В змеиной коже 2часть

      -Мам, я тебя тоже хочу познакомить! Это Ю!- пропуская девушку на кухню сказал сын.
      -Как Ю?- удивлённо вкинула брови мать.
      -Вот так, Ю! Она кореянка! Это имя такое, корейское! Ты, ма, прям колхоз!-
      -Что, она по-нашему не понимает?- ещё больше удивилась мать.
      -Ну почему не понимает? Она русская! Только корейского происхождения!- уже с раздражением сказал Шурик.
      -Ладно, ладно! Кореянка, так кореянка! А я-то подумала, узбечка такая красивая! Та-ак! Давайте-ка к столу! Давай, давай Шурик  приглашай Ю!- весело затараторила мать.

     Василий Иванович в отличии от прежних материных ухажёров, был весьма эрудированный и почти, как он сам сказал, не пьющий.
      -Ха! Василий Иванович! Прям, Чапаев!- думал Саня, уплетая торт. А фамилия у нового «папачи» была самая простая, Петров. После длительного застолья, сын отвёл мать в сторону.
      -Ма, а можно Ю у нас ночевать останется? В Люберцы ехать, на ночь глядя…! Сейчас шпаны на улице…!- не смело попросил он мать.
      -А удобно ли, а? Что соседи-то скажут?- мать, прикрыв рот рукой, покачала головой.
     -Ма-а! Да плевать мне на соседей! Они в чужом глазу, соринку увидят, а в своём бревна не заметят!- сын хитро подмигнул матери.
      -Ладно! Я тебе на полу постелю! А Ю, на твоей кровати пусть ложится!- сдалась мать. Пока она гремела на кухне посудой, молодые лежали тихо, каждый на своей постели.
      -Ю…. Можно к тебе?- как только шум на кухни стих, зашептал Шурик.
      -Вот дядя говорит, что я должна замуж выйти обязательно за корейца.- словно не слыша шёпота парня, шептала девушка:
      -А я считаю, что главное, это любовь. А чистота крови…. Ну что теперь делать-то?-
      -Ю-у-у…. Я к тебе хочу,- не унимался парень:
      -Чего молчишь-то, а? Молчанье, знак согласья.-
Не долго думая Шурик, ужом шмыгнул к Ю под одеяло. Так, как ночной рубашки для неё у парня не было, поэтому, а может и нет, девушка лежала в кровати нагишом. Забыв про ласки-поцелуйчики, сильно возбуждённый юноша, приспустив трусы, тут же овладел девушкой. Чтобы не закричать от острой боли, она до крови укусила свою руку. А парень настойчивыми толчками, входил в неё всё глубже и глубже. Время остановилось. Потолок качнулся и поплыл. Неведомое ранее очень приятное чувство охватило всё девичье тело. Чтобы не закричать, но теперь от этого, лишающего рассудка удовольствия, Ю опять до крови укусила свою руку.
      -Хоть, сам Шурик и худощав, а его «Шурик», прям гигант. Всё внутри, от него огнём горит, ласковым таким огнём, приятным.- тяжело дыша, думала Ю.
      -Ю…! Ты, что…, плачешь? Тебе плохо, да?- убирая с вспотевшего лба девушки, чёрные как смоль волосы, с дрожью в голосе шептал Саня.
      -Нет-нет, Санечка. Мне очень хорошо. Мне вовсе не больно. Мне очень, очень хорошо!- беря, и прижимая к своей небольшой, упругой груди руку юноши, еле слышно шептала Ю. А он, словно извиняясь за свою излишнюю горячность, впился в её маленькие, пухленькие губы, запоздалым, но долгим и горячем поцелуем.

