Блюз?

Сейчас я расскажу
Про ночь в октябре,

когда, споткнувшись о собственные стишки
Видишь не мир в золоте и серебре,
А серый бетон и дверные задвижки,
За которыми сидят такие же серые мышки,
Слышен их писк: «Гегель, Шнитке!...»
В горле ком, забыт ещё один,
(я говорю о Ницше)
Пока что – держим в уме,
Его любим, помним, чтим,
Но не он гвоздь этой дешёвой рифмы,
Встаёшь, вытираешь лицо рукой,
В другой рацион никотина,
Отмахиваясь от мыслей о чуме,
ОРВИ, бронхите и прочей рутине,
Зажигаешь огонёк,
Вдох…Перед тобой возникает картина:
Мрак улицы, впереди тебя ларёк,
У которого стоит фигура,
Слышно тихонькое: «пожалуйста, сок»,
Он протягивает купюру,
И понятно становится всё,
Ведь дают не картон, а бутылку,
На лице застыла тупая ухмылка,
Содержимое – прочь!
Ценный пластик – в копилку,
Горький дым уплывает в ночь,
А за ним – моих мыслей ворох
Прохожу чёртову набережную вновь,
Взгляд остаётся на тёмных водах,
Поднимается шум,
Это ветер мчится ударить по щеке,
Он не остановится на других людей толпах,
Он стремится именно ко мне
Сбить с меня тяжесть думы,
Он ударит,
Как родитель бил бы ребёнка,
Меня накрывают, как плёнка,
Пролитые чернила,
Воспоминаний, о которых лучше забыл бы
Зачем же, внутри я себя всё копил?
Выпил бы вина, да съел сыра,
В глазах пустота,
За душой холодно и сыро
Я не знаю зачем,
По Земле я ходил.