Мессир часть 932

Мессир часть 932

Это что касается истории отношений, а что касается нынешнего положения дел, то приведу только факты:

В мае этого года в Гданьске при исполнении в Музее Второй мировой войны песни «Тёмная ночь» Марка Бернеса разразился скандал: директор учреждения прервал певца, назвав песню «большевистской», и потребовал покинуть зал. И хотя польские журналисты, с которыми я обсудил инцидент в Гданьске, обозвали директора «дураком» и «карьеристом, желающим выслужиться», момент этот показательный. «Просто какое-то безумие, – заявляет бывший сотрудник польского торгпредства в Москве Кшиштоф Вуйчик. – Стоит почитать нашу прессу, и всюду неприкрытая антироссийская пропаганда – типа, проживи день не зря, обматери русских с самого утра. «Русские прикончили нашего президента, сбив его самолёт под Смоленском (имеется в виду гибель в авиакатастрофе лидера Польши Леха Качиньского в 2010 г. – Ред.), они собираются напасть на нас, они должны в тысячный раз извиниться за расстрел польских офицеров в Катыни…» Польские студенты, беседующие со мной в Познани, тоже уверены: у России существуют планы по оккупации Польши.
«А зачем вы нам нужны? У вас что, есть нефть или залежи бриллиантов?» Ребята теряются. Лишь один что-то мямлит: мол, экономика Польши – одна из лучших в Восточной Европе, наверное, причина в этом…
– При ежедневных оскорблениях России в польской прессе и в высказываниях официальных лиц есть и ещё одна обида – мало к нам едет русских туристов, мало РФ закупает польских товаров, и сие тоже зловещий план нанести вред Польше, – смеётся Вишневский. – То есть мы русских ненавидим, но при этом пусть тратят здесь свои деньги – и побольше, чем скупые немцы. Постоянно говорится: по причине российских санкций страдают наши фермеры – а ведь могли бы разбогатеть, продавая свою продукцию неблагодарным русским. Получается, вас в Польше терпеть не могут, а ваши денежные знаки – обожают. Сумасшедший дом, вот честное слово.Подробнее
80-летний Марк Домбров¬ский, работавший в семидесятые годы XX века учителем рус¬ского языка в Варшаве, наливает мне чаю и говорит, что некоторых польских ура-патриотов, ненавидящих Россию, он сам с удовольствием в бараний рог бы скрутил. «Я мирный человек, – грозно заверяет Марк. – Но моё терпение кончилось. Ещё 14 лет назад я читал в газете «Речь Посполита» интервью с профессором-историком Павлом Вечоркевичем, сказавшим: «Фюрер ошибся с Польшей. Рассматривай он нас как союзников, мы показали бы себя лучше, чем Италия или Румыния, – и в итоге Гитлер вместе с главкомом армии Польши Рыдз-Смиглы принимал бы в Кремле парад польско-германских войск». И как с ним поступить? Я старый, а в прежние времена легко стулом бы по голове дал. Совсем свихнулись у нас на русофобии, простите».
И почему подобные вещи происходят? Ведь простой народ в СССР прекрасно относился к Польше и её культуре. Все смотрели сериалы «Ставка больше, чем жизнь», «Четыре танкиста и собака», зачитывались «Крестоносцами» и «Фараоном», покупали у спекулянтов билеты в кино на «Ва-банк» и «Новые амазонки». Это, что ли, обидело польских политиков и прессу? В 1993 г. из Польши вывели контингент Российской армии, Ельцин извинился за расправу в Катыни, на месте расстрела польских офицеров построили мемориалы – было предложено строить отношения с чистого листа, протянута рука дружбы. Как отреагировали польские деятели? Назвали в Варшаве площадь именем убитого при спец¬операции лидера чечен¬ских боевиков Джохара Дудаева. Начали требовать финансовую компенсацию за годы «совет¬ской оккупации». Сейчас сносят памятники погибшим при освобождении Польши советским солдатам. И возмущаются по поводу резкой реакции России на такие поступки. Конечно, мы же должны платить и каяться.
«У нас так и хотят, чтобы русские вели себя как нем¬цы, – иронизирует бизнесмен Томек Войцеховский. – Те, едва переезжают границу с Польшей и чувствуют другой воздух, моментально начинают извиняться». Правда, немцы убили 6 миллионов поляков, а советская армия освободила Польшу от нацистов, сравнивать это нельзя – но кто ж такие мелочи помнит. Вряд ли кому-то придёт в голову и цитата из речи Черчилля, сказанной в 1945 г.: «Гитлер собирался уничтожить не только Польшу как государство, но и поляков как народ, самое меньшее – превратить их в рабов».
