Приобретение непоколебимой целеустремленности

Грани Агни Йоги.Том 5

70. (Фев. 6). Сын Мой, внедрить в сознание Мои слова так, чтобы стали они жизнью и явью, задача не легкая. Дух принимает, а оболочки не могут вместить. Тогда лучше всего прибегнуть к повторению ритмом. Перед силою ритма оболочки уступят, ибо непостоянство движения в них можно заменить постоянством устремления духа. И тогда временное в себе, проявляясь по своим законам, все же вынуждено будет подчиняться вечному, материя — духу, каждодневность — непреходящему.

Вечное в себе станет как бы стержнем спирали, по виткам которой течет поток временных явлений. Они постоянно сменяются с каждым витком, но стержень недвижен, и в калейдоскопической смене событий не колеблем ими и вне их воздействий и не может быть сдвинут со своего вечного основания. Так вечное и временное в себе войдут в гармоническое сочетание, без противодействия и антагонизма. Временное будет обуславливаться вечным и получать от него свою окраску и настроенность, осмысливая жизнь глубиной своего содержания.

Сознание, перенесенное только во временное и преходящее, лишено понимания смысла своего существования, в то время как, объединенное с вечным началом в себе, оно приобретает непоколебимую целеустремленность. Человек тогда знает, для чего он живет и в чем смысл того, что с ним происходит. Жестокими и бессмысленными кажутся многие испытания и трудности земной жизни, через которые приходится проходить. Но это до тех только пор, пока не осознана цель и не найдено основание, на котором дух мог бы утвердиться непоколебимо.

Во всем, что происходит в жизни устремленного к Свету духа, можно найти смысл и значение, то есть понять, для чего именно Учитель допускает данное обстоятельство. А когда найден смысл, то можно, не сетуя и не поражая себя недовольством, принять любое испытание. Надо лишь только помнить, что по плате и получение и что тягости жизни текущей превратятся в ничто, когда дух освободится от нее, сбросивши тело.

Когда человек просыпается после тяжелого сна, он вдруг понимает, что все, что он видел и переживал, — только лишь сон и в действительности нет ничего. Нечто подобное испытывает и дух, освобожденный от тела, когда опорой его служит вечное основание жизни. Воистину, тогда преходящее становится миражем. Майей Земною, которая власти над ним уже не имеет.

71. (Гуру). Нас радует постоянство и неуклонность устремлений. Ведь это дает право на продолжение их в Мире Надземном, а следовательно, и на осуществление. Ведь в Мире Надземном осуществляется все, что продолжается за пределы плотного мира.

Таким образом, Наша радость становится также и вашей и дает импульс вам двигаться дальше. Главное — не утомиться в делании. Окружающее равнодушие и сумерность сознаний хоть кого погасят. Нужно несломимое мужество и нечеловеческое упорство, чтобы свой свет пронести через жизнь и, притом, посветить тем, кто нуждается в Свете и хочет его.

72. (М. А. Й.). Не нужны ни слащавая сентиментальность, ни восторженность. Почему? Потому, что в обеих себя уявляет астрал, главное свойство которого неустойчивость, изменчивость и желание нового, новых эмоций и переживаний. На пути в беспредельность эти свойства только мешают. Знаете сами, чем заканчиваются скачки восторженности и что самые бурные проявления астральной умиленности и восхищений оборачиваются всегда своим противоположным полюсом и обрушиваются именно на тех, кто в эти чувства поверил.

Доверие должно основываться на суровом опыте прошлого и знании человеческой природы. Умиляться не будем ничем и никем, но взвесим сурово истинную цену этих двух чувств: восторженности и сентиментального умиления. Для того, кто за доверие к ним заплатил дорогою ценой, доказательства уже не нужны, но нужны они тем, кто не знает.

73. (Гуру). Платим за все. Поэтому брать у жизни будем только самое добротное, самое лучшее и прочное на выносливость и длительность и лишь то, что с собой можно взять в край далекий. Мы путники вечные, а в пути лишняя поклажа только отяготит. Все лишнее, без чего можно обойтись, отбрасывается. Те, кто не знает, хотят непременно забрать с собою все, что имеют вокруг себя в данный момент. Те, кто знает, ничего не считают своим, но лишь временным только.

Так отделим в сознании своем свое на весь будущий путь и то, что в пути не годится и дано лишь на время. Мое все со мною всегда, все остальное чужое.

74. (М. А. Й.). Сказано: будьте как дети. Ибо дети не мудрствуют и не рассуждают, а просто берут от матери ласку, любовь и заботу. И к чему рассуждения, когда дается тепло и забота Луча. Трудно рассудочной мысли подходить к дарам духа и брать их, не позволяя логике очевидности вмешиваться в священное действо.

