. – Вот что еще. И раньше строили в богатых колхозах такие 2-х этажные благоустроенные дома, даже коттеджи строили. Придем и мы к этому, обязательно придем! Этим ребятам – специалистам квартиры надо бы дать бесплатно, а еще есть уже работающие, которые уже хотят строиться – им тоже необходимо оказать посильную помощь. Вот так всегда – чуть тронь – и гора проблем, но их обязательно начнем решать. Вот тут меня уже распирает – не хотел сегодня, но скажу. Нужен небольшой кирпичный завод, тем более в трех километрах от нас стоял уже такой завод, помните? Корпус можно построить из современных материалов. Пусть работа будет сезонной – зимой там можно будет чем-то другим заняться. Заводик нужен для себя, а там посмотрим, но уверен – строить его надо не для обогащения, а именно для себя, не сегодня – завтра народ начнет строить кирпичные дома – условия есть. Сами знаете, газ будет – наш Президент свое слово держит.
– А деньги? НЗ тронем? – спросил бухгалтер.
– Неприкосновенный запас он и есть не-при-кос-новен-ный! Понял, министр финансов? Возможно, в Тюмени выпишем ссуду, – почти по-стариковски сказал Петр, – выпишем, Павел – апостол наш?
– Выпишем, коллега Петр! – в тон ему ответил Павел.
– А какие условия? Вытянем ли, вон сколько заводиков уже? Специалисты нужны, а там еще жилье? – вопросы посыпались как горох.
– Вот что, земляки. Взялся за гуж – не говори не дюж! Мы впряглись? Ведь мы тоже с Игорем зря не хотим швыряться деньгами, мы же акционеры. Ссуда будет, а вот на счет специалистов придется подумать – кирпичных дел мастера остались наверняка. О том, что вы решите этот вопрос – в этом я уверен, потому что любая болезнь лечится и наступит выздоровление. Дефолт, по-моему, относится к таким болезням, которые сваливают не всех подряд – мы удержались, – с тонким намеком закончил Павел, на что Петр ответил кивком головы.
Планы – планами, но выпивка не зря на столе стояла и требовала к себе особого внимания. Сегодня был особый случай, Новый год встречали, но никто и не думал напиться. При назначении командиров производства было особо оговорено это положение. Устав, который принимали, а потом с каждым членом колхоза составили отдельный договор, где был жесткий пункт о пьянстве. После этих процедур любой в селе знал – выпьешь, покажешься на работе – себе дороже будет. Петр не требовал всеобщей трезвости – выпей, но после работы, а выпил – не позорь себя, не показывайся на людях. Жизнь есть жизнь и ее нельзя прожить однобоко. В нее входят и будничные дни, когда человек свободен от работы. Эти будничные дни необходимо чем-то скрасить, иначе можно оказаться в жизненной ловушке, когда в ней кроме работы ничего не остается и можно потерять смысла в жизни. Деревня должна жить разнообразной жизнью и об этом думали многие. Всюду есть активные люди, которые всегда в движении – вот таких людей и расшевелили в колхозе. Спорт уже показал свою большую нужность, но пока такая работа ведется в основном только в школе. Радует и то, что оживилась клубная жизнь, постепенно возрождается традиция организованных поездок в столицу на различные концерты и спектакли. Экономическая сторона, то есть работа, остается сегодня на первом месте, ибо трудно радоваться жизни на голодный желудок. Такие вот вопросы решались и в будни, и в праздники.

11.
Павел Иванович чувствовал, что за дни пребывания в больнице он становится как бы мудрее, а иногда появлялось желание написать об этом. Успокаивал себя тем, что он еще молод и его писанину вряд ли поймут. Свои мысли и идеи лучше проявлять в деле, что он за последние годы и делает. В связи с этим Павел вспомнил один разговор членов правления колхоза, которые собрались в один из его приездов. Требовалось решить много вопросов, но вдруг разговор перешел в такое русло…
– Вот живем мы теперь в капитализме, а законы наши в каком изме живут? – задал вопрос один из присутствующих. – Почему не принимают законы, которые  упрощали бы жизнь? Простую справку выписать  в районе или в столице кто-нибудь пробовал? Больше не буду приводить примеров, но хочется крикнуть, чтобы услышали наверху – нужны человеческие законы и такие же отношения. Мы ведь как воспитаны? При капитализме – человек человеку – волк! Ни больше и не меньше. Чиновники районного, не говоря уже о тех, кто сидит выше, масштаба на простых людей смотрят как волки.
– Они и на богатых смотрят таким же образом, но те их кормят, поэтому между ними мир, – начал другой, – а удивительно другое. Во всех газетах, по радио и телевизору ежедневно сутками говорят о коррупции, правильно? Депутаты всех мастей, члены правительства и сам Президент говорят открыто, но что за зверь эта коррупция? Все знают и видят, а завалить не могут! Как же дальше-то?
– У меня на этот случай, друзья мои, только один ответ, – начал Петр, – на правах вашего вожака скажу – в волчьей стае вой по волчьи, тихонько, но вой. Объясняю дальше. Представьте на минуту такую ситуацию. Иду я по вопросу кирпичного завода вот такусенькому начальнику. Пусть такусенький, но он начальник, согласны? Правильно. Теперь подумайте, а согласится он поставить свою подпись без взятки? Будем говорить такое своими словами, потому что уже известны размеры взяток в зависимости от значимости подписи. Не скрою, что есть и другой путь. Имея своего человека наверху можно будет надавить на нашего такусенького начальника и получить подпись, но тогда ты уже для него сделаешься мишенью и, рано или поздно, он постарается укусить. Вот так и выходит, все говорят о коррупции, но она будет жить вечно. Убедил?
– Что говорить, бесполезно… Вон уже все хозяйствующие субъекты почти открыто закладывают в сметы расходов определенные суммы на взятки, – сказал бухгалтер, – потому что чиновники работать не дадут. Недавно еще были наезды рэкетиров, которые теперь сами стали бизнесменами. Правда и то, что многие друг-друга перестреляли, но оставшиеся уже большие толстосумы и содержат чиновников. Хотя чиновникам зарплату повышают часто, чтобы им хватало на жизнь и не брали взяток. Что на деле? Эти бизнесмены из рэкетиров будут давать еще больше. Лучше бы эти деньги пустили на добрые дела! – закончил бухгалтер.
– Знаете, что чаще всего приходит в голову? Как-то посчитал с сделал кое-какие раскладки. Только в нашем районе по настоящему богатых людей столько, что хватит устроить в республике шведский социализм! Есть такие богачи, которые при выдвижении себя кандидатом в депутаты сообщают о своих заработках по 350-500 миллионов рублей! Один из таких из соседнего села, которое скоро закончит свое существование – в колхозе осталось одно название. Там живут его родители, наверное, хорошо. Места-то у нас хорошие – леса и реки. У них 8-9 небольших улиц – выделил бы часть со своих миллионов и заасфальтировал улицы. У меня там живет давний товарищ, такой живой и активный. Мне он рассказал, что встретил этого местного олигарха на празднике «Акатуй» в районном центре. Из столицы, сами знаете, в этот день приезжают все наши богачи. Сами видели, что для них сделали отдельную автостоянку. Скажу честно- это международный автосалон! Шут с ними – заслужили, то бишь остались живыми. Так вот, мой товарищ посмел потревожить одного своего земляка, а у них есть еще несколько таких, только калибром поменьше. Попросил его и товарищей приехать в село, собраться всем в клубе и поговорить за жизнь. Он попросил начать с благоустройства села – заасфальтировать улицы, а потом подумать о рабочих местах и привел в пример наше село. Как вы думаете, что ответил этот благородный нувориш моему товарищу? Он сказал, что у него нет денег, потому что все они вложены в дело, а на благоустройство и вообще на благотворительность он и так многое вложил. Примеры даже приводил, что его вызывают, мол, наверх и говорят: сюда 10 тысяч, туда 300 тысяч и так далее. Одним словом – он бедный! Свои кровные миллионы он не хочет вложить в родное село. Если подумать – двадцатая часть его денег хватило бы на все, чтобы его село стало как поселок городского типа. Я радуюсь, что у нас есть святые люди Петр и Павел, верю в них и в себя – заживем нормально! – закончил оратор.
– Ну ты и выдал, Сергей, а в общем все правильно, – поддержали его товарищи.
– А что, если собрать сведения о богатых людях, живущих в столице, сообщить о них Президенту республики и попросить его, чтобы каждый из них вложил свою лепту в родное село? – включился опять бухгалтер.
– Ты думаешь, что об этом Президент не знает? Может быть этот местный олигарх хочет стать владельцем яхты, завода, газеты. Вот тут-то ему как быть? На все это у него денег не хватает, а где их он должен взять? Вот и получается, что он малоимущий! Видать, Президент не может приказать местным олигархам на счет их денег – частная собственность! – резюмировал опять Сергей.
– Все получается законно, – сказал Петр, – никакой Президент не прикажет вложить собственные средства в какое-то общественное дело. В любое дело деньги выделяют предприятия и фирмы, то есть с общего кармана, но только не из кармана хозяина.  Получается, что все работники той или иной фирмы принимают участие в общем деле, которые у нас проводятся немало.
– А все же надо найти какие-то пути к сердцам таких людей. Опять же виновата наша вековая темнота – не умеем жить в лучших условиях. А большие деньги на разум  действуют по-своему – человек начинает забывать о своей сущности. К этому уйма примеров, но ведь есть и нормальные, человеческие примеры. Несколько человек, встав немного на ноги, начинают возрождать свои деревни. О них писали и показывали по телевизору, а вот недавно словно все обрубили – перестали о них говорить, потому что не вписываются в рамки капитализма. Испугались, видимо, что высокое начальство, видя такой шаг некоторых богатых людей, может и остальных потревожить. Что стоит с такими миллионами поднять хотя бы одну треть наших деревень? – продолжил свои размышления Сергей.
– Давайте, друзья, мы на своем месте будем работать и доказывать состоятельность нашей теории, а потом время само докажет правильность нашего выбора. Сегодня с Павлом мы партнеры и надеюсь, что ими и останемся, – заключил Петр.
После такой бурной дискуссии Петр пригласил друга на объекты, как он сказал – на огневые точки, таковыми считались заводики. По ходу осмотра делились не только мнениями от увиденного, но еще возвращались к той дискуссии в правлении.
– Паша, мне тоже хочется выть по волчьи на многие наши законы, но что это даст? Взять хотя бы налоги, а чего их взять, – махнул рукой Петр, – практически любой закон против нас, а еще хуже – жизненно важные законы не работают и не могут работать. Сам подумай. Кто должен контролировать выполнение этих законов? С другой планеты прилетят эти контролеры? Да наши же люди и контролирую, и тормозят – где из-за откровенной корысти, а где и от глупости! Вон ребята сказали, что любую справку надо с боем выбивать, а есть и более серьезные документы – везде нужны деньги.
– Петро, ты знаешь, со временем эта твоя забота отпадет сама собой, потому что со временем бизнес даст больше доходов и все! Да и те, от которых зависит существование твоего бизнеса, будут подкормлены и более лояльны. Вот лично у меня уже нет никаких проблем с этим. Очень повезло, что мои менеджеры опытные люди, ибо они прошли советскую школу, когда взятки играли особую роль! Надо было уметь это делать! Это теперь все известно – за что и сколько. Например, такой вид подкормки, как чаевые официантам, определен не менее 10 процентов от заказа. Мне часто приходилось ходить по ресторанам, но сначала были конфузы – забывал о чаевых.