               
      *                *                *

      -Как проверить, работает прибор или нет? Вчера, когда я его собрал, вроде бы он «фунцыклировал»! Правда, чуть, с дури, не заглянул в него, да вовремя вспомнил, что это же, какой никакой, а лазер! А от его луча можно ослепнуть! Бедный фотограф предложил на фотобумаге проверить! Если она почернеет, то луч из прибора идёт! О, Боже, как голова болит, как будто из мозгов выщипнули кусочек!- войдя в квартиру, Александр разговаривал сам с собой. Привычка вот так разговаривать вслух, появляется у людей от долгого, одинокого проживания.
      -Ты, хотя бы разулся, придурок! Не квартира у тебя, берлога!-
Услышал тихий, но настойчивый голос Александр.
      -Ну не хрена себе! Жулик, что ли забрался? Вроде замок был закрыт…! А-а! Это я сам
себя критикую! Стоп! Вот я сейчас думаю…! А то, был голос! Правда, на мой, собственный похож очень! Всё! Надо бросать эти изобретения, а то так и сума сойти можно!-
      -Нет, братан, ты не сошёл сума! Конечно, это последствие твоих изобретений! Была б моя воля, убил бы тебя, гада!-
      -Во, опять голос! Э-э! Ты кто…? Э-э! Ты где…? Блин! Точно «глючит»!- Александр стоял посреди комнаты, растеряно глядя на кобру в террариуме.
      -Да не «глючит» тебя! Это я с тобой разговариваю, критин! Ты, сейчас, прямо на меня смотришь! И не ори так! Просто, думай и всё!-
      -На тебя смотрю? Но я, кроме кобры, никого больше не вижу? Ты что, невидимка, что ли? Домовой? Или приведение?- падая в кресло, тихо спросил мужчина.
      -Да никакое я не приведение! Кобра, я! Мультфильм про мангуста смотрел? Царь кобра! Великий Наг, это я! А ты, Шурик, он же «ботаник»! Саня! Александр великий! «Гарин» и критин, в одном лице!-
      -Быр-р-р!- затряс головой «Гарин»:
      -Но как ты со мной разговариваешь? Ты же, даже рта не разеваешь…! Или как там…! Пасть! Только жало двойное мелькает!-
Он пристальней поглядел на кобру.
      -Не жало, а язык! Ядовитые зубы у меня в, как ты сказал, пасти! Вон, видишь!- кобра словно зевая, раскрыла свою пасть.
      -А ты пожрать мне принёс? А то я уже три дня не жрамши…!-
      -Вот, чёрт! Забыл!- «Гарин» хлопнул себя по лбу:
      -Это! А что тебе теперь надо? Я, в смысли…! Чем тебя кормить-то?-
      -Уж конечно не чёрной икрой, идиот! Как всегда – крысу!-
      -Да-да! Крысу…! Конечно крысу! Я сей час! Я мигом!- затараторил Александр, срываясь с места.
      -Во, ломанулся! Эй, ты олух! Не вздумай кому рассказывать! Чтобы, какого греха не случилось! А то…! Кому расскажи, не поверят! Беги, беги в свой зоомагазин! Курчатов, мать твою! Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…! Тьфу ты чёрт, запел! А он ничего, мне нравится! Наш человек…!- и змея замерла в сладостной неге, в предвкушении вкусного обеда.
      -Вот, смотри, белая! Может, тебе её помыть, с собачьим шампунем?- запыхавшись, предложил кобре белую крысу Александр.
      -Лучше себе мозги помой! Может, умней станешь! Давай, кидай её сюда скорей! И отвернись, не порть мне аппетит!- змея свернулась большими кольцами в углу террариума.
      -Ладно! Ты, пока обедай! Я тоже пойду на кухню, что-нибудь, перекушу! У меня, с утра маковой росинки во рту не было!-
Александр бросил крысу в террариум и вышел. Крыса, почувствовав хищника, забилась в угол. Встав на передние лапки, она оскалила свои большие, жёлтые резцы, собираясь за дорого продать свою жизнь. Кобра, отбросив свой приобретённый человеческий разум, в молниеносном броске, вонзила большие, ядовитые зубы в бок несчастному зверьку. Так же быстро, после укуса, она отползла в сторону и стала ждать, когда яд убьёт крысу.  Когда у животного прекратились судороги, кобра медленно заглотила ещё теплую тушку, целиком.
      -Ну как, пообедал? Хм! С коброй разговариваю! Сума сойти!- «Гарин» сел в кресло и уставился на змею.
