Начиталась...

All the world's a stage,
And all the men and women merely players…
(William Shakespeare "AS YOU LIKE IT")


Коротала с интересом вечерок
в библиотеке, —
почитать решила вместо
of recreation человека.
Начиталась мутотени про заветную любовь —
ноу́мены
в миру явлений за фасадом мутных слов…
Незаметно задремала под чириканье сверчка
в глубине немого зала,
и приснилась с кондачка мне такая дребедень… 
У рассохшихся ворот на плетень бросаю тень, –
прутся кони в огород…
Плачет дева Дульсинея, ей испортил нервы Панса, –
от вина осатанелый приходил 
и надсмехался…
На задворках Дон Кихот
потрошит субтильных мельниц, –
исступлённый доброхот подзабыл о даме сердца…
Заполошный крик вороны,
гроб хрустальный на крыльце —
А́ртур Грей  Ассоль хоронит, след печали на лице…
Ускользает Эвриди́ка блёклой тенью
в о́ный мир —
ой, беду Орфей накликал! —
сельских девок он кумир…
Яду обпилась Джульетта, а в груди — стилет Ромео, –
для него важней вендетта, он теперь султан
в гареме…
Хорошо, что я очнулась от тенёт
паршивых грёз —
«сколобе́рдилась» со стула, от муры прошиб мороз, –
по лицу скользит усмешка: 
к чёрту мозговой бардак!
Лучше я пойду в кафешку, — выпью колы,
съем Биг Мак…



* recreation (англ.) — активный отдых, развлечения
** ноу́мен — предмет внечувственного созерцания, непознаваемая (по Канту) «вещь в себе»
*** Артур Грей (не Грэй) по аналогии с Дорианом Греем — самовлюблённым эстетом, растлившим себя в смертельном пороке (герой романа Оскара Уайльда)
**** сколобердиться — свалиться с большой высоты (слово придумано автором)

Post scriptum:
Монолог из комедии Вильяма Шекспира «Как вам это понравится»
(в переводе Т. Л. Щепкиной-Куперник):

Весь мир — театр.
В нём женщины, мужчины — все актёры.
У них свои есть выходы, уходы,
и каждый не одну играет роль.
Семь действий в пьесе той.
Сперва младенец,
ревущий громко на руках у мамки...
Потом плаксивый школьник с книжкой сумкой,
с лицом румяным, нехотя, улиткой
ползущий в школу. А затем любовник,
вздыхающий, как печь, с балладой грустной
в честь бро́ви милой. А затем солдат,
чья речь всегда проклятьями по́лна,
обросший бородой, как леопард,
ревнивый к чести, забияка в ссоре,
готовый славу бренную искать
хоть в пушечном жерле́. Затем судья
с брюшко́м округлым, где каплу́н запрятан,
со строгим взором, стриженой бородкой,
шаблонных правил и сентенций кладезь, –
так он играет роль. Шестой же возраст —
уж это будет тощий Панталоне,
в очках, в туфлях, у пояса — кошель,
в штанах, что с юности берёг, широких
для ног иссохших; мужественный голос
сменяется опять диска́нтом детским:
пищит, как флейта... А последний акт,
конец всей этой странной, сложной пьесы —
второе детство, полузабытье:
без глаз, без чувств,
без вкуса, без всего…