– Да ладно, еще не хватало думать о ресторанах! – выпалил Петр, – до сих пор не ходил и не пойду! Водить кого-то тоже не хочу – это совсем не по мне, Паша. И без этого жить можно и проживем! Пока надо расти вширь и ввысь – запустить кирпичный заводик, мастерская или цех по обработке уже работает. Станки твои шикарные, Паша. Вот еще на что я обратил внимание. Вроде бы только задумали открыть заводики, а специалисты находятся сразу же, будто они были невидимыми. Нет, конечно, они жили среди нас, но вдруг обнаружилось, что одни, в столярном деле мастаки, другие – кирпичных дел мастера! Да-да, Паша, нашлись и такие, которые работали и в таком производстве. Им скоро на пенсию, но горят желанием поработать – соскучились по коллективной работе. В одиночку поневоле волком станешь – вот тебе и капитализм.
– Я думаю, что волки есть везде. Дело не в этом. Работать надо по капиталистически, а коллективный труд оставит те хорошие качества социализма, которые были в людях. Важно то, чтобы люди получали за хороший труд хорошую зарплату. Скоро и это сбудется. Петя, у меня как-то был разговор с Игорем. Он мне откровенно признался, что он вдруг обнаружил в себе скупость что ли, то есть те качества, которые у него отродясь не было! Еще недавно он спокойно подарил гению-Евгению легковой автомобиль, да и многим еще помогал, но вдруг, говорит, я отказал нескольким творческим людям. В сущности, речь шла о небольшой сумме. Он даже сам удивлен. Знаешь, даже свою долю в нашем бизнесе тут он передал мне. Так что, в этом году заасфальтируем пару улиц, Петро.
– Ну, Паша, обрадовал! У меня, сам понимаешь, до этого так далеко, но не очень, правда. Нужно жилье. Надо вернуть людей – кого назад, а кого-то и новых. Специалисты нужны и желательно молодые и опытные. Есть пустующие дома, которые можно отремонтировать и заселить в них семьи. Да, вот насчет скупости. Я бы тут многое хотел осудить. Возьмем хотя бы Игоря. Деньги есть, многое хочется объять и вдруг просители. Мы ведь не привыкли к меценатству. Читали мы о Морозове, Мамонтове, а ведь их в России были тысячи! В то время это было модно и возвышало меценатов над другими. Люди видели, чувствовали щедрость таких людей и, следовательно, уважали их. Взять того же Третьякова, который прославил Россию со своей галереей. Такие люди есть и в наше время, но нет того же закона, согласно которому мы могли бы уважать их, а по-другому мы не умеем. Я поэтому к богатым людям отношусь спокойно. Если у него не потерян тот облик человеческий, к которому мы привыкли, значит, он не останется в стороне. Если ему хочется жить только для себя – живи так. Отношения должны быть деловыми, как у нас. Создали колхоз на новых экономических условиях, где все ясно как дважды два. Ты действительно дал удочки,  а если бы дал деньги и остался в стороне – неизвестно еще, что вышло бы из этого. Теперь же поэтапно идем от одного к другому, а это придает уверенность в завтрашнем дне.
– Петро, я прихожу к выводу, что каждый мой приезд сюда является экзаменационной сессией, как у студентов. В этот раз мои глаза по-другому начали смотреть на многие вещи, связанные с деньгами, с богатством. У меня не было времени для поездок за рубеж, а если честно, то меня и не тянет. Все эти годы я работал, работал… Даже теперь я езжу много сам – не из-за того, что не доверяю снабженцу, а просто я почувствовал себя хозяином. Ты ведь тоже заглядываешь во все углы, Петро. Когда стало возможным проявлять качества мецената, то, естественно, я начну с юношеской мечты. Заключались они в том, что я видел село благоустроенным. Сначала думал только об асфальтированных улицах, но теперь уже хочется большего, чтобы молодые люди всегда стремились в родные места, а для этого одного асфальта маловато будет. Что скажешь, хозяин, домовой села?
– Вот-вот, и для меня нашлось достойное слово. Это хорошо, что домовой – без него нет жизни ни в одном доме. Слушай, если ты мечтал об асфальте, то и начнем с твоей улицы. Главная уже заасфальтирована и, слава Богу, ее содержат районные власти. Еще раз слава Богу, что песка у нас хватит на пять сел. Договорюсь с подрядчиком подешевле и начнем. Интересно только одно – я ведь тоже учился в столице, ходил по асфальту, но и теперь, уже имея кое-какие деньги, я и не планировал это дело. Что это? Бескультурье или привычка месить грязь? Как ты думаешь, апостол?
– Я отвечу на твой вопрос серьезно. В тебе сидит крепкий мужик – хозяйственник. Не скупой, но экономный – это твои слова. И мыслишь ты совершенно правильно – это не оценка, а мои мысли о том же. Как думает хозяин? Сегодня купили это и это, а вот это немного подождет. Ему бы самому уже давно пора купить новый костюм, ботинки, а нет! Он говорит жене, а может быть и самому себе, раз он хозяин, я поживу пока, похожу в этом, а вот это купить надо! Всю жизнь было так, Петро, так что эта философия веками вырабатывалась, а мы начнем ее чуть-чуть обновлять – внесем поправки – как говорят депутаты. У меня есть возможность в этом году выделить на это кое-какую сумму – думаю на пару улиц хватит. В районном масштабе эта проблема решена, а вот в самих селах придется думать местным хозяевам. Мы-то осилим это – главное начать.
– Хорошо, Паша, как только установится погода, тогда и начнем. Планы, как всегда, большие – обо всем буду сообщать регулярно. Желаю тебе успехов, а от этого зависят и наши успехи.
   
12.
Павел Иванович за время лечения своей непонятной болезни часто звонил друзьям, родным и был в курсе всех дел. Опять же не получается отдохнуть. Несколько лет назад он с головой ушел в свой бизнес. Игорь не стал его отговаривать, потому что дело расширилось. Как любит говорить Петро – заводики требовали личного внимания и контроля, да и сеть магазинов дышала полной грудью. Павел Иванович никогда не прерывал связи с Игорем – они часто встречались, но работа отнимала очень много времени и сил. Организм начал давать сбои, требуя отдыха – нормального отпуска он никогда не имел и свою жизнь проводил как кавалерист на коне. Кратковременные поездки на природу, продолжающиеся встречи с подругами после вечеринок уже были не отдыхом, а чаще наоборот. Несмотря на то, что Павел Иванович никогда не вел праздный образ жизни, но даже такие редкие «левые мероприятия» все чаще стали сбивать его с ритма. Крепко надеялся он на свой организм, да и работа такая – не лесоруб же и не шахтер. Вот он теперь отдыхает по-своему. Вспомнив об Игоре, позвонил и, попросив его выполнить кое-что личное, он вдруг еще прокрутил про себя историю, рассказанную Игорем.
После возвращения из поездки на родину Павел не смог поговорить с Игорем. Встречались, но тот всегда был занят и решал, видимо, какие-то серьезные задачи. Павел понимал, что Игорю сейчас трудно. После старого Нового года Игорь сам пришел к Павлу и пригласил его вечером в гости. Этот вечер он запомнил надолго.
– Ну, Павел, дорогой мой человек! Прости меня за то, что до сегодняшнего дня мы с тобой не отметили ни один праздник в этом году. Новый год ты встретил на родине – это хорошо! Я все эти дни ползал по минному полю – это кино! Встретился несколько раз с Шиковым. Как я и думал – он не сумел добиться точных данных о наших левых операциях. Я же все прикидывался дурачком, доказывая свою невиновность, но любой бы понял, что это детский лепет. Я решился на авантюру, Павел, в результате чего мы оказались сегодня за столом, а не в морге. Зная тебя не один год, я доверял и доверяю тебе как самому себе. Скажу, что в каждом человеке есть своя слабость, уязвимая точка, У Шикова она тоже имеется. Так вот, через несколько дней я попросил Шикова о встрече. На что он отнекивался, но я заинтриговал его, сообщив о том, что разговор не деловой, но очень важный именно для него. Поэтому попросил его встретиться не в кабинете, а в другом месте – ну хотя бы в коридоре, как бы встретившись случайно – мало ли о чем разговаривают начальник со своим подчиненным вне кабинета. Так он выскочил моментом. Я ему без всякого вступления сказал, что его кабинет прослушивается. На что он спросил – кто? Я продолжил, что фамилии меня не интересуют, ибо тот, кто продал информацию об этом не знает и знать не должен. Теперь, таким образом, некоторые «жучки» зарабатывают свои немалые деньги. Коротко рассказал Шикову об этом информаторе и о том, что прослушивание установили настоящие спецы по связи, добавив при этом, что это мое предположение. Шиков довольно заметно затрепетал. Опять спросил кто и, главное, когда мог установить «жучки». Видать боялся, что могли прослушивать. Когда я сказал, что «жучки» установлены не более 5-6 дней назад, Шиков успокоился, но продолжал напряженно думать. Видимо вспоминал, что серьезное могло произойти в кабинете за эти дни. Я, уже почти обнаглев, спросил его об этом же, но не получив ответа, нисколько не расстроился. Он уже начал думать вслух – каких бы спецов пригласить, чтобы эти «жучки» найти и обезвредить. Спецорганы исключаются, потому что это внутренне дело, а своих спецов пока тоже не стоит посвящать. Я напомнил, что эту аппаратуру сейчас продают открыто, а это значит, что там где продают есть и специалисты, которых можно нанять. Это выглядело наивно, но я желал ему помочь! Перебрав несколько вариантов, я предложил ему твою «крышу», охарактеризовав их как отличных специалистов. Обсудили вопрос и решили пригласить оттуда. Оба пришли к выводу, что этот специалист если когда-нибудь и проговорится, то что же такого – это показатель бдительности. На операции изъятия «жучков» подробно останавливаться не буду, хотя там был всего один «жучок», но она прошла блестяще. Спецом был твой Олег. Сначала мы с ним действительно хотели собрать компромат, но вовремя одумались, а вдруг Шиков захочет меня устранить? Вот и показали спектакль. Ты представляешь, что Шиков, оплатив за работу, договорился с Олегом, что тот регулярно будет проводить негласные проверки кабинета и машины. Даже тут мы показали свои сочувствующие отношения к шефу, посоветовав в кабинете и машине не проводить особо деликатные беседы. Шиков столкнулся с таким впервые, что было заметно, а мы с Олегом оказались в роли спасателей. Кино да и только! Считаю, что я не только прощен, но еще и оказался в свите короля! Он действительно все может, но мы тоже чего-то стоим, понял?
– У меня нет слов, Игорь. Страшно боялся за тебя, но слава Богу, что так прошло.
