Надежда

Серое утро ясно до рези в глазах.
Гроздья ворон грязнокрылых трассируют небо.
Зябко до жара лицо расплавляет слеза.
Жидкими в дрожи шагами плетусь на расстрел я.
Их двадцать семь - от отчаянья к небытию.
С каждым движением чувствую: волос седеет.
...Как милосердно бы было сначала ее,
Веру надеющуюся, спустить на колени,
Слева в висок ей и до, а не после меня!
Но, только именно я первый стану у стенки.
Серой, высокой, как небо с горстьми воронья.
Жарко дышу.
Отбивают синкопу коленки.
Десять шагов.
Позади, позади моё всё.
Только надежда юродивой нищей плетётся
Вслед мне.
 Картаво глумит вороньё:
Чаша тебя неминуемая
изольтся!
 Восемь шагов.
 Семь,
 Шесть,
 Пять...
вот уже и предел -
Постно-суровый, крапленый, как криведы небо.
Изморозь с жадностью ловит дыхание моё
Каждою оспиной всех предыдущих расстрелов.
Двадцать секунд.
 За спиною грохочат шаги.
Буднично щёлкнет затвор отворив неизбежность.
Я открываю глаза каменея внутри
От сквозняка из пробоины -
Вижу безбрежность
поля озимых зелёных, живые ростки
Нас,
похороненных зёрен, наглядно воскресших.
И улыбаюсь от прикосновения судьбы
Черного поля, где произрастает Надежда.

Ф.М. Достоевскому.