      -Сам дел наворотил, а теперь удивляется! Взял бы, выпустил меня из этого стеклянного ящика! Я бы поползал…! А то всё тело затекло! Чего? Боишься? Да ты не трусь, не укушу! Стану я сам себя кусать! Мы же с тобой теперь, как братья близнецы! То есть братья по разуму, если хочешь! Давай-давай! Вынимай! Не «дрефь»!- кобра, не мигая, смотрела на Александра.
      -Наг, а ты точно не укусишь? А то, что-то боязно! Я вообще-то люблю змей! С детства про них, то есть про вас, много читал! Про гюрз, про щитомордников! Про песчаных эф, разных! А больше всего мне нравились кобры! Вот почему мне, моего друга дядя и привёз тебя из Средней Азии! Он там работает змееловом! Работа, я тебе скажу, та ещё! Его один раз твой собрат в спину укусил, и на одном зубе повис! Так тяжестью своего тела, кобра дяде Паше спину этим зубом, от правой лопатки, до самой жо…! До самой задницы распахала! Он чудом жив остался! Зато реакция у него…! Пальчики оближешь! Он, когда приезжал к нам первый раз, показал одну азартную игру! Надо, в общем, денежную купюру двумя пальцами поймать! Поймал, она твоя! Нет, кидаешь сам, а он ловит! Дядя Паша тогда пацанов на круглую сумму обул! Это хорошо, что у меня реакция хорошая! Отыграл я тогда деньги обратно! Вот за это он мне и пообещал змею, кобру, привезти! И привёз! Я тебя, конечно, выну из террариума! Но скажи честно, я к тебе хорошо относился? Меня не за что кусать?- открывая террариум, говорил кобре Александр. Как он не храбрился, всё равно протянутая к большой, ядовитой змее, рука немного тряслась. Кобра, приподняв свою с круглыми, оливкового цвета глазами, голову, двинулась руке навстречу. Секунда, и она быстро извиваясь, доползла по руке до плеча, а через мгновение, она уже, толстым, холодным кольцом обвила шею Александра.
      -Какой ты гладенький и тёпленький! Век бы у тебя на шее жил!-
      -Но-но, Наг! Не наглей! Или Наг, от слова наглый? Сам сказал, что по полу поползаешь и всё!- укротитель змей, легонько, попытался снять змею с шеи. Кобра, вдруг, расправив капюшон и качая головой, зашипела как проколотая шина.
      -Тихо, «Маугли»! Тихо! А то мне придётся коснуться своими острыми зубами твоего кадыка! Ха-ха-ха! Или тяпнуть за задницу, чтобы яд высосать не мог!- раздался ехидный голос змеи в голове у «Гарина».
      -Но ты же обещал! Соврал, гад?- с дрожью в голосе упрекнул он Нага.
      -Конечно соврал! Я же «гад» ползучий! Аспид! Змея! Народная мудрость гласит: «Не грей змии на своей шее! Она всё равно ужалит!- был ответ, сопровождаемый гадкими хихиканьями.
      -Ну, что ж, кусай…! Только знай! И ты, тоже, издохнешь мучительной, голодной смертью!- парень поник головой.
      -Ладно, ладно! Я просто пошутил!- прокричал Наг, сползая с шеи друга на пол. Свернувшись большими кольцами, напротив Александра, он поднял голову.
      -А на счёт моей голодной смерти, ты не прав! Из твоей берлоги, я могу по канализации, запросто уйти! Правда придётся вымазаться в дерьме, но за то, не издохну!- Наг высунул раздвоенный, блестящий язык, и быстро убрал его, как будто сплюнул.
      -Не знаю как ты, а я пойду выпью! Хочешь, и тебе налью! Ты же пьёшь молоко-то! А это тоже молоко. Только из под бешеной коровки! Но чур, ты бухаешь в террариуме! А то по пьянее точно меня покусаешь! Ну, что идёт?-
Утирая холодный пот, Шурик отправился на кухню за водкой. Когда он вернулся с бутылкой, Наг уже был в террариуме. Выплеснув из блюдца молоко в кактус, Шурик плеснул в неё водки.
      -Ну, что? Будем толстенькими!- чокаясь со стеклом змеиного дома, произнёс он тост.
      -А ничего! Прикольно…! Голова куда-то побежала! И кусаться совсем не хочется! Петь хочется! Плесни ещё! А потом споём! Ага?- весело заболаболил захмелевший Наг.
      -Ладно! Ещё по девять капель и всё!- согласился Саня.
      -Чёрный ворон! Что ж ты вьёшься? Над моею голово-о-ой!- запели унисон друзья. Потом, Саня сходил в магазин. И опять пели про ворона. Утром Александр проснулся, лёжа, одетым, поперёк своей кровати.
      -Как там Наг?- кряхтя и охая, он подошёл к террариуму. Наг, вытянувшись, лежал серо-жёлтым брюхом вверх. Из приоткрытой его пасти, свисал длинный, раздвоенный
язык.
   
