Буквицы. Май

Буквица

Потеряны больные  знанья
Трёхмерного  ума,
Слезой  солёной  покаянья
Растает  тьма

И  буквицы  восстанут молча
Из  непрочитанных  страниц,
И  высветят мою  порочность
Под  пенье  птиц.

Что  улетают  от земного,
От  заблужденья слез,
Туда,  туда,где  вечно  ново
Сияние  берёз.
1.5.21.
Самоубийца

Мы  убиваем  себя  ежедневно,
Нам  ничего не принадлежит,
Но морщим  лоб со  вкусом  гневно,
Не  дышим без привычной  лжи.

С младенчества  себя  теряем,
Запамятовав Божий  рай,
И  любящих  себя  терзаем
В  горячке  бытия.

Но  первобытные  метели
Нас заметут, как миллионы  лет,
И  зашумят  бездушно  ели,
И  солнце  не  потушит  свет.

И  учащенно  сердце  биться
Уже  не  будет- тишина...
И  не  поймет  самоубийца,
Чья  ж  здесь вина.
2.5.21.

Раздор

Смеялась рощица  в  июле,
Что  б плакать горько в  ноябре,
Себя,  себя мы  обманули,
И  больше  от  меня  к  тебе,

Не  мчатся  тучи  и  закаты,
Не  хлещут пьяные дожди,
И не идут  снега  накатом...

Лишь  пьяный  сторож гонит  матом
Всю  шелудивость нищих  снов-
Идеологии  основ,
Всегда в  раздорах  виноватых.
3.5.21.

В коттеджном посёлке

Был здесь храм  несравнимый  ни  с  чем,
Был  хрустально  звенящий  ручей,
А  теперь глядит  исподлобья
Исполинское злое  подобье,

Но  к  нему  не  допустят  своры,
На людей дрессированных псов
И  ворот  золотые  створы
Охраняют сны  сытых бесОв...

В  троеперстье  немеет  рука,
И  плывут  по  реке  облака.
Над громадой слепого  кощунства,
Отпирая  шестое  чувство.   
 4.5.21.

На лодке
Черный  человек
       мне  черным  пальцем  тычет,
насмехается,прячется
             в  завалах  хлама,
ходит  тонконогий
                походкой  птичьей,
всяческие  удовольствия
                рекламя...

Но  все  его  усилия
                теперь тщета,
была  идиоткой  у  него
                во  власти,
но  в  дождь на  лодке
                уплыла  в  ненастье,
и  не  поймать  меня,
                не  та!
5.5.21.


 Времена
И  вели  российских  чайльд гарольдов
На  кронштадтский  лёд,
В  трепетных  рубахах белых, гордых,
Пулемётом  в  лет...

А  потом  во  снах являлись,
Поминались  в потаённых требах
Те,  в  глазах которых  отражалось
Тучами  истерзанное  небо.

И  настало время  золотое
          Свальных братств,
Бесконечного  запоя,
       Краденных  богатств.

6.5.21.

Философское
"Любить — это находить в счастье другого
 свое собственное счастье"./Лейбниц/

Всплеск  оскала  Паскаля
В  камышах  на  чертовом  болоте,
Где  лелеяла  и  ласкала
Одиночество  во  субботе.

И  забрасывала  удочку,
Вертухался  мотыль на  крючке
С древнерусской потерянной  удалью,
Отражаясь  в небесном  ручье.

Из-за  ели  выглядывал  Лейбниц
В тяжелейшем  своем  парике
И  казалось  земля  зримо  вертится
На  прозрачной  холодной  реке.

Отражалось  чужое  счастье,
Утекая  на  крашенных  веслах,
И  шумели  с нездешним  участьем
В  водах  путаясь  вётлы.
7.5.21.

Тяжелый Рок

А это,  будто звать  к  барьеру
попа,  укравшего жену,
запамятовавшего  в  вере  меру,
забывшего  вину.

