Графиня

Эта чопорность светских манер,
эта жалкая дань этикету,
с обращеньем наивным «ма шер»
даже к самым дурным и отпетым.

Но томящимся в общем дерьме
ненавидима Ваша гордыня,
что не сломлена даже в тюрьме,
что и здесь Вы всё та же графиня,
как в былом, недалёком, увы!

И хоть ныне Вы «ниже параши»,
но у Вас в родословной живы
достославные пращуры Ваши.

Незабвенные в Русской Судьбе,
непорочные в чести и силе,
что тащили в веках на себе
и победы и беды России.

А теперь всюду горе и хмарь.
Власть у выродков подлых и клятых.
И трусливо убит Государь,
и забиты битком казематы.

Слава Богу, что кто-то успел
и опомниться, и спохватиться,
и покинуть родимый предел,
пропадая в иных заграницах,
где и Ваша любимая дочь
вместе с внуками мается тоже.

И всё пробует маме помочь,
но ничем и никак не поможет.

Ведь для Вас домом избран КарЛаг –
сатанинское стойло садистов,
где, согнав, травят, словно собак,
своры женщин – «нечистых» и «чистых».

Где среди уголовной стервы,
и бандиток, и шлюх из притонов,
пресмыкаются тяжко, как Вы,
жёны, дочери красных наркомов,
членов всяких ЦеКа и РКИ,
и иной большевистской проказы…

Но для них Вы, ma cherie, далеки
и чужи социально, по классу.

И хоть давят их так же, как Вас,
но для них твердолобо остались
вместо Бога их Ленин и Маркс,
и продажным Иудою – Сталин.

И конечно они не поймут,
как в сей «зоне», голодной и свальной,
Вы  в к у ш а е т е  пайку свою,
словно сдобный куличик пасхальный.

И презрительно щурите глаз,
и не спорите с подлою бандой,
вновь лишившей, злорадствуя, Вас
миски лагерной тухлой баланды.

Да, горька и нелепа судьба.
Но достоинство – это святыня.
И Вы между рабынь не раба,
Вы по-прежнему та же графиня.

Неизвестно, чем кончится «срок».
Может, как-то помилуют, или
нагребут небольшой бугорок
с номерком на никчемной могиле.

Но безжалостен век – лиходей.
И в расстрельных отчётах с другими
Вы, прабабка любимой моей…

Да святится,ma cherie, Ваше имя!