Петрушка

1

Выслушай, Петрушка,
песню без глушителя.
Тонкая яичная лапша
висит на ушах, шатается,
а в небе психический петушок,
не жалея пупка, надрывается.

2 

Петрушка,
прошедший сквозь игольное Ушко,
и выскочивший наружу
и вдруг обнаруживший душу,
Отчизну свою обнаруживший -
суровую континентальную сушу,
простуженную, неуклюжую,
в которой Петрушка живёт,
ни перед кем не расшаркиваясь
и ни кому не прислуживая.

Выскочил Петрушка
наружу, выскочил, но сдуру
в холод бесконечный, в казённую стужу,
видит за культурой
выстроились плечи
ползает под тучей каторожный дар речи.

А снаружи вьюга
с выпившим баяном
и Василий III с Борисом Годуновым,
смотрят на Россию, как двуликий Янус,
гнут свою подкову,
чешут грозный анус.

Раша, моя Раша,
по утрам простокваша,
ушко от иголки, от бублика дырка,
тамбовские волки,
собачья холодрыга.

3

Выбрался наружу,
полезай, брат, в кузов,
через край наяривай, растягивай пузо,
называйся груздьем, сколько душе влезет,
лишь бы не был грустен,
был бы только весел.

А в сторонке нашенской
полные штаны радостей,
выбежишь на улицу, грянешься о Родину,
выбьешь зубы мудрости, печень сядет к старости -
всё во имя моды,
ради бурной молодости,
её красной морды, её чёрной гордости.

А на ярмарке, а на ярмарке
продают карамельки,
тут тебе и крупные, тут тебе и мелкие,
каракумские цукаты, киевские цукерки.
Подходи бродяги, отставные калеки,
вываливай свои гривны,
рассыпайте на копейки.

4

А в какую нынче цену
ваше зубодробительное печенье,
официальное чаепитие,
публичное рукоприкладство,
казённое мордобитие?

Ну а сколько стоит русский мир,
пир горой и вкусный царь,
казнь прелестного стрельца, гематома в пол лица
пулька из пищали,
тарелка со щами?

Ну и цены у вас,
хоть бери да в гроб залазь,
даже не думай, спрыгивай в "надра",
найдёшь время подумать, пока будешь падать,
пораскинешь мозгами
уже на том свете,
там где черви жуют и плямкает ветер.

А какая разница,
коли жить осталося
миг всего лишь до начала Апокалипсиса.
Не боись, братишка,
землячок, не дрейфь,
с нами веское слово Савла,
смазанное салом, и Первозванный Андрей.

5

Лопнула бечёвка
в землю врезался метеор:
захрустела стороублёвая зима,
задребезжал московский двор.

Дзинь-дон. Дзинь-дон.
Звенит сосульками Кремль,
всеросийский столетний линкор
напоролся на тусклую мель:
зашатался русский язык,
лбом ударился о глагол.

А цари всё знай целуются
взасос со своими народами,
голодными подданными, немного поддатыми,
что не платят податей,
а шныряют палатами
без портков, с транспарантами,
шаркая штатными липовыми лаптями.

6

Видишь, как таланты
на ветру развеваются патлами,
рядом мужики пархатые
стоят со штыковыми лопатами
матерятся благим матом, на месте притаптывают.
- А кого закапывают-то?
- Да так одного патлатого,
личность неодноплановую,
полную удалого напалма.
Вот за то ему и прилетело,
собственно, за это и попало.

Закопали Петрушку без помпы,
в яму, словно вырытую бомбой,
разворотили участок суши
под его разноцветную душу,
пусть себе лежит, перегнивает,
под землёй, словно на диване,
под землёй, будто на перине.
Матерь божья, вот мы и сгинули,
слава тебе, господи, вот и перегнили.