Воспеть,  крича,  кровавя  пальцы
в  тяжелом  роке  подлеца,
чужих  кроватей  постояльца
похерившего  взгляд  Отца

Небесного,плюющего  в  земного-
так  собирает время урожай
по выложенным  в  Ад  дорогам,
где  вороны  кружат.
8.5.21.
 

Идеи
Из подпольного  захолустья
Слежу  с несказанной  грустью 
За распрями  наций,
Мне   не  угнаться-
Бесплодна людская  сеча.

Зажгу  у  иконы  свечи
Молитва пугает  и  лечит,

Луна  будто  на  ладони,
Но  гаснут  звезды,  редея,
В  реках  бездонных  потонут
Зовущие  к  бою  идеи...
9.5.21.
Тропы
Дожди  с  утра  землица
пьет  запоем,
на  ранней  Литургии  мстится,
что  ангелы крылатым  роем
мне  шепчут  и  поют,
читая  жизнь  мою.

Немыслимую унесённую стихией,
как промельк  рыси
 по  мшистым тропам.
Тоскует  по  святой  Софии,
для  образности
        не хватает тропов...
10.5.21.

 Русский  вопрос
Сжигал  распятого  миссию
Слепой  огонь,
Скакал над брошенной  Россией
Красный  конь.
И  земледельца,  и  монаха
Взяла  земля.

И  царство  злобы,  царство  страха
Свело  с  ума
В  очередях за  горьким хлебом
Бесправный  третий  Рим
Под  тяжестью  пустого  неба
По  улицам  чужим...

Решенье  русского  вопрос
Пришло к концу
И дождь  ложился дробно,  косо
На  гроб  отцу.
11.5.21.

Две судьбы
Я  жила  на  нижнем  этаже
В  дождь  окунались окна
Под эскизом под Фернана Леже
Иль  театрального  Бакст  Леона...

а ты  футбольный  журнал перелистывал
бело - голубые  гетры  вынянчивал
 и  пел  у тебя  в  машине  неистово
голос  барда  незрячего.

а град  все  бил  и  бил по жести
по  оградам  садов колючих
в  кровной  кавказской  мести
ломающий  сучья.
12.5.21.

Прозрение
Ты  продал  меня  как  пушнину,
Как  на  шашлык    баранину,
Бубновым  тузом  на  спину,
Клеймил ненавистную,  раненую.

Но  я  не  молила  пощады,
Я  шла  площадями  торгующими
Босая  и безлошадная,
Сквозь  лица,  сквозь  самую гущу,

Цветы  несла  похоронные
С  запахом  сладкого  тления,
В  лучах,  преломленных  окнами,
Через презренье к  прозрению.
 13.5.21.

Вино
знать  бы  толком,
что  назначено
хоть  бы  голосом
  вкрадчивым,
хоть  струною
 оборванной,
хоть  травой
очарованной.
криком  дальнего  кочета
иль  старинным  пророчеством.
да,  видать не  дано
только горьким  вином
в  одиночке  сознания,
поминать несказанное,
но все  горше  оно...
14.5.21.

Чернь

Ржавеют звезды, серп и молот
Истлеют в темноте столетий,
И только наговоров холод
Живуч, не вянут сплетни.

К позорному столбу всесильной чернью
Поставлены Марина, Достоевский
И перемалывает скверну
Толпа в привычных жерновах

Идущих к мукaм крестным,
Жестокая в своем суде не в меру.
Всегда права...

15.5.21.

Кат
я  стерплю, разотру  ушиб
выйду  в  рощу  выплачусь,
что  тебе до  моей  души,
долги верну  тебе  выплачу.

мне,  потонувшей
 в  нечистотах ночей
под  лунами  тучи  рвущими,
не  слышать  бы  льстивых  речей.

мне  бы  уши  забить  канатом,
унестись с  ветрами  в  башке,
а  не  искать  смысла  в  божке,
не  поклоняться  кату!
 16.5.21.