– Это еще что! По итогам года он меня премировал невиданной до сих пор суммой. Еще хотел сунуть мне конверт за проведенную операцию, когда рассчитывался с Олегом, но я был тверд как алмаз, потому что сам ему обязан всем. Видать, это сыграло определенную роль, раз такая большая премия. Словно гора с плеч, но кажется, что такое может произойти только один раз. Павел, друг мой! Знаешь, что только не подумал за эти дни! Иногда такая сумасшедшая мысль приходила – вот пойду и признаюсь, что украл столько-то и все возвращаю, но кому?! У кого украл, кому возвращаешь? Государству? Абсурд, но действует отрезвляюще. Давай выпьем за абсурд, Паша! Что-то меня повело. Теперь выслушай еще немного. Вот эти мысли не зря лезут в голову. Шальные деньги требуют выхода. Я в прошлый раз говорил тебе, что мои близкие люди обеспечены скромненько, но до конца жизни! Сколько надо человеку? Квартира у всех есть, машина никому не нужна, кроме жены – у нее их две.  Скромная сумма денег в банке для уверенности в завтрашнем дне в трех валютах – все они счастливы! Скромная сумма для нас, а для мамы – это большие деньги! Я уверен, что она их даже не тратит, а живет на пенсию и на мои переводы, на что она сердится особо. А куда еще мне посылать? Взносы в какие-то фонды – они практически все мошеннические организации… Да что я об этом – пусть живут, а я буду помогать талантам, где видны результаты этих вкладов.
– Что, начнешь раскрутку талантов на сцене? Я терпеть не могу безголосых звезд эстрады, Игорь. Вот езжу на родину и слышу одну тупую музыку! Конечно, я не считаю себя знатоком музыки, но после таких концертов звезд эстрады в кавычках, я начинаю сомневаться в талантливости нашего народа. Почти все, что я слышу, как близнецы – слова без всякого смысла, а музыка… Я сделал вывод – мы стали ближе к Африке. Звучит однообразная ударная музыка и какой-то фон, изображающий, видимо, джунгли. Если есть какой-то мотив, то он состоит из 3-4 нот, но кажется в жизни их больше? Есть и хорошие песни, но их звезды не поют, потому что для этого нужен голос и настоящий талант! – совершенно искренне сказал Павел.
– Да не собираюсь я поддерживать таких звезд, потому что бездари сами пробьются, а вот талантам надо помогать. Вот и будем помогать. Я когда-то говорил о твоем вкладе в родное село и сегодня повторяю, что ты делаешь правильно. Ты для земляков кто? Вот-вот, правильно – герой! Я же тебе присвоил уже звание – герой нашего племени – так тебя будут звать земляки. Летом обязательно поедем к вам и я при всех присвою это звание еще раз.
– Званий набралось! Ладно, спасибо на этом.
– Отвечать положено – служу Родине или служу трудовому народу! Кстати, когда ты поедешь к Петру? Весной? Обрадуй его – с тобой выделим деньги на асфальтирование нескольких улиц, согласен? Заасфальтируем и сбудется твоя мечта – твоя улица пусть будет первой.
– Игорь, а Петр согласится? Вдруг начнет, что это почти роскошь, прорех и так много… – сказал Павел.
– Нет, Петр не откажется от такого подарка. Ты, как акционер и компаньон, будешь получать свою долю. Она очень скоро начнет расти, потому что заводики Петра заработают. На кирпичный спокойно сделаем ссуду через банк друзей, оборудование для обработки дерева ничего сложного из себя не представляет. В целом вся работа и тут, и там состоит в том – как удачно сбыть произведенный товар. Такой сбыт у вас уже налажен- один Иван Иванович чего стоит! Зубр торговли и, заметь, патриот своей малой родины. Да все люди у тебя опытные. Обо мне, можно считать, уже не стоит беспокоиться – буду заниматься привычным делом. Нет-нет, Паша, не воровать, а как транспортник. С такими премиальными не шутят! Дам я тебе на две улицы, а остальное вложу в дело. Вдруг почувствовал себя в шкуре Остапа Бендера, но что не сделаешь ради спасения той же шкуры? – закончил свой монолог Игорь.

13.
Вплоть до весны занимались подготовкой плацдарма для атаки – весну надо встретить во всеоружии. Транспорт из села в Тюмень и обратно никогда пустой не ходил. Туда продукты, а оттуда станки и оборудование для заводиков Петра. Петр и бухгалтер приезжали за ссудой и заодно присмотрели нужное оборудование. Фирма Павла тоже становилась на ноги, поэтому он и сам практически всегда был на ногах. Приходилось ездить в Москву и даже в Новосибирск за товаром, чтобы успеть везде – не хватало даже сутки. Павел почувствовал, что разрывается на части, поэтому попросил Игоря о почетной отставке, на что тот не стал возражать и отпустил. В тот год Павел женился, что ненамного изменил образ его жизни. Ее бешенный темп, желание везде успеть, все наладить и понять до конца – это трудно даже молодому и крепкому организму Павла. Некоторые органы уже стали напоминать  ему о себе, но он никогда не откладывал работу на завтра и считал, что отдохнет позже.
Так то так, но у природы и жизни свои законы, но вряд ли кто-либо их соблюдает. Павел, поставив перед собой определенные цели, ломился к ним в буквальном смысле этого слова. Какой тут отдых!? За эти годы он побывал в таких переделках, что если начать все сначала, то не сумел бы повторить. Он благодарен своему ангелу-хранителю за все, потому что без его помощи выйти живым из таких переделок было бы просто невозможно! Риск присутствует в любом деле и во все времена, но в годы зарождающегося капитализма рискуют все. Недаром народ называет его диким капитализмом. Павел свои деньги заработал в военных условиях. Довольно много людей заработали на нефти и газе большие деньги, но многие лишились и жизни. Те, которые в условиях Севера добывали нефть и газ, и те, которые доводили их до потребителей, все они заслужили свои деньги. Павел был уверен, что эти деньги им платили в явно заниженном размере. Правда и то, что такое Павла не коснулась, но тут опять же Игорь, и если бы не он…
Примерно за последние десять лет XX-го столетия произошло столько событий, что Павел Иванович, прожив почти пять лет в новом тысячелетии, чувствовал себя стариком, который прошел несколько войн. Первые годы приватизации пронеслись как смерч, унеся много жизней. Павел до этого набрался уже кое-какого опыта в торговле и мог бы дальше продолжить ее, открыв для этого ларек или магазинчик. Но в то время это было опасным занятием. От этих ларьков и магазинчиков кормилось очень много людей – защитников и контролеров. Павел тогда совершенно не боялся этого, потому что уже имел циничный опыт продавца, по сути – спекулянта. Еще имея звание мастера спорта, почти двухметровый мужчина, он просто не имел право бояться. Тогда судьба его и свела с Игорем. Теперь Павел Иванович размышлял об этом и не мог понять одного – это закономерность или просто зигзаг удачи? Что или какая сила способствовали встрече с Игорем? Иногда Павлу казалось, что Игорь – это его ангел во плоти, потому что все эти годы прошли рядом с ним. Он выполнял его распоряжения, а они требовали немало усилий. Только сейчас стало спокойнее, а те годы приватизации без стрельбы не обходилось.
Одни бандиты на дорогах чего стоили! Очень к месту он вспомнил рассказ одного владельца магазина. Директором он держал одну опытную в торговле женщину. Работал у них один шофер со своей грузовой машиной, крытой брезентом. Вот эта машина в Уфе загрузилась под завязку минеральной и газированной водой в пластиковых бутылках. Не доезжая до Челябинска, в горах, есть длинный подъем. Еле-еле двигались и кончился подъем. Ночь. Директор магазина сидит рядом и спит. Так, почти без происшествий, приехали в Тюмень. Интересно то, что их по дороге остановили всего два раза, но для сбора дани. Когда начали разгрузку товара, то ахнули! Больше половины товара не было. Начали вспоминать весь путь и поняли, что их обчистили на том длинном подъеме. Зима, снега на обочине много. По ходу машины залезли в кузов и выкидывали упаковки с водой на обочину, а там уже подбирали в свою машину. Значит, была наводка, что машина везет такой-то товар, который можно кидать как мячик. Вода в такой таре только-только начала входить в моду и не везде ее выпускали, поэтому приходилось ездить даже до Москвы.
Вспомнив сегодня этот случай, Павел Иванович просто воскресил в памяти те годы, когда бандиты всех мастей грабили открыто и такими лисьими методами обчищали машины. На этом подъеме он бывал не один раз, поэтому этот случай вызвал у него и грусть, и улыбку. Вот ведь вспомнили лису, которая прикинувшись мертвой, попала к мужику в сани и оставила того без улова, выбросив все рыбы на ходу. Этот метод и использовали бандиты – без стрельбы и насилия, слава Богу.
14.
Облака воспоминаний не убывали, но одно не давало покоя. Уже идет пятый десяток, а Павел Иванович не может себя чувствовать себя счастливым. Сейчас-то, уже все есть – живи и радуйся, а нет, чего-то не хватает. Жена во всех отношениях хорошая женщина, но отчего же так не уютно в душе? Не выдержал Павел Иванович и решил все-таки встретиться со своей молодостью – увидеть свою любовь. Попросил Петра узнать ее адрес и в один из прошлогодних поездок  решился на этот шаг. Приехав с Петром в столицу, он еще раз порадовался, потому что такого красивого города, пожалуй, нет нигде! Самая лучшая пора – это осень. Золотая осень, не успевшие еще опасть, но уже разноцветные листья украшали деревья, которые в свою очередь украшают улицы города. Строятся красивые дома, особенно привлекательно смотрелись они на волжском берегу. Доставив Павла до нужного дома, Петр уехал по делам. Какое-то внутренне чувство никак не давало Павлу сделать последние шаги, ноги стали ватными, но он сделал эти шаги. Довольно смело позвонил в звонок. Дверь очень быстро открыли, даже не спросив – кто там? И что же! Через порог стояла та, которую он боготворил! Узнал по глазам, что это она, а на остальное он и не смотрел.
– Паша? Батюшки, ты ли это? Ну и гигант! Какой ты большой! Что стоим, проходи! – она сказала это так буднично, будто они встречались не так давно.
Павел прошел, подарив цветы, и в нерешительности стоял в маленьком коридорчике, где для него место было маловато.
– Проходи, Паша, в комнату. Ты с Петром приехал? Что же он не зашел?
– Уехал по делам, – начал Павел, – слушай, извини, что зашел как сибирский медведь. Здравствуй, не ждала, наверное, что увидишь?
– Я думала об этом, Паша, – ответила на приветствие и продолжила, – ты же часто бываешь дома, наверное, бываешь и в столице? Ты же не только физически большой человек? В деревне на тебя молятся, молодец! Перед своими я всегда шучу, что в становлении тебя как человека я тоже имею отношение. Когда-то мы с тобой мечтали одинаково, – на грустной ноте она закончила свою мысль.
Перед Павлом сидела, похожая на его сестру, простая деревенская женщина, а на лицо казалось даже старше своих лет. Вот ведь удивительно – казавшаяся в памяти красивейшей из всех, оказалась обыкновенной женщиной для своих лет, а годы хорошо отметили это на ее лице. Такую оценку дал Павел в одно мгновение своей первой любви. Это означало, что ничто не вечно, молодость проходит и жизнь не остановишь, не обманешь.
– Я думаю, что шутить об этом не надо, потому что до сих пор помню наши встречи. Если бы не волны перестройки, может быть, наша жизнь сложилась бы по-другому.
– Ты, что же, не доволен жизнью, Паша? Если бы все осталось по-старому, кем бы ты стал? Ладно, согласна с тем, что ты как мастер спорта поиграл бы немного и в конце карьеры стал бы тренером или учителем, но все равно нищим. Теперь вы с Петром для нас, односельчан, святые! Да еще тебе присвоили звание – Герой нашего племени. Говорят, что твой товарищ из Тюмени при всем народе вручил специальную медаль из золота, так?
