Выживший

Я выйду из ворот –
ну, раз живой,
то надо приспосабливаться к миру,
где смерть не так близка и очевидна.

Я мяса нагуляю на скелет,
испорченный желудок принимает
разборчиво, и пью я понемногу,
цежу благую горечь:
рюмка, следующая –
и я уж ничего, сойду за сведущего
чего-то больше пошлости обычной
дел смерти, жизни.

Как все же мало изменился мир
от нашей смерти, моего спасенья!
А я?
Я тоже меньше изменился,
чем представлял тогда,
когда готовился
и видел свое место в общей очереди –
там сколько спереди?

Бог, отпустивший мир, опять берёт
его себе,
и бережней и крепче,
еще раз осознав
всю ломкость, хрупкость.
Его поступки
нам непонятны, а ему
понятны самому?

Как не было зигзага туда, в хаос.
Я усмехаюсь.

Для продолженья рода
вместо тех родов,
ветвей порубленных,
на женщину залажу.
Податлива, мягка,
там не была,
а с нею вместе, может быть, и я
там не был –
пробирался мой двойник,
тень зыбкая, по лагерю, по аду,
равнять не надо…
Я выжил, а он что?

Как просто или подло все,
душа
подла или проста,
и в моей плоти,
я чувствую,
вибрирует уже
не хваткий, черный страх,
а силы жизни.

О семя, брызни!