Лоскутное одеяло

Было у моей бабушки лоскутное одеяло, которое она шила из нехитрых обрезков крестьянских рубах, сарафанов. Кроила одинаковые тряпицы, соединяла  в яркий, разноцветный полог, служивший тёплым укрытием в зимние ночи   детям. Лежало   под ним не одно дитя, ждало в уютном гнёздышке очередной сказки ко сну, а в ногах уютно тянулся  ленивый кот. 
Бабушка хлопотала по дому, споласкивала посуду, ставила  в печь чугунок  с картошкой, накрывала хлеб рушником, рассовывала по печуркам вязаные и шубные рукавицы. Потом неспешно заходила  в комнатку, отделённую ситцевой пёстрой занавескою, садилась в ногах и  сноровно расплетала седую косицу,  некогда цвета спелой пшеницы. Трижды осенив себя крестом, тихонько запевала.  Нырнёт голосом из нутра, достанет со дна чистый звук, потом вдруг затихнет, упадёт, как на колени, и жутко станет от висячей пустоты.  Заслышится за окном, как  хрустнет  под копытами лошадки снег, пар из ноздрей повалит, обдаст тёплый круп. И кажется, сосульки, что повисли на коняшкиной гриве,  позванивают в такт бабушкиному  дыханию. А оно у неё жёсткое,  с хрипотцой от махорки.
Народится день. Забот у бабы немало. Бывало, суконный куль трясёт, зайдётся вся кашлем. Выпростает руки, передник  весь мучной сделается, сядет на табурет, а детки не дремлют, уж тут как тут. Бабушка,  редкий случай, как что и расскажет под  интерес. Выжди только случай. И польётся ручейком родной голос, лавку у печки облепят и слушают. А она всё на ногах, вьётся по дому от стола к буфету и в клеть сбегает, что вкусное принесёт. Господь  с ними. Мирно так, уютно в небеленой избе с расчесанными добела полами, намытыми к  Масленице. И шанежками запахнет, так что засосёт у малых под ложечкой. Сверху картофельно-сметанная корочка задымится, зардеет. Уминают за милу душу. Угомонятся.  А к вечеру опять лоскутный одеяльный погребок позовёт сны смотреть. Так и идёт жизнь своим колесом, тихая, радостная, до поры до времени.  Под бабушкиным крылом-то, небось, не загорюнишься. Это потом жизнь не калачом поманит.