– Да, это Игорь. Мы приехали года три назад как бы на торжество по случаю, по-моему, то ли трехлетия совместной работы, то ли еще чего, но тогда две улицы заасфальтировали – это точно! Об этом я мечтал еще с детства. А ты заметила, что асфальт положили в первую очередь на наших с тобой улицах? Кстати, деньги для этого дал именно Игорь, поэтому он и приехал. Всем селом решили назвать вашу улицу его именем, а нашу – моим.
– Ты что смущаешься – заслужил! Теперь вон все восемь улиц заасфальтированы. Наши улицы сами по себе не большие, но ведь уже такие красивые! Что раньше было? По улицам ходить невозможно, даже мусор выбрасывали прямо на улицу. А теперь что? Курортный поселок – да и только! Везде чистота и порядок, даже народ стал другим. Изменились и места. Где были маленькие ручейки, которые как бы разрезали село в трех местах, стали небольшими, но красивыми речками, несущими свои воды до самой Волги. Казалось бы, почему их не чистили раньше? Петр сделал это за несколько дней и вот такая красота!
– А ты знаешь, что раньше не только чистить ручьи, но где что и когда сеять, да абсолютно все позволялось только решением сверху. Конечно, знаешь, а теперь решает народ. В целом, конечно, решает Петр, потому что у него особые права, но он без совета земляков ничего не делает. Да ладно об этом. Как ты? Я тоже наслышан о тебе.
– Да что я. Училась, потом уже аспирантуру закончила, защитила диссертацию, работаю доцентом. Словом, честно заработала дипломы.
– Знаешь, если честно, то я давно хотел с тобой встретиться, но всегда сдерживала одна мысль. Что я ей предъявлю – институт-то бросил, а ты вон каких высот достигла, – выговорил затаенные слова Павел.
– Паша, не надо делать из мухи слона! Училась я как все, а то, что диссертацию защитила – учти, что она никому не нужна и будет лежать где-то всю жизнь, пока не сгниет.
– Погоди, а что ты об этом так злобно говоришь?
– Злобно? А что дает звание? Копейки! Говорят, правда, что скоро будут платить больше, потому что уже скоро ученых не будет. За труды получают мало, а за лекции в вузах тоже самое. Не прес-тиж-но, вот так. На нашу зарплату разве что-нибудь купишь? Тебе этого не понять, Паша. Нам надо работать минимум двадцать лет и не есть, чтобы купить квартиру.
– Ты, как я вижу, живешь не так и плохо, – начал Павел, но она быстро его перебила.
– В целом на жизнь я не обижаюсь. Вышла замуж после защиты диссертации. Была, как все преподаватели, полунищей и не раздумывала о том, выйти или нет. Он бизнесмен, в годах, разбогател в Якутии. Он помогал мне во время учебы в аспирантуре, а защита диссертации – это вообще его работа. Нет-нет, ее готовила я сама, но сама защита прошла спокойно, что и не заметила, как стала кандидатом наук. При этом нужны же деньги, а он их для меня не жалел.
Рассказ о ее жизни, да еще в таком спокойном тоне, совершенно обескуражил Павла. Что же – она любила его или нет? Неужели все забыто? На глазах рушилась картина, нарисованная в воображениях и мечтах.
– Хотелось бы узнать, Паша, почему ты тогда перестал писать, а потом вовсе уехал?
– Перестройка помогла. Вдруг увидел возможность заработать. Не сам увидел, а друзья помогли. Просто я своими глазами увидел – какой я нищий по сравнению с ними! По теперешним меркам они зарабатывали совсем ничего, но тогда и такие деньги были большими. Меня интересует другое, а ты обо мне думала? Вспоминала иногда? – шутливым тоном, но вполне серьезно спросил Павел.
– Вспоминала, конечно! – сразу ответила она, – но ты перестал писать, а с другой стороны – это же болезнь детства или молодости, как корь, все этим переболели и болеют. Потом вспоминаешь с некоторой долей грусти. Вскоре я уехала учиться в Казань, а в аспирантуре я училась уже здесь.
Павел окончательно понял, что его грезы останутся такими же сказочными. Да и не имел он никаких надежд на сохранение чувств. Между ними ничего не было. Клятву не давали. Как точно она заметила, что это просто детская болезнь. С чего он взял, что она лучше всех? Только теперь понял, что все его грезы о ней – это отголоски тех лет молодости. Когда он смотрел на нее совершенно другими глазами – влюбленными! Для влюбленного его избранница самая красивая на свете. Но почему же тогда Павел до сих пор не мог излечиться от такой детской болезни? Ее образ для него был всегда как маяк. Она осталась в его памяти такой же, какой была в тот вечер, который для них оказался последним. Прошло столько времени, в его жизни было немало женщин, но перед глазами и в памяти всегда была она. Сегодня произошло то, чего он боялся больше всего – иллюзии рушились окончательно.
– А как же ты одна осталась в этих хоромах? – начал Павел, – и что помешало семейной жизни?
– Мой бизнесмен просто не смогут толком развернуться, а может быть, он не пришелся ко двору местным начальникам, потому что часто говорил об этом. Потом решил вернуться на Север и начал меня упрашивать, но я отказалась уехать. Защитила диссертацию и на родной земле проживу как-нибудь. Он оказался и тут щедрым – переписал квартиру на меня, оформил развод и уехал. Не забыл и о дочери – оставил солидный вклад для нее. Сейчас она в школе. В итоге я оказалась довольно богатой дамой, – сказала она.
Потом перешли опять на Павла. Вопросы – ответы…
– Хорошо, когда все хорошо кончается. Много воды утекло с тех пор и правильно говорят, что нельзя войти в одну и ту же воду реки несколько раз. Я ведь до сих пор верил в обратное, но оказалось, что река та же, но вода…, видать…, утекла. Да?
– Не делай трагедии из нашей жизни, Паша. Она сложилась у обоих весьма удачно. Признайся, что не начав с малого, вряд ли мог бы ты достичь сегодняшнего состояния. Ты же сам рассказал, что основное состояние сделал на нефти, а тут у нас нет нефти, Паша. На счет богатой жизни я тебе ничего сказать не могу, потому что я живу благодаря мужу. Ну что же, я действительно благодарна ему. На свою зарплату я никогда не смогла бы купить квартиру, даже мечтать нечего. Столько таких в России? Слава Богу, что не пришлось мне быть униженной и нищей, вовремя вышла замуж именно за такого человека. Об этом говорили и говорят все подруги, хотя их у меня не так много. Для тебя же не новость, как женщины в наше время зарабатывают? Многие занимаются торговлей, по другому проституцией, своего тела. Эти занимаются давно и цинично. Мой муж меня спас от всего этого, хотя, я ни за что не встала бы на этот путь, ни за что! На жизнь заработать может любой человек, правильно? Так сложилось, что на работу я хожу не за кусок хлеба, а в свое удовольствие. Меня ничего не держит – не понравится – уйду. В моей независимости есть еще одно преимущество, Паша. Тебе наверняка такое известно. Ни один мужчина, от которых зависит успех моей работы, не имеет возможности унизить меня как женщину. Нет причин, которые толкнули бы меня в объятия мужчины-начальника, а некоторые уже привыкли к такому положению. Женщины сравнились с мужчинами во всем. Рассказывают, что у нас уже богатые дамы покупают мужчин для любовных утех. В скором времени слово любовь можно будет забыть. Я уже в этом уверена, Паша. Можно сделать вывод. Все то, что происходит в молодости, включая ухаживания и первые поцелуи – это и есть любовь. К ним ничто не пристанет. Одновременно этот миг и останется в памяти на всю жизнь. Признаюсь, Паша, ты – единственная моя любовь в этой жизни и ни один другой этому помешать не может. Уверена, что ты думаешь точно также. Наверняка у тебя было немало женщин, до сих пор есть и будут еще, но для любви нужно другое. Что? Я думаю, что мы живем в такое время, которое напрочь отрицает любовь. Уже до свадьбы подписывают контракт, который составляют только для развода. Какая же это любовь под таким мечом? А ты с женой подписывал контракт? – вдруг спросила она.
– Я? С чего бы это? Да я и не смогу, наверное, пойти на развод. Не знаю. Нисколько не совру, если скажу, что за всю мою короткую жизнь я ухаживал только за одной девушкой. Как? Не помню, но одно скажу точно – я впервые сегодня преподнес ей цветы. Сама подумай – было ли время на это? Не было времени! Практически жизнь до сих пор проходит на колесах и в самолете. Одно время я свою жизнь сравнивал с гладиаторской, где между боями на арене его кормят, поят и еще кое-что дают. Даже при такой жизни, наверное, есть любовь? У меня есть друзья, которые любят, – сказал Павел и подумал при этом об Игоре.
– Любовь и влюбленность – это разные вещи. Я остаюсь при своем мнении, что любовь присуща только в молодости, но и она очень быстро остывает в наше время. Вышла замуж за богатого, через некоторое время развелись и она остается одна, но уже с деньгами, согласно контракту. Такое теперь происходит часто. Опять славлю Бога, что я оказалась в положении одиночки без всякого контракта, но скажу честно – никогда его не любила, но благодарна безмерно. Он не пил, меня не бил, а в деревне мы на это насмотрелись, потому что там все на виду. Да привыкли мы все, что пьют и бьют из-за жизненных невзгод, а теперь человек человеку кто? Не может народ привыкнуть к такой жизни – не могут.
По мере продолжения беседы Павел окончательно пришел в то состояние, которое врачи называют стабильно тяжелым. Он, оказывается, живет уже не один десяток лет по-современному – зарабатывает, а потом покупает необходимые блага, в том числе и любовь. Не нужно думать, что жизнь тебя обделила, нет – многие люди живут так. Павел поймал себя на мысли, что ему уже не надо ворошить то, что было давно. У него нет того душевного подъема, которое было еще недавно, даже до звонка в ее квартиру. Все стало на свое место – они живут в одном мире, но у каждого своя жизнь и судьба. На душе очень тяжело, словно потерял то, что до сих пор балансировало его жизнь. Ее образ для него был своеобразным талисманом, державшим его жизненный тонус на необходимом уровне. Он действительно все свои поступки сверял с мыслью, а что бы сказала или посоветовала она? А ведь они вместе ни одного дня не жили! И вот сегодня она заняла свое место в общей массе женщин. Жаль, что Павел потерял свой незримый талисман – он это понял окончательно, уже уходя от нее, хотя расстались более чем тепло. Павел ее поцеловал, казалось, почти как в тот раз, но это было совсем по-другому! Она тоже ответила почти с таким же трепетом и не сказала, как тогда, «нет». В Павле проснулись другие чувства – он представил на ее месте свою сестру! Правда и то, что сестру так не целуют, но как бы ни было, произошла такая метаморфоза. Не поднял он ее, не понес обратно в комнату, а оставил ее, свою первую и единственную любовь, в небольшом уютном коридорчике с широко раскрытыми и полных слез глазами. Они умоляли, просили, но он шагнул назад. Будто бы потеряв опору жизни, Павел уходил от прошлого, которое в настоящее время имело уже другую ценность.
15.
Долго пришлось Павлу жить под впечатлением этой встречи. Много думал и переосмыслил, потому что надо было построить новый маяк жизни. Лучше бы эта встреча не произошла! Осталась бы она в его памяти неизменной! Эта мысль в тысячный раз буравила его мозг. С другой стороны, эта встреча поставила точку, как говорят, над и. Он проходил мимо важных событий в жизни, не оборачиваясь и не глядя по сторонам. Недавно один из родных поведал свои грустные размышления о жизни. Сидели за столом, где было чем угощаться, но разговор зашел о другом.
