Мудрец Чунь Пунь Хаа

Мудрец Чунь Пунь Хаа сидел под сосной
И взором пронзал облака.
Сидел неподвижно и в стужу, и в зной!
Ручей по ущелью стекал.

И взгляд стекленел, и рука замерла,
И ветер резвиться не смел.
К сосне удивленно склонялась ветла,
И лист ее не шелестел.

Ложились века на его гардероб,
Лучи обтекали анфас,
И профиль, и тыл...И затылок, и лоб
Дождь смачивал старцу не раз.

Порою лишь птички на ветхой сосне
Шалили ему на чело.
Как дети, ей-Богу! Но все же, весне
Дав волю, прочь время текло.

Да, время текло... Осыпалась тропа,
Ростка не посмев уродить.
Хотя ни одна человечья стопа
Не смела по ней проходить.

И все же, предваряя законный вопрос,
Отвечу без обиняков.
И зверь не стремился проникнуть всерьез
Во внутренний мир старика.

Быть может, сам дух дарования того
Подобен был запаху скал
И камня под ним у подножья его
И зверя не привлекал.

Не влек он ни тигра, ни чуткую рысь,
Живым не светя огоньком,
Поэтому в дальний поход не вдались
За тощим таким стариком.

Лишь грустный удод, подремав  на груди,
Расчел перспективу гнезда...
Поэтому часто на ветке сидит,
Там просто удобнее ждать.

Но чу! Под какой-то досужей ногой
Легко зашуршала тропа.
За мудростью вящей, за мыслью благой
По ней восходил Йорун Даа...