Утро

«Решения, принятые глухой ночью, обычно теряют силу при свете утра»
                Диана Сеттерфилд

Все в доме спят,
но утра тишина
уже нарушена
порханием пернатых.
И этот миг спугнуть –
вздохнув грешно:
продлив его,
хотя б на доли сотых!
 
Вот первый скрип,
открытое окно,
по половицам
на веранде поступь –
и этот звук
дороже мне всего,
как томик Гёте
в переплёте толстом.
 
Всё будет празднично
и солнечно легко –
под запах кофе,
с белым свежим хлебом.
И майский жук
ударится в стекло,
разрушив строй
написанных гипербол.
 
Но я осколок
спрячу глубоко:
мгновенья этого
и утреннего неба,
и птицы белой
гордое крыло,
и запах сладкий
от цветущей вербы…

                *
«Не спеши с решениями, дождись рассвета!» – так написано в одном из романов Жоржи Амаду. И в этой простой фразе скрыт большой смысл: ведь в ночи «все кошки кажутся чёрными»!
Утро – это то, что ещё предстоит пережить: с улыбкой или с заплаканным лицом. Но в любом случае – это всегда облегчение и надежда. Палачи ждут утра, чтобы посмотреть в глаза умирающей жертве – надеясь увидеть там следы угасающей жизни. Врачи надеются с утра увидеть у больного признаки выздоровления, а значит – возрождение новых сил.
Так каждый – в надежде увидеть что-то сугубо своё, служит лишь собственным богам и убеждениям.
Что гуманней: концлагерь Бухенвальд или ГУЛАГ, инквизиция или ритуалы приношения соплеменников в жертву богам у народов Майя? 
Зло всегда остаётся злом – и не имеет оправдания! Бог создал человека, наделил его душой и разумом, чтобы тот построил собственный мир – с правилами и законами. Но кто сказал, что эти законы будут гуманны и справедливы?
Человек сам решает: каким ему быть и каким богам молиться. Это всегда выбор самого человека: никто не снимает с него ответственности за личный выбор.
Идея моего романа, что я сейчас пишу – в том, что люди порой упраздняют старых богов и навязываю остальным новых. Интересно разобраться, что при этом получается с человеческими душами. И что бывает с человеком, если он ставит себя выше Бога?
Эта мысль не нова – ею болел Достоевский, по-своему её решал Лев Толстой. Но она неисчерпаема – как само время, отпущенное человечеству для осознания высокой миссии на этой земле…
Может, поэтому я и пишу книги по утрам?!