–  Не жалуюсь на жизнь, – начал дядя Вася, – но червь сомнения во мне есть. Мы живем уже гораздо богаче, чем в советское время, потому что есть возможность зарабатывать. С личного подворья каждый в состоянии кое-что иметь. Бычков и свиней сдаем на мясо. Даже обидно, что раньше было по-другому. Вы же помните, как приезжие молодцы, словно опричники царя, почти за бесценок забирали мясо тех же бычков и свиней. Даже торговаться не могли толком, да и как можно торговаться с такими людьми – не дай Бог, самого забьют. Народ изменился в один момент! Все мы стали торговцами. Говорят, что даже ученые занимаются этим. Конечно, жизнь держится на торговле, но кому лучше, если торговлей на рынке занимаются ученые, военные и другие специалисты? У меня было много товарищей, друзей и родных, живущих по всей России. К каждому празднику я отправлял пачку писем с открытками и получал столько же. Да и ездили друг к другу в гости часто. Теперь этого не стало. Не пишем, не поздравляем, не ездим в гости – что случилось? Работаем, продаем, деньги получаем, а вот что-то очень важное потеряли. Ученый человек сказал бы про это понятно, но я уверен, никакие деньги не заменят то, что мы потеряли. Эх, умел бы, сказал бы более грамотно! Потеряли интерес к учебе, к чтению, а я вот раньше столько всего выписывал! Газеты и журналы были в каждом доме – хотя бы местные. А сейчас? Я любил и люблю чтение газет, а журналы, признаюсь, давно в руках не держал, но гораздо лучше, если их не видеть и не читать. Потеряли интерес к культуре. Какие были в округе хоры, да и при районных домах культуры были оркестры. Теперь в моде небольшие хоры, группы, которые поют, в основном, застольные песни. Называется фольклор по научному. Молодежь пробивается через телевизор, но я не вижу в них ничего талантливого, а люди в зале с ума готовы сойти, когда поют эти безголосые петухи. Не видят даже то, что на сцене только рты раскрывают, а поет за них магнитофон. Это видно по телевизору, а в зале, пожалуй, не видать. Это же обман! Ох и дорого заплатим когда-нибудь за такую потерю! Я сильно сомневаюсь, что эти молодые люди, слушающие эти бездушные песни с дурацкими словами и готовые сойти от них с ума, при необходимости смогут стать на защиту Родины. От  призыва в армию начали бегать как крысы. Вот так всегда – хотел сказать о взаимоотношениях между людьми, а кончил защитой Родины. Пусть грубо, но скажу, что такие люди не смогут защитить свою Родину, ибо скорее откроют ворота в страну, которую скоро можно будет взять и без выстрелов. Я это наслушался по телевизору, да и сам вижу. Как крестьянин я вижу и то – с каким трудом тянет воз наш Президент. В моем пенсионном удостоверении написано, что оно  действительно на всей территории России, а теперь что? Разделили ее почти на девяносто частей. Поеду к сыну в Омск, а там я уже не пенсионер России – льгот нет. Кто-то же убедил Президента, что пенсионеру нечего ездить по России. Вот и получается, что я езжу в Омск или в Москву только покататься в общественном транспорте. Сначала уважали меня в российском масштабе, а теперь отменили это уважение, а говорят, что закон обратной силы не имеет. Если допустим, оставят бесплатный проезд ветеранам в Москве, что же, все ветераны России ринутся туда, чтобы покататься? Этот ход с отменой льгот не в пользе Президента. Давайте, лучше я остановлюсь, потому что накопилось очень много отрицательного! Нынешние пенсионеры уже не те бессловесные избиратели, дающие 99,9% явки на выборах. Зря на нас давят таким образом.
Такие разговоры для Павла всегда проходили без всяких выводов, потому что они его не касались. Но в этот раз он задумался. Еще недавно он часто пользовался такими видами связи, как письма и открытки. Не так много, но пользовался – писал к родным и друзьям. Мог позвонить, дать телеграмму, но открытки и письма носили в себе какую-то теплоту, а главное – они были для всех как исторический документ. Павел помнил, что у них в специальной шкатулке хранились много открыток и писем от родных и знакомых. Архив! Переговоры по телефону так не сохранишь. Сегодня больше говорят, чем пишут. Отрасль связи в стране развивается лучше всех. Поэтому размышления дяди Васи не тревожили его, а пенсионные дела и вовсе его не касались, ибо до пенсии ой-ой-ой сколько жить. На власть имущих не обижался, не искал для себя послаблений. Просто вовремя платил, вернее, давал взятки – отсюда и результат. Дела шли как нельзя лучше, особенно благодаря его менеджерам и Игорю – его ангелу-хранителю. Без них у Павла не было бы успехов.
16.
Павел Иванович чувствовал себя паршиво и два дня не мог спокойно мыслить. Пытался почитать стихи, но даже они не успокаивали, хотя и были такими легкими и воздушными. Мозг и тут отобрал такие строчки, словно не хотел дать Павлу передышки в воспоминаниях.  Он прочитал такие строчки:
Память – мерило бытия!
Слова отличные, их выдумал не я.
Хотелось бы сегодня, иногда,
Мы помнили прошедшие года!
Человек выразил свои мысли очень даже просто, чтобы мы ничего не забывали и мерилом бытия стала наша память. Далее имеется и вывод – у кого нет памяти, тот мертв. Может быть, так и есть, но почему же к памяти так редко обращаются? Павел размышлять начал только теперь, когда оказался в больнице, а во время работы нет времени заниматься этим. У молодости свои проблемы, которые не дают времени оглядываться назад, а тем более давать оценки проделанному, оставляя все это на более позднее время – на старость.
Павел Иванович сегодня вспомнил свою другую любовь – спорт – волейбол. Без таланта везде трудно, но в спорте особенно. Больших высот добивались особо талантливые ребята – выдающиеся спортсмены. Павел в Москве встретился со своим товарищем по команде. Случайно узнав номер его телефона, он созвонился и приехал к нему. По меркам средних городов в Москве очень трудно привыкнуть к ее размаху – долго добираться до любой точки города. Доехал и встретились. Не виделись почти двадцать лет и убедились в том, что изменения коснулись не только лиц, но и габариты. И пошли вопросы, вопросы…
– Паша, ты в гостях, поэтому допрашивать буду я, ладно? О тебе почти ничего не знаю. Слышал, что в Сибири нефть качаешь…, да толком и никто не знает. Давай, рассказывай, сколько накачал той самой нефти?
– Нет, Саша, лично к этому делу отношения не имею, но что касается нефтепродуктов, то – да, пришлось попотеть, – ответил Павел. Потом рассказал товарищу о том, как встретил друзей по команде и нашел его координаты.
– В настоящее время я занимаюсь предпринимательством по-современному, а так, по-простому, торгую. Вот приехал в Москву за товаром.
– А что, сам ездишь? Судя по рассказу – бизнес не маленький, – спросил Саша.
– Снабженец есть, но он на вес золота, да и в годах уже. Мне же хочется самому вникнуть в суть бизнеса. Вот на родину, где у нас есть целый колхоз, работающий на нас, я сам не езжу за  товаром. Дорога туда протоптана и проезжена, поэтому фуры без нас оттуда доставляют все, что положено по договору.
– Значит,  занимаешься продовольствием? Я тоже в некотором роде занимаюсь торговлей и могу предложить сотрудничество, если наши товары подходят по профилю.
– Саша, фирма занимается разносторонней деятельностью, в том числе и торговлей продовольствием. Если твои товары связаны со спортом, то я не против сотрудничества.
– Да-да, связаны именно со спортом. Мы наладили выпуск различного оборудования – от борцовских ковров до теннисных мячей.
– Хорошо, Саша, составим контракт и обговорим все более детально попозже, а пока расскажи, как сложилась твоя жизнь?
– В Москве несколько лет поиграл весьма удачно, но к началу девяностых стало сильно штормить. В те годы мы стали как слепые котята. Сильнейшие спортсмены устраивались в жизни каждый сам по себе. Наверное, сам знаешь о многих разбитых судьбах – кто-то не мог найти себе работы, а другому очень трудно было менять профессию. Вчера был в почете, а сегодня нищий. Многие спортсмены ударились в бизнес, где требовалась их сила. Стали обыкновенными бандитами, чего уж там скрывать. До сих пор некоторых из них можно встретить, но уже в роли бизнесмена, предпринимателя. Таких не так и много, потому что многих ребят передавила машина времени! Пронеслось жестокое десятилетие, которое унесло много жизней молодых и сильных спортсменов, а кто умудрился не залезать в драку, тот остался жив, но нищим. Работа тренера или учителя до сих пор не в почете. Мне, можно сказать, повезло, волна прибила к опытным людям. Сначала помучились, но со временем все-таки наладили свое производство. Все же у нас, бывших спортсменов, есть немало преимуществ, Паша. Взять тех же рэкетиров. Они не могли нас обидеть, потому что до сих пор мы крепкая команда!
– А ваш товар хорошо расходится? Ведь эту нишу захватила заграница – один Китай чего стоит.
– Мы выкручиваемся из-за разницы в цене. Раньше труднее было, но теперь образовательные учреждения товар такого рода берут хорошо. Работаем мы на средний спорт, Паша. Хочу сразу сказать, что не нравится мне спортивная форма в высшем спорте. Даже неприятно смотреть в такой форме на боксеров, баскетболистов. Снаряжение и форма в спорте нынче весьма дорогое удовольствие, особенно фирменные, а мы продаем дешевле. Сначала было трудно, но теперь уже лучше.
– Хорошо, но в спорте как? Связи есть или все обрубил?
– Паша, того спорта, к которому мы с тобой привыкли, уже нет. Сам видишь, как много варягов со всего мира. Скоро и тренеров наших не будет – их заменят иностранцами. Там такие деньги крутятся! С одной стороны хорошо, что спортсмены и тренеры могут заработать миллионы, но они столько здоровья оставят на арене спорта – это известно только им. С другой стороны посмотреть массовой физкультуры не стало. Некоторая часть занимается чем-то, но за все платить надо. Если кто-то решил свое чадо вывести в большой спорт, то начинает это делать с ранних лет. У таких детей, кроме спорта, ничего нет. Родители тратят на их обучение десятки тысяч. В большой спорт пробьются единицы, а остальные? Я не говорю, что такое положение только в спорте. Чтобы выучить языки тоже нужно очень много времени. Детство у детей отнимаем – жалко, что об этом забыло все общество. Надо бы подумать над этим.
– Саша, я над такими вопросами задумываюсь редко, но с кем бы не говорил, в итоге выходит, что все делается ради денег. Детей учат с ранних лет не только в спорте, но и во всем, тратя при этом большие деньги, но все надеются возвратить их в будущем. Что говорить, Саша, с деньгами лучше, чем без них.
– Правильно, совершенно точно, Паша. Вот мы и решили поддержать не только талантливых ребят, но и привлекать к спорту всех желающих совершенно бесплатно. Интересно получается – такая работа заметных результатов не приносит. Та группа, которая занимается активно и живет соревновательной жизнью, более перспективна. Пусть оттуда несколько человек пробьются выше, но они стремятся к этому, а вот те, которые ходят на занятия как в группу здоровья, относятся к ним прохладно. Что-то массовости не получается. Позанимаются годик-два и начинают соображать – принесет это в будущем дивиденды или нет, а о том, что здоровье, которое они укрепляют, вернее закладывают, в конце-концов важнее всего – об этом не думают. Мы работаем именно в этом направлении, вкладываем деньги в будущее. Ты спортом дружишь в Сибири? – спросил Саша в конце.