       *                *                *               

      -Эй! Долговязый! Лапки вверх поднял! Вверх, я сказал!- клацая затвором карабина, крикнул вохровец.
      -Дядь! Я трубочку для духовушки…! Что? Нельзя, да?- поднимая руки, загнусавил худощавый паренёк.
      -А вот в «ментовке» и будешь объяснять! Трубочку для духовушки, или серебро с контактов…! Давай! Пошёл! И не вздумай чего-нибудь отмочить! Хлопну как муху! Понял?-

      -Вот, товарищ капитан! На свалке четыреста второго завода задержан!- доложил капитану Галенкину, начальник караула.
      -Чекмарёв? Опять ты! Ну что мне с тобой делать?- сдвигая фуражку на брови, запричитал капитан.
      -А, что со мной делать? Домой отпустить! Я больше так не буду! Я не знал, что на свалку-то нельзя! Да и не украл я ничего!- умоляющим голосом стал просить Шурик, милиционера.
      -А вот ты и не угадал! Вляпался ты, Шурик на этот раз по-серьёзному! На свалку рэлюхи вывезли! А в них серебряные контакты, с пятак! А кража у государства драгметалла, преступление! И будешь ты, Шурик, за это, срок «корячить»…! Лет пять, я думаю! Да и привод у тебя не первый! Ты рецидивист, Шурик – «Гарин»!- Галенкин развёл руками, давая понять, что тут он бессилен, чем либо, помочь парню.
      -Дядь Толь! Какой срок? Я же несовершеннолетний! Ну, продержат трое суток в обезьяннике, и вытолкают взашей!- вальяжно закинув ногу на ногу, заявил парнишка.
      -Опять мимо! На этот раз, никакой подписки о невыезде не будет! И будешь ты свои восемнадцать лет на «кичи» справлять, у «параши»! Так, что, давай, сбирайся! Поедем в «сизо», в Раменское!- скрипя портупеей, ухмыльнулся капитан.