Кажись
Там  достает  до  звезд
Гнилая  голубятня,
Окован  лодки  нос,
И  плес  зовет  обратно.

В  ромашковых  полях
Любви  постелен  ватник
На  совесть,  не  за  страх
Кукушка  многократно

Ночам  пророчит  жизнь
И  утреннюю  дойку-
бабам,
А  мужикам  попойку-
И  как  бы,  и  кажись...
17.5.21.

Голубой экспромт
Ты  за  столиками
целовалась  со  столькими,
что  губы  стали скользкими,
все  повторяла,-Жесть  и  класс!-
от  случайных  ласк.

Дружила  с  "голубым"
с  необщим  выраженьем
он был  в  таком  же  положенье,
как  утренний  туман,  как  дым.

Погибла  дружба  в  передозе,
сырые  утренние  розы
о том  молчат,
да баржи  на  реке  кричат.
18.5.21.

Без тебя
С  непокорённой  русостью
Стою  на  пути  у  трусости
                твоей,
Не  схваченная  ржавчиной,
Не  слышу голос  вкрадчивый
                твой,
С  бедой, не  подслащенною
Молюсь,  не  укрощенная
                тобой.
И  в  леденящей  замети
Спешу  к  провалам  памяти
                о тебе.
19.5.21.

Нужды
Не  про  меня  эмигрантский
Разговор  нуднейший,
Не  променяю и  за  гранты
Свой  орешник,

Свой  матерок
Убожеств одичавших,
И  сладкий  ветерок,
И  дух  горчайший
Отеческого  дыма.
Уйти беспечно  молодым бы,
Хоть  на  дыбу.

Что  небо  чуждое
Коптить,как  омуль,
Ненужной  никому
Ни  на  какие  нужды.
20.5.21.

Похвала Тютчеву

Что  там  стихи  вымучивать,
Придумывая  рифму  к  сифилитику,
Учиться  надо  у  Тютчева,
Не поддаваясь  завистливому  критику.

Архаизмами  зализывать
Души  бессмертье,
Гаджетов вертлявым потную  линзу,
Только  в  поэзию  Тютчева  верьте,
Тому  что  сверху,
А  не  тому,  что  снизу.

Дряхлеет  плоть, похотью  обученная,
Но  дух живет в  Ноосфере Вернадского,
Читайте,  читайте, читайте Тютчева,
Племена,  народы  и  нации!

21.5.21.

Принц
Я  приходила  всегда  заранее
в  твой  пчелиный вертеп,
тусклой  заутренней  ранью
под  бледнеющий  серп

месяца, в  ширь  растущего,
тучи  летели  разорванным  кружевом
принца  малоимущего,
ты  меня  ждал  ко  вчерашнему  ужину...

Это  потом  обнаружится,
кружатся,  кружатся,
 кружатся кроны
сосен
  с янтарным
           стоном.
22.5.21.
Погрешность
Мы  продирались  сквозь  кипрей
к руинам церкви Катерины,
страшился ты там встретить змей
всерьёз,  необратимо.

Остался  остов от  руин
да  пятизначных  дат  неспешность,
бродил  голодный  сукин  сын
среди  поваленных  скворешен .

Ты  руку  отпустил  мою,
как  обронённую  погрешность,
а  там,  у бездны на  краю
сиял орешник...
23.5.21.

Качели
А  ты  вернулся  с  полпути,
А  я  нечесаная,  сонная
Слова  привычные  взялась  нести
Бездушные,  казенные,

И  ты,  казненный  мной  продолжил  путь,
А  я  заснула  под  жужжанье  шмелье
Увел  тебя  незримый  кто-нибудь
Отпаивать дешевым  хмелем.

А  я  спала  и  видела  во  сне
Росу  сияющую, запах  прели,
Кидал  ты  розы палевые  мне
С  взлетающих под  небеса качелей.

24.5.21.

