Он был моим дядей

  Борису Балтеру посвящается

Он стоял в ярком свете софитов
И смотрел.. И смотрела страна
Как мальчишки со школьной скамейки
Уходили туда, где война...
Где он тоже такой же и с ними-
В тот огонь, выжигающий взгляд,
Где такие ничтожные шансы,
Чтоб живыми вернуться назад.


А далеко, далеко- на востоке,
Где судьбы был лишь явлен эскиз-
Рисовала я милое что-то,
Заливая краскою лист.


Сцена полнилась жизнью, гудела
Смелых, умных твердя имена
И страна восхищенно внимала...
Но наверно была уж больна
Той болезнью, что мучит, сжирает
Самых лучших своих сыновей
И не помнит уже и не знает...
Хоть и лей ей елей, хоть не лей.


Время сгущаясь, сползало,
Стекая медленно вниз,
Прихватив с собой человеков
Чем-то липким из-за кулис…
Опустела гулкая сцена
Всё умолкло и зал опустел,
Ветер занавес рвёт оголтело,
Только серый простор  онемел.


На листе теперь тёмный, угрюмый
Старый ворон, и краска течёт…
И опять это вязкое время
Свой глухой продолжает отсчёт.


Но прекрасные книги и строки-
Не удастся никак утопить,
Их бескрайнее вытянет время
За вселенскую вечную нить.