Сколько стремящихся к Свету было отклонено от Пути вмешательством земного рассудка. Наш Путь — это Путь Сердца. Там, где главенствует и ведет сердце, там оно не допускает рассудок мешать. Не о Разуме говорится, но именно об ограниченности земного рассудка, иссушившего столько сердец.

Это он шепчет во тьме ночи о бесполезности труда и усилий для продвижения по Пути Света. Это он подбрасывает обессиливающие мысли. Это он уверяет и убеждает в том, что смысл и цель жизни в плотном существовании и что со смертью тела кончается все, убеждает, несмотря на весь богатый опыт в противном и знание Тонкого Мира.

Решение в том, чтобы просто заставить его замолчать, ибо все его доводы ложны. Стоит только представить себе момент перехода Великих Границ, чтобы понять и увидеть, как несостоятельны, ложны и обманчивы все его построения. Не рассудок, но пусть сердце ведет того, кто Высшего Света коснулся.

75. (Гуру). Мы шли несломимою верой к Владыке и в Высшую Мудрость, шли сердцем, не рассуждая, но зная, что все препятствия, затруднения и колебания преодолеваются силою и стойкостью духа.

76. Среди массы обычных явлений теряется необычное. Но если внимание направить на необычное, оно начнет замечаться, и тогда окажется, что за обычностью стоит необычность и что обычность кажется таковой только из-за неумения и нежелания видеть.

Обыкновенный глаз и глаз, тренированный на необычном, смотрят на одно и то же, но видят различно. Каждый видит то, что ищет. Вот эта-то предпосылка устремленного искания и определяет результаты. И сон и бодрствование много кроют в себе необычного, но сознание так к ним привыкло, что ни в том, ни в другом уже ничего не находит, между тем как при внимательном отношении каждое пробуждение приносит наблюдение необычного.

77. (Фев. 11). Не прочно все, основанное на движениях в астральной оболочке.

78. (Фев. 12). Если на все, происходящее с человеком, смотреть с точки зрения даваемого жизнью опыта, то этот опыт и знания, которые опыту сопутствуют, можно сознательно извлекать из жизни и накапливать их беспрерывно. Надо лишь усмотреть и понять, что именно, в частности, дает очередное явление жизни и чему учит.

Невозможно приобретать опыт без практики, теория превращается тогда в теоретизирование и отвлеченность. Придется все же допустить, что Учитель учит на жизни, создавая условия, наиболее благоприятные для усвоения нужного качества. Часто они не имеют ничего общего со спокойствием или благополучием. Спешно надо учиться, а времени в обрез.

При этом одно обстоятельство особенно трудно — это сохранить непосредственную связь с Тем, Кто Ведет. Как среди вихрей земных хранить равновесие, вот в чем задача. Конечно, равновесие удерживается мыслью, но мыслью надо владеть, то есть уметь, если надо, ее удержать или от нее освободиться.

Навязчивость мыслей житейских бывает порой очень сильна, и не думать нельзя, так как условия жизни, требуют решения, а слишком погружаться опасно, так как мысль может затянуть в себя, как в воронку, приковывая к себе сознание. Выход в том, чтобы научиться думать или не думать о чем-либо по приказу воли и тотчас же останавливать поток мыслей, если воля не хочет уделять им внимание и время.

То, что дает школа жизни, следует использовать до конца и понять, что очередные обстоятельства, представляющие возможность что-то усвоить и чему-то научиться, сами по себе лишены смысла. Не в них смысл, но в том опыте, которому они учат.

79. (М. А. Й.). Аура растет в напряжении, но это есть напряжение спокойствия, а не беспокойства, ибо в этом случае она не растет, а теряет силы. Таким образом, следует отличать напряжения спокойствия от напряжения беспокойства и бороться с последним со всею суровостью и решительностью. Беспокойство есть отпрыск хаоса. Через него хаос вторгается в сознание и нарушает равновесие.

Аура охраняется равновесием и спокойствием.

Без них нельзя напрягать заградительную сеть и защищать организм от болезней. Пусть будет что будет, но равновесие должно быть удержано любою ценой. Говоря другими словами, лучше все потерять, но удержать равновесие, чем все приобрести, его утерявши. Нет ничего в мире плотном, за что можно было бы и стоило бы расплачиваться спокойствием.

80. (Гуру). При всяком отклонении от избранного пути Мы вносим тотчас поправку. Всякое отклонение сразу сказывается на состоянии организма. Отсюда суровая необходимость самоконтроля. То, что раньше проходило бесследно, сейчас будет болезненно отражаться на здоровье.

Если у Владык каждое неуравновесие грозит катастрофой, то и у учеников оно грозит тем же, только соответственно величине сознания меньших размеров. Потому удержание равновесия будет тем условием, без которого дальнейшее продвижение становится невозможным.

http://www.odkk.ru/lib/gai/gran5.htm