Старик собирает невод под крики чаек

Старик собирает невод под крики чаек.
Его борода пропиталась водой и солью.
Он смотрит на небо, а после всегда вздыхает,
Как будто ему не избегнуть сегодня шторма.
Старуха его ранним утром опять бранила
За то, что её корыто пришло в негодность,
За то, что посевы гороха вчера спалило
За то, что её передник вот-вот порвётся.
За то, что он выбросил поздно протухшие сельди,
За то, что во сне по ночам без конца бормочет.
Старик уплывает подальше, где только ветер
И время проводит один до глубокой ночи.

Старуха, оставшись одна со своей обидой,
Садится к окну и берётся готовить пряжу,
Оставив его тарелку в ведре немытой,
Не вычистив печь от золы, угольков и сажи.
Так вечер приходит; темнеет, и ей тревожно.
Неласково шепчет сегодня седое море.
Она собирает посуду, огонь разводит
И больше не помнит об утренней глупой ссоре.
Мешая упругое тесто, твердит молитву.
Обронит слезу в молоко и рукой утрётся.
Клянётся простить, обещает с судьбой смириться
Коль старый под ночь невредимым домой вернётся.
И он возвращается – тихий, сырой, уставший,
Приносит улов и целует жену в макушку.
Она наливает похлёбку и режет сало,
Наполнив ромашковым чаем большую кружку.
А после они засыпают. Стихают звуки,
Прозрачная дымка ложится на грудь утёса,
Сбегает по сети вода, светлячки мерцают,
А волны качают луну, облака и звёзды.