Я знал её в тяжёлый час разлуки

Я знал её в тяжёлый час разлуки
С родными, с близкими . . . и сам я звал её
В те трудные часы, когда устав от муки,
Я грубо проклинал страдание своё . . .
    И думал я о ней мучительно и нудно,
    Под гром войны, за душною стеной
    Знакомой мне тюрьмы, под звуки песни чудной,
    Под звон колоколов в дни радости святой.
Загадочна, как сфинкс, она меня манила
И обещала мне блаженство и покой,
И не была страшна мне тёмная могила -
Угрюмо-радостный приют в земле сырой . . .
    И верю я вполне, что в мир мне неизвестный,
    Но близкий и родной она меня ведёт:
    В мир сбывшейся мечты, в мир радости чудесной,
    Где с жизнью идеал сольётся, совпадёт.
Так тощее на вид зерно в земле родимой
Под солнечным лучом чудесный даст росток,
И силой красоты, ничем непобедимой
Таинственно создаст роскошнейший цветок . . .
    И аромат цветка – свидетель жизни новой -
    Нас с смертью зёрнышка победно примирит.
    Не так-ли сон могил загадочно-суровый
    Для новой радости нас мощно оживит . . .

                19-22/12  18.  Тула.