Тот день, когда тебя я встретил

Jake Thackray, "I Stayed Off Work Today"
(перевод в соавторстве с Юлией Архитекторовой)

Текст оригинала: http:// www.jakethackray.com/ archive/ songs/ the-lyrics-and-guitar-tabs/ item/ i-stayed-off-work-today.html (без пробелов)

Оригинал в исполнении автора: http://www.stihi.com/go/www.youtube.com/watch?v=gLU6NIY6GkI

Тот день, когда тебя я в парке повстречал и полюбил,
Мы провели в постели, и на работу я забил,
Когда же мы проголодались, то зашёл я в магазин,
Но вместо двух бифштексов завернули мне один.
 
Вот те на! Вот те на!
Мясник-то был пройдоха,
Умереть и не встать!
Не дал мне сдачи даже, свинья.
Обдурил! Ободрал!
Надул меня, как лоха.
Говорит, «Открой глаза, сынок,
Учись и делай, как я.»
Да, «Открой глаза, сынок,
Учись и делай, как я.»
 
Ну и пусть, и пусть, родная, мне ведь нечего терять.
Я к этим мелким жуликам готов прийти опять.
Ну и пусть меня обводят вокруг пальца так и сяк.
Мясник пупок бы надорвал, когда б узнал, дурак,
С тех пор, как встретил я тебя, на всё смотрю я не так.
 
В твой день рожденья на мели оставшись в кой-то век,
Я шёл, и подкатил ко мне в погонах человек.
Вот, говорит, тебе на цветочки, подпись тут поставь свою,
И подписался я легко, что я тебя люблю.
 
Вот те на! Вот те на!
Меня завербовали.
Умереть и не встать!
За какое-то копьё.
Среди белого дня
Забрили и забрали.
«Послужи, как все, — сказали  мне, —
И дали в руки ружьё.»
«Служи, как все, — сказали мне, —
И дали в руки ружьё.»
 
Ну и пусть, и пусть, родная, мне ведь нечего терять.
Хоть бы теперь мне из-под палки день и ночь плясать.
Ну и пусть, и пусть, родная, пусть гоняют так и сяк.
Сержант бы сбился с шага, коль дотумкал бы, дурак,
Что с тех пор, как обнял я тебя, ружьё держу я не так.
 
Я ходить учился строем, стены браво штурмовал,
И через забор героем как-то умаршировал.
Но меня нашли ищейки, в суд пригнали, и ещё
Шепнули, что признание судья берёт в расчёт.
 
Вот те на! Вот те на!
Судья-то рад стараться!
Умереть и не встать!
Не год, не два мне дал и не семь.
Чёрта с два! Чёрта с два!
Он засадил меня на двадцать.
«В кандалы его, — отрезал он, —
Пускай сидит, как все.
Немедля в кандалы его, 
Пускай сидит, как все.»
 
Ну и пусть, и пусть, родная, мне ведь нечего терять,
Хоть бы казённый казуист прибавил ещё лет пять.
Ну и пусть, и пусть, родная, пусть неволят так и сяк,
Судья бы уронил очки, когда б узнал, дурак,
Что ноги, которых коснулась ты, в цепях шагают не так.
 
Однажды сам епископ навестил меня в тюрьме,
Благословил и справился, всего ль хватает мне.
А я водички попросил, и он в ответ принёс стакан,
И залпом выпил я, чтобы уважить старика.
 
Вот те на! Вот те на!
Вот это, блин, чертяка.
Умереть и не встать,
Какая рознь вода воде!
Он водицей святой
Напоил меня, однако!
«На колени, — говорит, — теперь
Ты брат мне во Христе.
Да, на колени, — говорит, —
Как брат мне во Христе.»
 
Ну и пусть, и пусть, родная, мне ведь нечего терять,
Хоть бы он ежедневно обращал меня опять.
Ну и пусть, и пусть, родная, обращают так и сяк,
Епископ выронил бы крест, когда б узнал, дурак,
Колени, где сидела ты, не гнутся просто так.
 
И, наконец, с небес ко мне спустился ангелок,
Костлявый, щупленький такой, а в ручках молоток.
Пообещал тебя мне показать откуда-то, с высоты,
И тюк по темечку, и — хоп! — со мною рядом ты. 
 
Вот те на! Вот те на!
Рогатенький обманщик!
Вот так раз! Вот так раз!
Наверх тебя уволок.
Умереть и не встать!
А меня — в котёл кипящий,
«Покипи с друзьями, — говорит, —
Лопух, тетеря и лох.
Да, покипи среди своих,
Лопух, тетеря и лох.»
 
Ну и пусть, и пусть, родная, мне ведь нечего терять,
Хоть бы мне провалиться в крематорий тот опять.
Ну и пусть, и пусть, родная, пусть пытают так и сяк,
Лишился б ангелок рогов, когда б узнал, дурак,
Что мне всё нипочём с тех пор, как мы сходили в парк.