Ловцы
Мы  с  отцом  на  ночь ставя  сеть,
Перешептывались  роялистами,
А  потом отсыревшие,  в    листьях,
Чуть  забрезжит  июльский  рассвет,

Мы  тащили лучи  сетями,
Серебристым  сияньем  плотвы
И  бледнела  звезда  над  нами
И  цепями  звенели  плоты.

А другие  ловцы  поджидали
По  доносу  отца за  стихи,
Но  об этом  тогда  мы  не  знали
В  ожиданье  тройной  ухи.

25.5.21.

Ветер вольности
Все  крошила  хлеб  в  волну  морскую,
За  утлым  судном  шли дельфины,
Простились мы небрежно,  всуе,
Махнул ты  мне  почти  невинно.

А мне  всё  мстилось,
               вышла  из  тюрьмы
В  объятья ледяные
                звёздной тьмы,
Где  не  слышны  людские  стоны,
Где  месяц  смотрит  в сторону.

...Но  трепет  мне  нечесаные  волосы
Земной, весёлый  ветер  вольности!
26.5.21.

Зерно
Погребаю  зёрна  я
В  землю  сырую,
А  погода  скверня,
Май  лютует.

Для  росточка  светлого
Жалости  не  жалко,
Проросла  под ветлами
Синяя  фиалка.

Чудо  воскрешения
После  погребенья,
Я  учусь  терпению
Под  небесной  сенью.
27.5.21.
Надо идти
Лежать  бы в  ожерельях
на  шелке  да  парче,
жрать черную  икру,  жиреть
и  при  том  быть  ничьей.

Так  нет  же, гортань  продуют
все  ветры - зарифмованные  и  неучтенные,
и  будешь  повторять  как  какаду
бессмыслицей учёный.

А  налегке, насмехаясь  над  тленом,
в  хламиде на  костлявой  груди,
сразу  восстанешь  с колена,
потому  что нищим  надо  идти.
28.5.21.

Сеновал
Я  помню  тот  колючий  сеновал
где  ты  играл  на  скрипке  мне  с  листа,
похоже  разучился,  старина
вздыхать  и  плакать  без  креста.

Ты  был  почти  известный  музыкант,
на  шее  нежную  мозоль  натёр,
но  как  говаривал  бессмертный  Кант
"Фантазиям  послушен  фантазёр!"

А  я  в  своем убежище отрадном
пойду дровишек  к  чаю  наколю
и в  оловянный  ковш  воды  налью,
засаленную  чтеньем  многократным
под  Тверью,  будто  дверцу  отворю,
на Пятикнижье  Библию  свою.
29.5.21.

В  Париже
                Л.Б.

Мы  с  тобою тогда сдрейфили,
после  всех  твоих  лагерей,
кинуться с ажурной  Эйфелевой,
по  абсурдности твоих идей-,
пригласил  на  прощальный  ужин,
моей  юбки  не было  уже,
а  гарсон с  подносом  проворно
нес пахучее  и  сытное,
а  под  нами   Париж  сиял
весь  в  дожде будто,  из корыта
белозубо  смеялся  черный
 торговец  открытками,
нацепив шапку-зонтик
на  кудрявую голову,
и  моргали  машины  бизонами,
и  судьбу  ты  мою  не  украл,
и  звучал  картавый  мотив,
и  ушли  мы  с тобой,  заплатив.
30.5.21.

Мнение

в забытый  дом  вхожу  с  опаской
в  нем  прелью  пахнет  и  мечтой
как  в  недосказанную  сказку,
в разграбленный  алтарь  святой.

здесь  плакала,  молила  Бога,
настойкой  запивала  хмарь,
а  за  окном мерцал  убого
разбитый  пушкинский  фонарь.

любила  здесь,  теряя имя
измучив ссохшийся  рояль,
тогда  мы  были  молодыми
миры  нам  открывал  Паскаль.

но  не  измерить то  давленье
которому  названья  нет
живи  хоть  миллионы лет -
убийство  собственного  мнения.
31.5.21.