      Когда за Шуриком, с противным крипом закрылась железная дверь камеры, в «хате» воцарилась тишина.
      -Собака лаяла! На дядю «фраера»!- к новенькому, напевая, подошёл молодой, лет девятнадцати, «урка».
      -У меня до тебя, три вопроса! На чём «спалился»? «Погоняла», есть? И откеда сам?- изображая тёртого сидельца, заявил «шнырь».
      - Зовут меня Александр Чекмарёв! Во дворе кличут «Гарин»! Сам я из Малаховки! А «замели» меня на свалке, в Быково! Вот сюда и попал!- спокойно ответил Саня.
      -Александр, значит Шурик! А Шурик, значит Шурочка! Готовь свой «карий глаз», Шурочка! «Прописочку, прописочку получить»!- ухмыльнулся «шнырь», прицеливаясь похлопать Саньку по заднице. Только новенький, довольно ловко, схватил «шныря» за нос, и пальцами, которые легко раздавливают грецкие орехи, сдавил его сопатку. От нестерпимой боли «урка» завизжал, как свинья. Со словами:
      -Ты чего творишь, сука?- со «шконки» поднялся мускулистый громила.
      -А ну-ка, ша! «Сявки»! Эй, ты, «фраерок»! «Канай» сюда!- раздался властный голос из правого угла камеры. Там на нарах сидел действительно «тёртый» сиделец, «смотрящий  за хатой»:
      -Значит, из Малаховки говоришь? А «погоняла – Гарин»? До меня «цинк» дошёл, что по «серебрянки ты спалился»? Это плохо! Не воруй у государства, оно не любит  конкурентов…! Теперь, паря, на тебя «следак» будет стараться всех «собак» повесить! Мой тебе совет, иди в «несознанку»! Понял? Коси под «баклана», по двести шестой тебе год,  и то, условно дадут! А держаться надо «крестовой масти»! «Помоешнеки» в зоне не «канают»!  Их в зоне не любят! А эти «валеты картонные» забыли, что я – Сан Саныч! Тоже Шурик, значит! И, что за «Шурочку» ты «Макухе» «сливку» сделал, так это правильно! «По-понятиям»!- с чувством собственного достоинства, объявил «пахан», проводя с «малолеткой» воспитательную беседу. Как и говорил Сан Саныч, на первом же допросе, следователь по «чёрному» стал катить на Санька «бочку».

      -Ну, как успехи, старлей?- за кружкой пива интересовался Галенкин у следователя.
      -Средней паршивости! Чекмарёв косит под дурочка! Колется только на «хулиганку»! А это только год, и то, условно! А у меня «бомбленные две дачи зависли»!- отмахнулся Копытин.
      -Эх, молодёжь, молодёжь! Всё-то вас учить надо! Ты его в четвёртую камеру переведи, к «беспредельщикам»! Они его «пресанут»! Сразу твои дачи на себя возьмёт! Понял?-

      Следственный изолятор располагался в бывшей женской тюрьме.
      -Эй, юный «сиделец»! Ты «жалом-то» води по сторонам…! Тут при царе Горохе, бабы срок мотали…! Тут каждый камень женской подмышкой пахнет! Ты, когда «Дуньку Кулакову» будешь гонять, принюхивайся! При самоудовлетворении помогает! Ха-ха-ха!- со своеобразным, тюремным юмором заявил Шурику «цирик», который конвоировал его в камеру. Гонять «Дуньку Кулакову» Санька не собирался, а здание старой, женской тюрьмы с интересом разглядывал. Толстые стены, маленькие окошки, забранные в кованые решётки. Такие же кованые, железные двери. Даже «шконки» были откованы, как видно, специально для тюрьмы.
 