– Я собирался с друзьями открыть кафе, назвать «Четыре танкиста и собака», – признаётся бизнесмен Янек Заремба. – Думаю, оно было бы популярно и у поляков, и у российских туристов. Но друзья меня отговорили – сейчас с таким названием могут быть проблемы. Реакция зависит от городских властей: всегда есть шанс, что обвинят в советской пропаганде и пророссийской позиции. И прежние, и нынешние власти Польши никак в толк взять не могут – Россия больше не коммунистическое государство, она вообще не собирается никого захватывать: зачем ей проблемы, ведь Польша состоит в НАТО? Однако у нас настолько привыкли обвинять русских в грехах прошлого, что подсели, словно на наркотик, – не могут от этого отказаться. Есть одна надежда – сам народ устанет от демонизации восточного соседа. Но как скоро? Я сказать не могу. Ведь совсем недавно польский генерал Вальдемар Скшипчак призвал Запад применить против России ядерное оружие, в случае если «Красная армия войдёт на территорию Польши». Человек даже не в курсе, что Красной армии давно не существует!
 
Мне на самом деле безумно жаль, что к этому пришло. И в Польше не смотрят российское кино, забыли о русской культуре, предпочитая «бэтмена» и «человека-паука», и в России молодёжь вообще ничего не знает о польских писателях, фильмах и художниках. Кто от этого теряет? Разумеется, Польша в первую очередь. Наше поколение, сохранившее тёплую память о поляках, – последнее. Следу¬ющее будет относиться к ним равнодушно или, устав от постоянной ругани в наш адрес, начнёт испытывать обиду и злость. За что боролись – на то и напоролись.
Поляки не доверяют русским. Можно даже сказать, недолюбливают. Для поляков русские стали выражением рока, немилости судьбы. В польской истории Провидением была отведена России роль черной дыры, которая поглотила «Большой взрыв Речи Посполитой».
Русская темная материя
В начале у поляков (в компании с литовцами) все шло хорошо. Да так хорошо, что к XVI веку в Восточной Европе они вошли в образ, близкий к современному образу США. Время от времени «хранители христианских ценностей» организовывали «гуманитарные» операции в варварской Московии, чтобы «цивилизовать» деспотичную европейскую окраину. Водили вереницы царей, даже посидели в Кремле в Смуту, но справедливости так и не добились.
Всякий раз благородная шляхта нащупывала черную дыру в виде «сусаниных» и «исуповских болот», пока не открыли дверь в мир хаоса и не разбудили «русскую тёмную материю».
А потом пружина разжалась. Страсть Петра I и Екатерины II «цивилизовать», «европизировать» Россию ударила по бывшим «цивилизаторам». Жирный крест (Андреевский) на мечте о Великой Польше был поставлен в 1813, когда русская армия, догоняя отступавших французов, оккупировала придуманное Наполеоном Великое герцогство Варшавское, которое через пару лет станет частью Империи под уничижительным артикулом «Царство Польское».
«Царство Польское»
Присоединившись по итогам Отечественной войны 1812 года к России «Царство Польское» (с 1887 года – «Привислинский край») имело двоякое положение. С одной стороны, после раздела Речи Посполитой это хоть и было совершенно новое геополитическое образование, но все еще сохраняющее связь в этнокультурном и религиозном планах со своей предшественницей.
А с другой – здесь росло национальное самосознание и пробивались ростки государственности, что не могло не повлиять на взаимоотношения поляков и центральной власти.
После присоединения к Российской империи в «Царстве Польском», несомненно, ожидали перемен. Перемены были, но воспринимались не всегда однозначно. За время вхождения Польши в состав России сменилось пять императоров, и у каждого был свой взгляд на самую западную российскую губернию.
Если Александр I слыл «полонофилом», то Николай I в отношении Польши выстраивал политику куда более трезвую и жесткую. Впрочем, ему не откажешь в стремлении, по выражению самого императора, «быть столь же хорошим поляком, как и хорошим русским».
Российская историография в целом позитивно оценивает итоги столетнего вхождения Польши в состав империи. Возможно, именно взвешенная политика России по отношению к западному соседу помогла создать уникальную ситуацию, при которой Польша, не являясь самостоятельной территорией, на протяжении ста лет сохраняла государственную и национальную идентичность.