– У меня совершенно иное направление, но почти такое же, как у вас. Вы поддерживаете физкультуру в отдельно взятом районе, а я решил сделать то же самое, но в родном селе. Я не один в этом деле. Уже скоро, по моему мнению, все крупные или средние предприниматели начнут преображать свои родные места. Представляешь, что можно сделать общими усилиями?
– Подожди, Паша! Палка о двух концах. Хорошо, пусть так. Мы тоже сначала хотели организовать работу по-другому. Перечислить энную сумму в спортивный комитет района, выделить тренеров и вперед! Но знаешь, что такой ход ни к чему не приведет, так как деньги уйдут не туда! Мы это поняли и у нас теперь свой спортивный клуб. Хочешь бесплатно – есть такие группы, а хочешь платно – есть и такие группы, но одно общее – нигде мы детей детства не лишаем, день и ночь не гоняем. Работаем планомерно, поэтапно, не напрягая молодой организм, не калеча его. Для этого у нас все есть.
– Прекрасно! На селе этой работой заниматься гораздо легче, потому что все друг-друга знают. Кроме многих видов спорта, которые можно развивать в условиях села, дети занимаются и искусством. Любой пацан или девочка занимается многими видами спорта вплоть до выпуска из школы и в институт придут уже разносторонне развитыми. Так должно быть в идеале – это наши планы. Лично я принимаю участие в разработке планов на будущее развитие села. Скоро и село превратится в нечто такое. У нас красивая природа. Асфальтируем улицы, обновляем дома. Все хотят жить красиво, богато. По-моему, хорошее стремление.
– Паша, слава Богу, жизнь по-маленьку меняется к лучшему. По крайней мере, меньше стали стрелять. Отношение к деньгам у нас чисто деловое, примерно такое, как у вас. Видишь, сколько всего мы делаем одинаково, почему? Потому что играли в одной команде, учились думать одинаково. Кстати, ты еще мячиком балуешься? Мы вот аж по расписанию занимаемся! Наше преимущество в том, что почти все спортсмены, а остальные мастера и рабочие тянутся за нами. Спорт не забываем. Да и пример подают свыше – начальство до самого верха занимается спортом. Президент – мастер спорта!
– Саша, душа болит, что за все годы всего несколько раз мяч покидал. Жизнь на колесах проходит. Охаю-ахаю, но ничего изменить не могу. В городе я так и не пробился к спортсменам, а вот на родине играем в каждый приезд. Там, конечно, уровень не тот, но футбол и волейбол в почете. Да, еще борьба! И мальчики, и девочки – все борются. Участвуют на соревнования районного масштаба, да и выше. Молодцы, но оживились недавно. Ничего, скоро создадим условия еще лучше. Ребята уже делают успехи, а несколько парней очень перспективные, думаю, в вузе их заметят. Я что-то многое растерял, Саша. Прыгучести вообще нет, добавились килограммы, да и дыхание…
– А в диспансере проверяешься? Сердечко-то как? Общее состояние? Надо проверяться.
– За эти годы ни разу не был в клинике, Саша. Вроде все нормально. Спиртным не злоупотребляю. Я же говорю, что жизнь проходит в дороге, поэтому сон и еда без всякого режима, но вроде бы тревог нет. Организм не подводит пока.
– На это не надо надеяться. Сегодня организм такой, а завтра. А режим нужен. Помнишь законы нашего тренера, а они в спорте железные – сон и еда – это самое главное! Я просто советую тебе иногда заглядывать к врачам. Хочешь, завтра поведу к своим. Они проверят тебя насквозь, вдоль и поперек.
– Ладно, Саша, проверюсь в Тюмени. Тут не хватало еще прохлаждаться – приехал по делам. Завтра посмотрим ваш товар, решим все деловые вопросы и вперед! Фирма требует большого внимания. Мы же многопрофильные – заводики, как любит говорить мой друг Петр, магазинчики, работники и работнички – всем нужен начальник. В целом, Саша, у нас прекрасный коллектив, многие из них наши земляки. Хорошо работают, значит, хорошо зарабатывают. Это не только мое мнение, а об этом говорят и сами. Особо радует то, что у нас пока нет случаев воровства. Смысла нет воровать у себя, да и учет у нас строгий. Говорил уже, что менеджеры, а особенно Иван Иванович, очень опытные люди.
Друзья никак не могли наговориться. Говорили обо всем – о деле, о друзьях и о жизни в целом. На следующий день договорились о поставке и после решения многих деталей, Павел улетел в Тюмень.

17.
Встреча с Сашей для Павла не прошла бесследно. Он стал замечать то, на что раньше не мог обратить внимание – не было времени. Теперь же мог позволить себе присесть у телевизора и почитать прессу. Действительно можно было заметить очень обидные факты из жизни выдающихся людей – спортсменов, артистов и других, которые совсем недавно были известными на всю страну людьми. Многие из них, конечно, виноваты и сами, потому что не стучались в те двери, где обязаны были на них обратить свое государственное внимание. Вместо этого, эти бывшие выдающиеся народные артисты, заслуженные и просто мастера спорта, многие другие не смогли шагнуть в наступающий капитализм. Травмы и болезни, а иногда внутренний протест всему происходящему, мешали приспосабливаться к другому образу жизни. Как следствие – потеря таких людей, которую многие и не замечали, словно они мешали жить другим и являлись балластом. Не стало человека – меньше заботы. Потеря памяти и стыда – хуже смерти.
Прочитав в прессе о выдающихся спортсменах, Павел обратил внимание на стихи одного бывшего спортсмена, который с горечью пишет:
И что же заставляет нас порой,
Схватив железною рукой, –
Напоминает о прошедших днях,
О мелких и больших боях?

Такое происходит каждый день –
Бои проходят и уходят  в тень.
И эти дни нам помнить бы всегда!
Но вряд ли…, привыкнем ли когда?

Павел не пытался примерить эти судьбы бывших спортсменов – просто его судьба сложилась сразу по другой схеме. Не судьба получить высшее образование, за что он ни разу не пожалел. Заработал немного с товарищем, потом встретил Игоря. Благодарен Богу и судьбе, что деньги не затмили ему глаза, а то, что он решил возродить свое родное село – убежден – это наиболее лучший вклад сил и денег. Разовые акции не принесли бы ему такое удовлетворение от сделанного, а теперь он мог считать себя важным инструментом в строительстве новой жизни, пусть даже капиталистической. У него уже не было мыслей о том, что портят ли людей деньги и нужны ли богачи? Мысли его уверяли, что он действует правильно, поэтому нужны и деньги, и богачи, а пожелают ли они действовать так же, как Павел, или создадут новые рабочие места. Лишь бы их деньги немного, чуть-чуть помогли тем, кто не в состоянии сам заработать большие деньги – те же спортсмены, которые из-за травм оказались вне спорта, и артисты вне сцены.
К такому выводу Павел пришел недавно и, естественно, стал задумываться. Может быть стоит создать фонд помощи бывшим спортсменам? Но Саша говорил, что такие фонды, если и есть, служат только кормушкой для околоспортивных дельцов. Надо что-то делать – это очевидно. Хотелось надеяться, что к такому выводу придет и государство. Со временем так и получилось – особо титулованные получили государственную поддержку, а сколько еще ее не имеют! Раньше за свои выступления наши спортсмены не могли рассчитывать крупные суммы, а если и получали какие-то значительные суммы, то никто и не думал о будущем. Они были уверены в завтрашнем дне, потому что многие могли работать в различных спортивных организациях. Теперь же надо привыкать к новым условиям – такова жизнь.

18.
Павел Иванович знал, что изменить создавшееся на сегодняшний день положение он не может. Его судьба сложилась довольно удачно. Он был уверен в том, что сегодня у всех людей есть шанс заработать на жизнь, а опустившиеся от пьянства люди у него вообще вызывали брезгливость и их он не жалел. Работая без отпусков, без отдыха, он привык к узкому кругу людей. Много раз звали его в ряды различных партий, но он никогда не стремился ни в чьи ряды, потому что не было времени участвовать в работе партии. Даже уйдя с головой в работу своей фирмы, он не мог позволить себе на посторонние дела. Иногда казалось, что дома или в гостях он продолжает работать, потому что его мозг был заряжен только ею.
Ему казалось, что в жизни у него все есть и на нее нет обид, а то, что не умеет отдыхать и еще много чего проходит мимо него – ну и ладно, наверно, натура такая. Только недавно, во время дружественной встречи с коллегами, кто-то как бы между прочим сказал, что самое большое чудо – это любовь  и рождение человека. Тема, видимо, была о чуде. Павел не был каменным, но не понимал, почему же любовь – это чудо? Может быть его чувства были более чем приземленными, а может интенсивная работа по зарабатыванию денег притупила чувства, но такое положение его не угнетало. От работы он действительно получал большое удовольствие и заработанные большие деньги помогали ему чувствовать себя независимым. Еще большее удовлетворение доставляли ему регулярные встречи с односельчанами и родными, потому что его родное село преображалось на глазах. Павла сюда тянуло всегда, а вот на поездки за границу у него так и  не находилось времени. Может быть, жизнь за бугром устроена и получше, но не для него. Кстати, точно так же думает и Игорь. Никто из них поездки за рубеж полностью не отвергал, просто отложили это на потом. Показывают по телевизору – пожилые люди за границей начинают познавать мир именно после выхода на пенсию, поэтому никакой ущербности Павел не чувствовал. Несколько раз он отдыхал он на Волге с друзьями. Один-два дня, но какой заряд бодрости! В городе жизнь проходит очень интенсивно. Ежедневно ему приходится решать сотни мелких и крупных вопросов, десятки встреч и звонков! Если все это уйдет из жизни, значит и жизнь остановится для него.
Говорят, что жизнь у разных народов проходит по своему сценарию. Русские на первое место ставят работу, а вот кубинцы – танцы и любовь. Интересно, конечно, прожить жизнь в вихре танца и любви, но вряд ли нам это подходит – не так мы воспитаны. Новая жизнь вносит коррективы – немало людей, сделавшие большие деньги на нефти и газе, уехали в те страны, где по их мнению жизнь намного лучше. Несколько его знакомых молодых людей уехало в Португалию, чем немало его удивили. Чем же там жизнь лучше? Может быть там жизнь спокойнее? Никакая жизнь не должна быть причиной отказа от родных мест и хорошо, что перед Павлом такой вопрос не стоял и стоять не будет. Нам свою жизнь надо обустраивать тут, на родине, что и делает Петр в их родной деревне. Павел уже сегодня уверен в успехе – скоро родное село станет лучшим в районе. Если бы его спросили, а отчего так восторгается он? Что же собирается тут жить, то есть возвращаться? Что еще заставляет Павла вкладывать столько сил в село? На такие вопросы он ответил бы тоже частями. Во-первых, Павел получал от сотрудничества с односельчанами определенную прибыль, потому что его фирма не сможет расти без этапа прибыли – это закон торговли. Цены на продукцию постоянно корректировали в зависимости от качества товара. Одно дело, когда мясо везти до Тюмени тушами и разделку производить перед продажей, но совсем другое, когда тут же разделить и фасовать по сортам, а это значит, что цена товара меняется значительно. Все остаются довольными.
