Слёзы Милочки

Виктор Файн - https://proza.ru/avtor/vfainmailru

«Даже в человеческом счастье
есть что-то грустное».
Антон Чехов

Сентябрь 1941 года. Девочка сидела на лавке в пристанционном скверике. По её щекам текли слёзы. Смеркалось, и было довольно холодно. Я присел рядом.
– И что у нас случилось?
– Я вышла поискать какую-нибудь еду, а поезд ушёл.
– Когда это было?
– Утром.
– Понятно. – Я достал носовой платок. – Для начала вытрем слёзы. А теперь пойдём ко мне домой. Потом разберёмся, как тебе помочь.
Дома я сказал жене:
– Это Мила. Сегодня утром она отстала от поезда.
– Понятно, – сказала жена и принялась накрывать на стол.
После обеда её уложили спать – девочка едва стояла на ногах.
Подробности она рассказала уже утром. 12 лет. Родом из Таганрога. В июне её отправили в пионерлагерь на Чёрном море, под Одессой. Когда началась война, детей из лагеря разобрали, а за ней никто не приехал. Её взяла с собой воспитательница, которая с 6-летней дочкой отправилась на Урал.
Я посмотрел на жену, она кивнула головой. Мы понимали друг друга без слов.
– Поживёшь у нас, а там будет видно.
Письмо в Таганрог я написал, однако понимал, что ответа, скорее всего, не будет. В октябре Таганрог был занят немцами.
Наши сын и внук ушли на фронт, и мы с женой остались одни. Милочка была нам в радость. Я определил её в школу.
Воспитательницу из пионерлагеря мы долго искали. Наверняка хороший человек, раз Милу не бросила. И наверняка за неё волнуется. Но Мила не знала даже, откуда она родом, и в какой город на Урале они ехали. Долго искали, но всё-таки нашли, уже после войны. Переписывались. А потом они с дочкой приехали к нам в гости.
В конце 44-го неожиданно пришёл ответ из Таганрога, после его освобождения. Удивительно, как моё письмо не затерялось в военной неразберихе. Однако его содержание нас очень огорчило. Вся семья Милы – мама, больная бабушка, младшие сестра и братишка были расстреляны немцами в октябре 41-го при поголовном уничтожении еврейского населения. Мы даже не знали, что Мила – еврейка. О судьбе отца в Таганроге ничего не знали.
Написал запрос в архив Наркомата обороны. Ответили: мобилизован 23 июня 1941 г., пропал без вести под Ржевом в январе 1942-го.
Милочка плакала, а потом сказала:
– Дед, я теперь даже рада, что тогда отстала от поезда. Мне у вас очень хорошо. Спасибо вам за всё.
– Не надо благодарить – ты нам родная.
Сын с войны не вернулся. Внука демобилизовали в 46-м. Он приехал – бравый лейтенант с двумя нашивками за ранения.
– О! Я вижу, что вы мне даже жену приготовили! Какая прелесть!
Милочка покраснела. Мы сразу поняли: парень ей очень понравился.
Девчонки с надеждой смотрели на нашего внука. А он смеялся и говорил:
– У меня уже есть невеста. Вот только чуток подожду, пока она школу окончит.
Мы воспринимали его слова, как шутку. Но после выпускного вечера он собрал всех за семейным столом и очень серьёзно заявил:
– Вот, я и дождался. Милочка, очень прошу тебя стать моей женой.
Мила расплакалась, а мы всполошились:
– Почему ты плачешь?
– От счастья.
…Такой уж слезливый получился мой рассказ: начал со слёз Милочки, слезами продолжил, слезами и заканчиваю. Однако какие же они разные, эти слёзы!

Иллюстрация - https://ru.depositphotos.com/stock-photos/