Февраль роняет в полыньи

Февраль роняет в полыньи
Последних вьюг немые хлопья,
Где в темных зеркалах воды
Уже полощет март поводья.

За то я Бога не виню,
Что многое не отписалось;
Я рад и пасмурному дню,
И небу сыплющему жалость.

Я не убил и не украл,
Но стал на топкую дорогу
Которой песни распевал
Рязанский хулиган Серега.

Там строки и моей руки
В которых нежен я и чуток
Под пьяным сердцем залегли
У шарамыг и проституток.

Гурьбой читают наизусть
Оброненные мной сонеты.
И водкой запивают грусть,
Целуя пьяного поэта.

Как мреть кабацкую любил
Кудрявый парень из Рязани,
Так надрываясь я тащил
Стихов нагруженные сани.

Так пусть чужие рвет сердца
Мое, пока само не треснет,
Пусть шлюхам выплачут глаза
Слезами сотканные песни.

Я беззастенчиво клянусь,
Что и меня, как очень многих
Кабацкая загубит Русь,
Как эти хлопья непогода,

Ведь жизнь недолго просадить,
Коль увязался за Серегой.
Но разве можно русским быть,
Идя какой иной дорогой?

Февраль роняет в полыньи
Последних вьюг немые хлопья,
Предупреждая, как они
Утопшим был готовый чтоб я.