Немалый доход и от заводиков Петра, а если есть доход, то и улучшение жизни налицо. Благоустройство и строительство жилья для специалистов шли полным ходом. Павел вкладывал в это святое дело довольно большие деньги. Менялся и образ жизни селян. Они стараются облагораживать свое жилье. Начинали с пристроек помещений для котлов газового отопления, а потом перешли на сами дома, обкладывая их кирпичами. Кирпичный заводик работает с большим напряжением – спрос на продукцию большой. Это радует всех, а Павел доволен вдвойне – его деньги не тратятся бездумно, а делают жизнь односельчан лучше и красивее. Такая жизнь на селе создается не сама собой. Такие вожаки сельчан, как Петр, играют главную роль. Сам народ, без вожаков, ничего не сделает – это закон природы. Павел вспомнил интересный разговор со своим другом Петром. Обсуждая чисто деловые вопросы, незаметно перешли на тему, которая для обоих практически не имела никакого значения.
– Паша, как-то пытаюсь подступиться к одному вопросу. Коллектив наш уже стоит на ногах – не младенец. Развивать животноводство в наших условиях весьма накладно, но мы сумели наладить эту работу. Это ты видишь сам, потому что принимаешь в этом участие не только как сторонний наблюдатель. Немало помогает в этом и природа, но и сами развиваем кормовую отрасль. Я тебе об этом рассказываю по-другому поводу. На различных совещаниях, где мне приходится принимать участие, несколько раз предлагали мне выставить свою кандидатуру на пост главы района. Скоро выборы, а у нас к ним готовятся чуть ли не за два года до окончания срока полномочий действующей главы. Не понимаю, как можно работать в таких условиях, почти сидя на иголках? Глава района почти весь срок своей власти должен работать над укреплением своей власти, а не улучшением жизни народа. Ты этого не видишь, Паша, но становится стыдно за некоторых кандидатов в депутаты и на пост главы. Почему? Потому что они до сих пор ничего толкового в жизни не сделали, а жить-то, видать, хочется на виду. В депутатах такие люди еще могут продержаться, а вот руководить городом или районом они не смогут и обязательно доведут до разорения. Сколько колхозов разорили такие руководители!
– Так что же решаешь, Петро? Карьера роста на селе, по-моему, как раз и состоит из таких этапов: село – район – министерство. Если кто-то стремится занять кресло руководителя и выдвигает для этого свою кандидатуру на выборах, то это нормально в демократическом обществе, – сказал Павел.
– Давай тогда я тебе задам такой вопрос, Паша. Представь себе такое положение. Вызывает тебя в своей Тюмени  туда, – Петр указательным пальцем показал в потолок, – и предлагает занять кресло главы города или, ладно-ладно, главы района. Ты должен оставить свою фирму, допустим, на жену и начать работу. На этой должности очень большие возможности для помощи своей фирме, то есть фирме жены. Подожди, Паша, не перебивай – это же карьера! Сейчас ты день и ночь работаешь, но твои доходы наверняка ниже главы района, не говоря уже о главе города, так? – тут Паша уже перебил Петра окончательно:
– Все-все, кончай трепаться! Какой из меня глава? Я сейчас на самом своем месте, понял? Все, что я делаю – делаю по собственному желанию и никто мне сверху не приказывает. Плачу налоги, живу по законам, поэтому сплю спокойно. Как всегда – я законопослушен. Законы не совершенны! Об этом знают все, в том числе и я, но с оружием на баррикады не пойду. Такой человек может занимать пост главы или другой высокой должности? Нет конечно! Моя же работа очень тесно связана со своей родиной, с односельчанами. На фирме у меня свой капитализм. Говорил много раз, что работающие у меня земляки поднимаются по карьерной лестнице не по дням, а по часам. Скоро несколько человек сами откроют свое дело. Имея опыт работы в моей фирме, я думаю, что у них обязательно будут успехи. Я помогу им на первых порах, как помогал и до сих пор помогает мне Игорь. Организационные вопросы в нашем деле являются наиболее сложными, но мои спецы во главе с Иван Иванычем помогут. А теперь подумай и посчитай. Появятся в богатой Тюмени еще три или более фирмы, которые наладят крепкие связи со своими родными селами на малой родине. Я свою помощь обещал им только на таких условиях. У нас есть планы, которые реальны, потому что испытаны временем – на опыте нашего села. Ребята, которые впрягаются в это дело, несколько раз приезжали в наше село и своими глазами видели все, что у нас делается. Они уже в отпуске провели большую работу в своих селах, а села эти не на коленях – вполне крепкие. Так что, Петро, жди гостей из других районов – скоро приедут из этих сел. Ничего не скрывая, расскажи им обо всем – с чего начинал и к чему стремился. А ты говоришь – главой! У меня свои планы и потолок свой, а его я уже достиг – выше не хочу!
– Вот ты даешь, Паша! Ты потолка достиг, а меня выше толкаешь? Свою работу я никому не доверю, ни-ко-му! Стану главой района, года четыре поработаю на иголках, а там обязательно освободят – ушлых кандидатов много, а я где? На обочине! Односельчане не простят. Сейчас мы дороги строим, дома строим! Что бы ни делали – все своими силами. Администрация села тоже не остается в стороне, но колхоз делает больше. Улицы сделали такими вы с Игорем. Будь я главой района, с моим характером, я бы для родного села ничего не смог бы сделать. Выделить средства на что-то практически не будет возможности – начнут клевать сверху и снизу – рвет на себя, на свое село! Я в таких условиях полгода не проработаю, Паша. Не нужно мне такой карьеры. Тут я на своем месте, как и ты на своем. Гвоздь забью – все видят и оценят. Вот одна тайная мысль у меня есть, Паша. Как другу скажу, – и остановился, задумался Петр, словно раздумывая, сказать или нет.
– Да не мнись ты, Петро. Я же чувствую, что ты не для себя что-то затаил. На правлении пришлось решать вопрос с твоим домом – хозяин должен жить в красивом доме – и всем селом, по старинному обычаю, обложили его кирпичом – красота! А как ты сопротивлялся этому? Знают тебя люди и ценят. Говори же, Петро, тайную мысль свою, – с пафосом сказал Павел.
– Может быть, я не точен и свои мысли изложу не совсем так, но скажу. Уже сказал, что не оставил бы свою работу ни за что, но одной должности желаю – выборной – депутатской. Хотят меня выдвинуть от нашего округа. Нет-нет, Паша, не в Государственную Думу, а в Совет нашей Республики. Я скорее согласен на выдвижение, чем скажу – нет. Депутатство не на постоянной основе, на сессии ездить в настоящее время могу без ущерба для себя и колхозных дел, но законотворческая  деятельность может дать какую-то пользу и мне, и селу. Опыт работы на селе, возрождение колхоза дают основание попытаться с помощью местных законов убрать многие подводные камни, которые сильно мешают в жизни сельчан. Особенно тревожит меня налоговая политика. В целом камней много, но ведь об этом надо сказать! Вот почему я хотел бы поработать в Госсовете депутатом хотя бы одного созыва. Честно говоря, у меня нет уверенности в успехе своего замысла, Паша. О том, что налоги надо пересмотреть, знают и говорят многие, но почему же нет изменений? Не стану ли еще одним петухом, который об этом прокукарекает? Вдруг ничего не изменится?
– На это лично я смотрю со своей колокольни. Мою позицию ты знаешь, Петро – наверху мне не уютно – я и так на своем месте. У тебя совсем другая ситуация. Будучи депутатом, ты сможешь легче войти в нужные тебе кабинеты, а не только инициировать нужные законы. Больше всего я надеюсь на Президента – он сам сын крестьян и знает землю не понаслышке, а сам с малых лет на ней работал. Такой человек не будет отвергать предложенный проект закона, если таковой для сельчан необходим. Ты меня извини, но я всегда считал и считаю, что ни Дума, ни Советы на местах самостоятельно не могут принять ни один серьезный закон. Почему? Приведу только один пример. Есть у меня прекрасные помощники. Иван Иванович на этом поприще, как говорят, съел кошку с собакой. Но ни один, и никто другой без меня ни один документ не подпишет, ни одну сделку не проведет. Так что, Петро, все вопросы контролирую, и даже решаю я.
– У тебя другое дело, Паша. Ты же хозяин фирмы, а людей ты нанял… – начал было возражать Петр, но Павел его опередил.
– А в чем разница? Разве Президент выполняет другие функции? Он такой же хозяин, но у него – Республика, а  у меня – фирма. У меня работают люди, полностью понимающие меня, а это значит, что мы – команда единомышленников. Ты сам видишь – как растут у меня будущие патриоты нашей малой родины, которые еще больше расшевелят жизнь в родных селах. Они и теперь любят свою землю и всегда ее любили, но до сих пор не было возможности помочь ей, а вот теперь начнут. Я тебе уже рассказывал о них. У Президента задачи такие же, и результаты почти те же. В отличие от членов моей команды, воспитанные им министры уходят выше – в Москву. В руках Президента все жизненные жилки и нити организма Республики. Раз он взял на себя такую обузу, то все решения важнейших вопросов будет держать под контролем – это естественно и по-хозяйски. Если же Госсовет будет принимать законы, пусть даже очень хорошие и нужные, но не согласованные с Президентом – к чему это приведет? Во-первых, я даже представить себе такое не могу, а во-вторых – принятие закона – одно, а выполнение его – совсем другое. Демократия у нас тоже когда-нибудь привьется, но пройдет не одно десятилетие.
– Паша, я тоже очень сильно рассчитываю на поддержку Президента. Он оказывает селу большое внимание. Газификация и строительство ведутся под его жестким контролем. Трудностей очень много, но если постараться уделять больше внимания улучшению жизни большинства населения, то их будет меньше. Народу на сегодняшний день в первую очередь надо дать возможность заработать на месте, не выезжая за пределы Республики. Меня радует то обстоятельство, что уже и мы принимаем какое-то участие в выполнении такой программы. Как? Приглашаем специалистов в наши заводики, кое-каких строителей, а осенью из соседних деревень возим желающих заработать на уборке овощей. Знаешь, Паша, а на фасовке работают только наши. Очень добросовестно работают, между прочим. Сам тоже не предъявлял до сих пор никаких претензий. Что овощи, что мясные изделия – уходят к тебе без проблем. Все знают, что работают на себя, поэтому и работают качественно. Я Президенту рассказал бы только о нашем с тобой опыте. Даже совсем не обязательно повторить наш путь, а идти другими путями, но для этого нужны свои люди – лидеры, готовые поднять односельчан.
– Правильно, Петро! Дорогу осилит только тот, кто сделает первый шаг или идущий вперед. Мы уже несколько лет идем вместе. У нас есть успехи и они радуют меня безмерно. Родители живы, село родное меня принимает с душой – что еще надо? Я тут отдыхаю, набираю силы для работы и ни один курорт в мире родные места заменить не может. Не спорю, может быть, за бугром живут еще лучше, но уверен, что там хорошо только тем, кто имеет деньги, то есть как у нас же. Основное население в любой стране живет одинаково – выживает по-своему. Я не политик, поэтому не интересуюсь теми жизненными условиями, как живут в Эмиратах или в Норвегии. Мы с тобой заняты кусочком нашей родной земли, Петро. Село хорошеет, жизнь улучшается, даже увеличивается число жителей села. Стоит жить ради таких преобразований. Спасибо тебе, Петро, за все! Зажег ты всех, а мне открыл глаза, чтобы я не забыл свои корни. В этом меня сильно поддержал и старший товарищ Игорь – все к одному! Теперь счастливее меня человека нет на земле – я в этом уверен. Не все меряется деньгами. Их с собой на тот свет не заберешь, а на этом свете можно жить и поскромнее. У меня одно желание – дал бы бог мне пожить на свете такой жизнью хотя бы еще столько лет, сколько уже пожил, чтобы увидеть результаты трудов наших и посмотреть на жизнь будущего поколения. Мне кажется, что тогда будет совсем другая жизнь, Петро. Жить бы по законам и чтобы они выполнялись всеми. Утопия! Такого, видимо, никогда не будет, но хочется, чтобы жить по-человечески.