      В камере номер четыре, куда перевели «Гарина», сидели «отморозки», то есть насильники, грабители и бандиты-безпредельщики, другими словами, «пиковая масть». Они, все давно были осуждены, но начальник тюрьмы не спешил их этапировать в «зоны». Ведь очень удобно чужими руками выбивать у подследственных признания. И эти «отморозки» как нельзя лучше подходили для этой роли. Едва за Шуриком закрылась железная дверь с номером четыре, как к нему сразу же подошёл здоровенный «амбал».
      -Ну, что? Значит «буриться» решил? А за кого «мазу» держишь? Что «буркалы» выкатил, ай не «вкуриваешь» про, чо «базар»? «Гребень» ты масленый!-
От этих слов у парня засосало под «ложечкой». В «К.П.З.» Шурик был несколько раз, а вот в следственном изоляторе он оказался впервые и как себя следует вести в подобных случаях он, честно говоря, не знал. «Амбал», прищурившись, смотрел на парня в упор.
      -Я, вообще-то, «мазу» держу за «Саныча»! Он у нас в «хате» основной! И я «базар фильтрую», а вот ты за «гребня» ответить должен, «по понятиям»!- говоря эти слова, Саня был готов ко всему.
      -Ты, что, «рамсы» попутал? «Щегол залётный»! Видно тебе «фуфел» давно не чистили!- напрягая обстановку, зарычал «амбал».
Двое, других «сидельцев», увлечённые карточной игрой, даже не повернули в их сторону голову. Четвёртый «сиделец», так же безучастно лежал на нарах. Лицо его было накрыто носовым платком. По сжатым кулакам, по прищуру глаз, Шурик понял, что «громила» сбирается пустить эти кулаки в ход. Не дожидаясь этого момента, парень слегка присев, упреждая «амбала», ударил его костяшкой среднего пальца правой руки, в трёхглавую мышцу бедра. Этот удар довольно болезненный и неприятный. Ойкнув, бугай невольно присел. В тот же момент он получил короткий удар кулаком под левый глаз.
      -Э-е! Что творишь, поскуда? Сейчас мы тебя будем «делать»!-
Картёжники, бросив свою игру на середине кона, повскакивали со своих мест.
      -Ну-ка, стоять, «пиковые»! «Осади» назад!-
Это подал голос четвёртый сиделец. Он был не высокого роста, но коренастый, через всю левую щёку у него шёл широкий рубец. Голос, хоть и не громкий, но властный.
      -За «корешка» «цинк» пришёл! По «мазам» он хоть и не в «теме», но не «баклан», это точно! Сам «Саныч» за него хлопочет! Я с «крестовыми» в ножи идти не хочу! «Саныч», в «законе», а против воров идти, мало «кайфа»! «Краснопёрые» без козырей! По тюрьмам воры «банкуют»!  «Кум» пусть «обломится»! Мы и так для него «рисовали» много! А он всё «порожняк» гонит, «фуфло» толкает! Всё! «Кранты»! Пусть «менты» сами «урок» колют! Вы лучше вон, «Угрюмого» спрысните водичкой! А то «закучумарил» он, что-то, после «Гаринского» «леща»!-
«Амбал» действительно лежал пластом, не подавая никаких признаков жизни.
      -«Шрам»! А этот «Гарин», не гляди, что тощ, как Кощей Бессмертный, а «Угрюмому» так в «зенку» въехал, что он, по-моему, до вечера «кучумарить» будет!- заявил один из картёжников.
      -Подумаешь, тощ! Ты погляди, какие у него жилы! Толстые, как канаты, да и крепкие, точно стальные! Он, поди, какой-то «хренатенью» восточной занимается, это сейчас у молодёжи модно!- отмахнулся «Шрам».
      -«Шрам»! «Шрам»! А «Гарин», ну, если в «буре», то он под нашу, под «пиковую» масть подходит! Ему можно «туза пик» наколоть смело! Ты, «Шрам», добро даёшь?-
      -Да мне до «фени» какие наколки будет «мастырить» себе этот «чертила»! А вообще-то, пока зону не потопчет, «в серьёзную синявиться ему нельзя»!- ложась на свою «шконку», и накрывая лицо платком, заключил «Шрам»:
      -Только станет ему «Угрюмый» наколки колоть? После таких ласк, он наверное долго будет сердит на парня-то!-
Конечно пикового туза Санька себе колоть не стал, а вот леопарда пятнистая, оскаленная морда на левой лопатке, у него появилась.