Счастье

Однажды шёл в подземном переходе,
Пытаясь путь немного сократить.
И вдруг увидел, как толпа народу
Пыталась нищего ограбить и побить.

Я в той толпе узнал лишь малолетних,
Которые не мыслят головой,
Кому чужих страданий многолетних
Увы, но не понять своей душой.

К ним подойдя, спросил: "Вы что творите?
Что сделал бедолага этот вам?
Вы лучше от него уж отойдите,
А то достанется вам всем тут по рогам".

Один уж на меня почти напрыгнул,
Мол, чтобы я свой рот уже прикрыл,
Но вдалеке патруль мелькнул, чуть видно,
И негодяев этих след простыл.

Спросил тогда того я бедолагу,
Как жизнь его до ручки довела,
Он мне открылся, как родному брату,
И полетели изо рта его слова.

Трудился слесарем он раньше на заводе,
Механосборкой занимался там.
Жена была, квартира от работы,
И не было цены его рукам.

Но вдруг пришёл начальник цеха новый,
Который сильно выгоды хотел.
В душе он человеком был суровым,
Снаружи, как казалось, слишком смел.

И с целью ускоренья техпроцесса
Немыслимые вещи он творил.
Об это не писала заводская пресса,
Под покровительством верхов тогда он был.

На слесаря он разозлившись шибко,
А, может быть, и просто от тоски,
Своим приказом пневмошлифмашинку
Сказал зажать ему в слесарные тиски.

Мол, так быстрей пойдёт его работа,
Вручную дольше заготовки доводить,
Но не было в словах его заботы,
За рубль он готов был придушить.

И снять защиту он распорядился,
Оставив круг без кожуха тогда,
И, поорав, в свой кабинетик скрылся,
Не думал, что, увы, придёт беда.

Действительно, пошло быстрее дело,
Наверное, понятно будет вам,
Машинка с тех тисков слетела,
Прошедши абразивом по ногам.

Остался бедолага инвалидом
И опустился прямо до низов.
Жена ушла, побрезгав его видом,
У бедолаги отобрали его кров.

Начальник не ответил за деяние,
Мол, он распоряжений не давал.
Начальник оказался дикой дрянью,
Таких ещё вживую не видал.

И пожалел тогда я бедолагу,
Запрос отправил на завод его.
Ни зря я замарал сию бумагу,
Как выяснилось, помнят там его.

И ждут, по квоте инвалидов,
Готовы взять его назад.
Сказав ему об этом, видел,
Что вновь горят его глаза.

И снова слесарь стал работать,
И деньги есть теперь, и кров.
А тот начальник, индивидуум,
Уволен был в конце концов.

Как мало нужно нам для счастья,
Ты только мимо не беги,
И, несмотря на все ненастья,
Ты, если можешь, помоги.