– Я тоже такими же категориями мыслю, Паша, но одними мечтами и само по себе – ничего не решится. Хотелось бы побыстрее, но для всего нужно время. Я уже говорил нужны десятилетия и, видимо, так и будет. Доживем – увидим.

19.
Так и проходили дни на больничной койке – в воспоминаниях и мечтах о будущем. Павел Иванович неплохо отдохнул за все эти дни, но больше всего он был рад тому, что у него появилась возможность перелистать назад прожитые им страницы жизни. Он этим воспоминаниям дал свое название – исповедь бизнесмена. Хотелось высказаться, посоветоваться, проветрить свои мозги, но всегда на это не было времени. Он не жил в скорлупе – всегда на людях. Говорил, советовался со своими близкими друзьями, родными, но выговориться не получалось никогда. Говоришь-говоришь, а внутри остается то самое-самое. Павел не ходил в церковь, но бог был с ним всегда и помогал по жизни. Сейчас же Павел мысленно исповедовался перед ним уже немало дней, не забывая просить его о помощи в будущем и благодаря за оказанную до сих пор ежедневную поддержку. Была у него к нему и очень личная просьба, которая не давала ему покоя в последнее время. С женой ему повезло – он считал, что не всякий мужчина может так думать, а вот с наследником что-то не получается. Серьезных причин огорчаться еще не было, но используя нынешнее безделье, надо посоветоваться с врачами. Ему казалось, что причиной такого положения, что у них не было наследника, является он сам. Конечно же – это надо исправлять и вообще пора заняться укреплением здоровья. Врачи пока не пугают, но очень серьезно рекомендуют подлечиться, а особое внимание обратить на сердце. Если пока обойдется без хирургического вмешательства, то он обязательно начнет с физкультуры – ему не привыкать, но необходимо восстанавливать навыки. Иначе можно и загнуться, не дожив и половины века. Он мог надеяться на свою силу воли, потому что она всегда помогала ему в достижении своих целей. На этот раз болезнь согнула его крепко, иначе не пошел бы он к врачам. Слишком легкомысленно он относился к тем тревожным звонкам, которые раздавались в последние годы. У него была одна отговорка – молодой еще, а эти звонки от того, что нет возможности нормально выспаться. Может быть и такое недосыпание играло свою отрицательную роль, но теперь врачи ставят диагноз, естественно суммируя  все причины, которые довели его сердце до нынешнего состояния. Весь его образ жизни за эти годы мог довести именно к такому результату. Вот теперь Павел обязан был принять решение, которое требовало от него самых больших усилий. Здоровье не купишь ни за какие деньги – он это понимал. Можно съездить и подлечиться в любое место, на любой курорт, но если не заниматься укреплением здоровья ежедневно, то положительного результата не будет. Лечиться надо не лекарствами, а с помощью физкультуры, а потом и спорта восстановить здоровье бывшего мастера спорта. Павел понимал, что только от него зависит – жить или не жить! Прервала его размышления появившаяся медсестра, которая сообщила о дорогих ему гостях.
– Ну, как тут чувствует себя герой нашего времени? – с такими словами приветствовал его Игорь и продолжил. – Павел, я это вполне серьезно, ибо за мной к тебе рвется представитель твоего племени! – за ним шел Петр, который нес на руках целую корзину. Павел обрадовался от всей души – эти люди были для него дороже всех на свете!
– Заходите, друзья мои! Я рад, очень рад вас видеть! Вниманием я не обделен, но вы оба для меня самые близкие! Здравствуйте, здравствуйте, мои дорогие!
– Паша, я несколько раз звонил Игорю и врачу, но к тебе не пускали. Как только разрешили – я решил приехать. Твои тоже хотели приехать, но я им сказал, что болеешь банальным гриппом и в больнице тебя держат только в целях долечивания, зная о том, как пренебрежительно относишься ты к болезням и самостоятельно лечиться в домашних условиях все равно не будешь. Родители живут хорошо и за них не беспокойся. Сестра работает отлично. Да что я зарапортовался, друзья! Здравствуй, друг мой! Решил действительно взяться за здоровье или недуг сам решил тебя проверить? Мое предложение – лучше опередить удар недуга, а если не успел, то начнем сегодня же, – с такими словами одновременно Петр начал вынимать из корзины свои гостинцы, комментируя каждый из них.
– Вот мед, а вот этот отвар является вообще эликсиром для всего организма, а не только для сердца. Паша, мы с Игорем поговорили с лечащим тебя врачом, и он очень одобрил этот отвар. Сам знаешь, что настоящих знахарей не так и много, но наша баба Настя, слава богу, относится к настоящим. Хотя какая она баба Настя? Ей далеко еще до этого, а зовут так, уважая ее талант. С малых лет училась мастерству у своей бабушки. Паша, если аккуратно и добросовестно будешь лечиться, то скоро забудешь, что у тебя есть сердце и где оно находится. У меня все! – сказал Петр и сел на стул.
– Я обещаю вам, что отнесусь к лечению очень серьезно. Самому стыдно, что совсем спорт забросил. Вон Саша рассказывал – до сих пор играют и наблюдаются в диспансере. У меня до сих пор, скажем прямо, не было времени для спорта, но просто укреплением здоровья, его профилактикой можно было заниматься все эти годы.
– Паша, не надо такой самокритики. Есть сотни примеров – люди начинают заниматься укреплением здоровья даже после выхода на пенсию. Бегают, моржуются, ходят на лыжах…У тебя на работе система уже отработана, – Игорь начал планировать дальнейшую жизнь Павла, – так что для дальнейшего изменения режима твоей жизни есть все условия. Мы намерены отныне жестко контролировать тебя. Столько лет вместе и из-за какой-то болезни расстаться? Сегодня скажу честно, Паша, – очень удовлетворен твоей болезнью! Нет-нет, не думай ничего плохого. Я со своей колокольни сравнил две болезни. Думал, что у тебя рак, Паша, но врачи категорически отказались от этого. Ну и правильно! Столько лет ты питался без всякого соблюдения режима! Вот я и погрешил на желудок, но он в норме. Правда, сердце тоже серьезный член твоего организма, но оно все же относится к хозяину более сердечно, чем рак. Друг мой, давай и мы начнем относиться к сердечной системе так же сердечно, уважая и оберегая ее работу. Более чем уверен, что ты со мной согласен. Петру и вашей бабе Насте, которая оказывается еще и не  совсем баба Настя, я тоже верю. Ни одному лекарству не верю, потому что кругом говорят, что 60-80 процентов из них халтура, а где гарантия на остальные проценты и где их найти? А народная медицина меня привлекает больше. Разные отвары трав – этим я верю. Паша, ты меня знаешь очень хорошо, так? Так. Говорим откровенно. Врач сказал, что операции не будет, но положение серьезное. Слава богу, Паша, что ты не увлекаешься алкоголем. Совместными усилиями создадим план реабилитационных мероприятий и будем его выполнять. Назад дороги нет! – поставил точку в этом вопросе Игорь.
– Петр, расскажи, пожалуйста, как работается в зимнее время? – спросил Павел.
– Все заводики работают в полную силу. Мне кажется, что мы совсем не сельхозпредприятие, а отрасль промышленности или строительства, потому что занимаемся выпуском стройматериалов и самим строительством. Растет число работающих и село вместе с этим. Строится жилье для таких работников и другие объекты. Продукцию уже отправляем по нескольким потребителям и об этом ты хорошо знаешь, Паша. Все это очень хорошо, но меня особенно радует другое. Мы об этом поговорили с Игорем и он в курсе. Помнишь, Паша, ты просил меня помочь некоторым хозяйствам советами, бизнес-планами? Твои бывшие компаньоны пошли по твоему пути – начали поднимать, вернее, развивать свои родные села. Держим друг-друга в курсе дел и помогаем друзьям. Мы уже не одни, Паша. В каждом районе есть сильные хозяйства, которые работают по нашей схеме, а может быть, мы работаем по их схеме – какая разница – лишь бы был положительный результат.
– Расскажи, Петр, как ты претворил в жизнь свою мечту? – подсказал Игорь.
– Да, избрали меня депутатом Госсовета. Теперь чуть-чуть продвинулся к переднему краю. У меня одна мечта – как бы сделать так, чтобы идущие по нашему пути коллективы преодолевали меньше препятствий, чем мы. Только я очень боюсь, друзья мои, и сомневаюсь в том, что мои мечты исполнятся, а даже думается, что таких препятствий станет больше. Стоит только обратить внимание на одно положение. Чиновников, желающих сказать свое веское слово, в каждой отрасли столько, что во времена СССР и не мечтали! Вот оно – «один с сошкой – семеро с ложкой» – положение, веками или через века тянущееся за нами. Правда и то, что начали возвращаться к хорошему прошлому – стали работать по плану, а привыкли ведь уже с самотеку. Пятилетние и семилетние планы с времен СССР стали напоминать о себе только с положительной стороны. Ни один человек, семья или коллектив не может жить только сегодняшним днем, без плана на будущее. Любые мечты надо планировать и потом только претворять в жизнь – примерно так делается во всем мире. Мы у себя сто раз меряем, прежде чем резать, а вот планы на ближайшие годы у нас есть, но они всегда корректируются. Может я и не так сказал, друзья, но в жизни намечаются и положительные изменения и, слава богу, выполняются, – закончил свою тираду Петр. Долго еще говорили друзья.
– Сегодня для души моей настал большущий праздник, друзья мои! Мы когда собирались в последний раз? – спросил Павел.
– По-моему тогда, когда Игорь вручил тебе медаль – «Герой нашего племени», – ответил Петр.
– Павел Иванович, дорогой! Давай с сегодняшнего дня перейдем на рубеж пятнадцатилетней давности и начнем новый отсчет нашей жизни, – предложил Игорь,– ты опять, Паша! Начнем оправдывать твое звание, данное народом, а для этого необходимо вернуться в то здоровое состояние, в котором находились мы в те годы. Паша, начнем со здоровья! – закончил Игорь.
– Спасибо вам, друзья! Вот и закончилась моя исповедь – исповедь бизнесмена. Ну что ж, начнем работать! – Это было сказано так, что друзья поняли – все, что сделано до сих пор – является только вступлением в большую жизнь, где их ожидают радости и горести, но радостей будет больше, иначе не стоит и жить.         

ВАСИЛЬЕВ
Анатолий Борисович

Родился в 1945 году в с. Балабаш-Баишево Батыревского района Чувашской Республики. В течение всей своей творческой жизни автор старается быть в гуще происходящих событий нашей жизни. Публикации в газетах и первая книга «Повтор возможен» доказывают о его неравнодушном отношении к таким событиям.

Васильев Анатолий Борисович