Белые снегири - 39 - 3 -

3. СТИХИ

ПЛАТОНОВА Елена Сергеевна, 1982 года рождения. Родилась и выросла в городе Щёлково. Стихи пишу лет с 12. Когда поняла, что ни могу ни писать, решила подтянуть увлечение - закончила Литературный институт имени А. М. Горького по классу поэзии в 2011 году. На данный момент работаю в Щёлковской центральной библиотеке, последний год курирую поэтический клуб «Общество живых поэтов».



АПРЕЛЬ – ДОМ СОЛНЦА И ТАЛОЙ ВОДЫ!

Апрель – дом солнца и талой воды!
Листвы прошлогодней, туманов косматых,
Обглоданных корок снежного наста,
Галчат вороватых и первой травы.

Умытые окна, готовые к Пасхе,
Зазывно открыты. Весна - костюмер.
И насморк дотошный подхвачен напрасно,
Не терпит природа пустых полумер.

Настольная лампа оспаривать стала 
Закатные тени на гладкой стене.
И даже уставшей, ложусь я не рано.
Вороной сметливой тащу все в стихи.



ДОРОГА К ХРАМУ

Киселем растащило дороги. Вязнут ноги.
Загустели туманы к апрелю. И только.
Гомон птичий к рассвету развеет сон мой.
Снег с дождем замусолят тропу до соли.
Ланолином напитана шерсть. Будут грозы.
И раскосые гуси у речки пугают прохожих.
Но, кровавой мозолью оплавлены рытвины-шрамы
На дороге, ведущей к старому Храму.



ЛЕСНОЕ УХОЖЕНЬЕ

Чешет гребнем Девана траву,
Разбивая подтаявший снег.
Молодые побеги в соку
Охраняют прорехи в броне.
Святоборовы очи в ночи
Как живинки пестрят вдалеке.
Заповедные рощи блюсти
С каждым летом супругам трудней.

Камни-кости и жилы корней
Обнимают родимую мать.
Мох гуляет в низинах болот,
Не дает буракозить чертям.
Понапитаны сочивом почки,
И подсушены тропы звериные.
На кого же сегодня охочусь? –
На охотницу в шкуре львиной.


Сорочье облаченье нашептано погодой,
Сменился быстрый ветер, нагнал туман и слякоть.
И катится неделя к родительской субботе.
И годы мои мчатся отчаянной ватагой.

Меняю мех на перья, торгуюсь неохотно.
Пингвиньим белым пузом я кладку стерегу.
Капризная погода вольготно бедокурит,
Дородная дворняга смакует жесткий кус.



Ветер сменился, папа приснился.
Кружит сырая крупа.
Солнца дождаться скоро ль придется.
Ранняя Пасха скупа.
Мокрые хлопья слепят досадой,
Рваным полотнищем снег.
Путь до погоста – чернеющей ватой,
Нервы промерзших корней.
Штопаю брешь памятью смятой,
Молча гитара корит.
Руки твои обнимали когда-то…
Струны надо сменить.



Руки-колонны, воздетые к куполу
Сломаны, сломлены и обруганы.
Головы – луны, сбиты, забыты.
На осмеяние холоду лютому.

Только сороки кружат недалеко
У перекрестка забытой дороги.
Только ступени в ногах Целомудрия
Сложены, мраморны и обуглены.

Руки-колонны, торчит арматура,
Сбиты колени и ступни обглоданы.
Прячет печали вуаль-плащаница,
Жрица почившему смеет молиться.


НЕБО ОТЯЖЕЛЕЛО

Небо отяжелело.
Стойкие ели проткнули
Брюхо набрякшей тучи,
Просыпав хлопья.
К ночи буран помянули,
К ночи смерзнутся комья,
Утром дороги не будет.

Ветер, осипший разносит
Мысли вдоль русла речушки,
Скованной толщею смальты,
Бликует эмалью.
Ветхая крыша послужит
Заступой, прикрытьем буквально.
До самого края.