Надежды и разочарования
Одной из первых мер, введенных российским правительством, была отмена «кодекса Наполеона» и замена его польским кодексом, который в числе прочих мер наделял крестьян землей и предполагал улучшение финансового положения малоимущих. Польский сейм новый законопроект принял, однако отказался запрещать предоставляющий свободы гражданский брак.
В этом отчетливо обозначились ориентиры поляков на западные ценности. Пример брать было с кого. Так в Великом княжестве Финляндском уже к моменту вхождения Польского царства в состав России было отменено крепостное право. Просвещенная и либеральная Европа была Польше ближе, чем «крестьянская» Россия.
«Николаевская реакция»
После «александровских свобод» пришло время «николаевской реакции». В Польской губернии почти все делопроизводство переводится на русский язык, или на французский для тех, кто не владел русским. Конфискованные имения жалуются лицам русского происхождения, также русскими замещаются все высшие должностные посты.
Дальше – больше. В 1832 году польский злотый выходит из обращения – его место занимает российский рубль, а привычная для поляков метрическая система переводится на имперскую систему мер.
Николай I в 1835 году посетивший с визитом Варшаву чувствует назревающий в польском обществе протест, а поэтому запрещает депутации выразить верноподданнические чувства, «дабы предохранить их ото лжи».
Тон выступления императора ударяет своей бескомпромиссностью: «Мне нужны деяния, а не слова. Если вы будете упорствовать в своих мечтаниях о национальной обособленности, о независимости Польши и тому подобных фантазиях, вы навлечёте на себя величайшее несчастие... Говорю вам, что при малейшем волнении я прикажу стрелять в город, обращу Варшаву в развалины и, конечно, не отстрою ее».
Польский бунт
Идея национальной обособленности, вплоть до восстановления Речи Посполитой в ее прежних пределах охватывала все более широкие слои масс. Разгонной силой протеста выступало студенчество, которое поддержали рабочие, солдаты, а также разночинные слои польского общества. Позднее к освободительному движению примкнула часть помещиков и дворян.
Основные пункты требований, предъявляемых повстанцами, это аграрные реформы, демократизация общества и в конечном итоге независимость Польши.
Но для российского государства это был опасный вызов. На польские восстания 1830-1831 и 1863-1864 годов российское правительство отвечает резко и жестко. Подавление бунтов оказалось кровопролитным, однако чрезмерной жесткости, о которой писали советские историки, не было. Бунтовщиков предпочитали отсылать в отдаленные российские губернии.
Восстания вынудили правительство принять ряд контрмер. В 1832 году был ликвидирован польский сейм и расформирована польская армия. В 1864 году были введены ограничения на использование польского языка и передвижение мужского населения. В меньшей степени итоги восстаний коснулись местной бюрократии, хотя среди революционеров были дети крупных чиновников. Период после 1864 года отмечен усилением в польском обществе «русофобии».
Выгоды
Польша, несмотря на ограничения и ущемления свобод, получала определенные выгоды от принадлежности к империи. Так, при правлении Александра II и Александра III поляки стали чаще назначаться на руководящие должности. В некоторых уездах их число достигало 80%. Поляки имели возможность продвижения по государственной службе отнюдь не меньше чем русские.
Еще больше привилегий давалось польским аристократам, которые автоматически получали высокие чины. Многие из них курировали банковскую сферу. Для польской знати были доступны доходные места в Петербурге и Москве, также они имели возможность открыть свое дело.
Нужно отметить, что в целом Польская губерния имела больше привилегий, чем другие регионы империи. Так, в 1907 году на заседании Государственной Думы 3-го созыва было озвучено, что в различных российских губерниях налогообложение доходит до 1,26%, а в крупнейших промышленных центрах Польши – Варшаве и Лодзи оно не превышает 1,04%.
В конце XIX столетия Россия вступила на путь индустриализации, подкрепленной солидными западными инвестициями. Дивиденды от этого имели и польские чиновники, участвуя в железнодорожных перевозках между Россией и Германией. Как следствие – появление огромного количества банков в крупных польских городах.
Трагичный для России 1917 год завершил историю «русской Польши», дав полякам возможность становления собственной государственности. То, что обещал Николай II – свершилось. Польша обрела свободу, однако столь желаемой императором унии с Россией так и не получилось.