Другие

Да, я уже не тот, что был вчера –
С пушком у губ мальчишка несмышлёный,
Влюблённостью весенней окрылённый,
Дежуривший у Вашего двора.
Писавший почерком неровным Вам посланья,
С апломбом и упрямостью осла
Считавший справедливость выше зла,
И красоту – основой мирозданья.

И все вокруг – совсем другие люди:
Научены друг другом вновь и вновь
Не верить глупым россказням о чуде,
Нелепо именуемом «любовь»,
И все мы – жертвы недопониманья,
На сердце носим непосильный груз:
Мы наших лучших чувств бежим попранья,
Лишая наших близких всяких чувств.

И всё вокруг уже совсем другое,
И окружает нас – совсем других:
Мы все – межпланетарные изгои
В объятьях тысяч спутников чужих.

И не вернуть ничто. Как щемит сердце!
Мы поздно сознаём, что идеал,
Кто с нами рядом жил, любил, страдал,
Ушёл, прикрыв невидимую дверцу,
Уплыл, порвав связующую нить,
Утратив пошатнувшуюся твёрдость,
Казнил нас за тщеславие и гордость,
Оставив нас одной надеждой жить –
Надеждой на утраченное чувство,
На светлый нимб над новой головой,
На каплю в засыхающее русло
Мечты, когда-то юной и живой…

Как странно ожидание свободы
От уз и привязей, объятий и оков, 
Но люди – очень странная порода:
Всё верят, что свобода есть любовь.

Йошкар-Ола,
декабрь 2004