Рождество на Кузнецком мосту. 2. Грешница

СКАЗКИ ПРИЗРАКОВ
О любви и смерти из Страны Туманов
сборник рассказов
из серии «Игра в Иную Реальность»

"РОЖДЕСТВО НА КУЗНЕЦКОМ МОСТУ"

2. ГРЕШНИЦА

Позавтракав яичницей и прихватив с собой пару бутербродов с сыром и колбасой, чуть не позабыв Евангелие и крест, приходской священник Алексий Прошкин не спеша отправился исповедать некую прихожанку Пелагею, умирающую от тяжёлой болезни. Батюшка не знал её, поскольку в той церкви служил всего с неделю.

Войдя в убогую комнатку, он увидел женщину около сорока. Казалось, та уже не реагировала на окружающие звуки, а взгляд её был прикован к окну, выходящему в сад, где радостно пели птицы и шумел весёлый ветер.

Батюшка подошёл к Пелагее поближе. Черты её лица показались Алексию слишком знакомыми, но тщетно пытался он вспомнить, где мог пересекаться с умирающей, поэтому, присев на стул у её кровати, как и обычно в таких случаях спросил:

— Мне передали, что ты хочешь исповедаться, Пелагеюшка?

— Да, — слабым голосом произнесла умирающая.

— Тогда поведай мне грехи и прегрешения свои, — батюшка перекрестил женщину и приготовился внимательно слушать.

Пелагея стала рассказывать о своей жизни с самого начала: как в детстве разбила любимую мамину вазу, как часто ссорилась с сестрой и подругами, как не верила в Бога. Однако, оставшись без средств к существованию в пятнадцать лет, Пелагея пошла играть на флейте по улицам города, чтобы раздобыть денег на еду, но волею Всевышнего впервые оказалась в церкви, где для неё открылся совершенно иной мир.

Рассказанное умирающей до этого момента не особо интересовало батюшку, он даже чуть-чуть всхрапнул, а, проснувшись, лишь периодически покачивал головой. Иногда Алексию казалось, что он уже слышал нечто подобное раньше, но за свою жизнь батюшка успел послужить в стольких церквях, что тысячи историй, исповеданных ему прихожанами, давно перемешались в его голове и благополучно забылись, а новые не запоминались вовсе.

— Тогда я встретила его, — глаза умирающей вдруг заблестели, и она улыбнулась. — Он был добрым и заботливым, красиво ухаживал, но почти ничего не рассказывал о себе — говорил только, что любит меня и мы поженимся на Красную Горку. Однажды я случайно узнала, что жених мой учится в Духовной Семинарии, но перспектива стать женой служителя церкви меня совсем не испугала! Напротив, я даже обрадовалась, потому что сама верила в Бога! Но вскоре, когда я сказала, что у нас будет ребёнок, он запретил мне рожать нашего сына…

— Сына? — батюшка нахмурил брови и затеребил Евангелие.

— Да, Слава Богу, не приняла хоть этот грех на душу! Мы ведь так и не поженились — испугался мой жених, променял меня на дочь богатого и влиятельного чиновника. А сын мой внешне — копия своего отца, и я назвала его Алёшей.

— И сколько лет мальчику?

— Семнадцать.

— Ты рассказала ему об отце?

— Нет, батюшка. Мой сын поёт в церковном хоре и собирается поступать в Семинарию, и я не хочу, чтобы у него изменилось отношение к церкви из-за такого отца. Всё, что он знает, — так это то, что они безумно похожи внешне…

Алексий покачал головой. Его рука прикоснулась к руке Пелагеи. Он немного помолчал, но затем, резко отдёрнув руку, грозно произнёс:

— Значит, дочь моя, ты соблазнила служителя церкви, затем не послушалась его вопреки тому, что женщина должна всегда находиться в послушании у мужчины, будучи созданной из его ребра, а в заключении ещё и сокрыла от него правду!

— Батюшка, но… — попыталась возразить Пелагея.

— О, грешница! Не написано ли в Библии, что всё, мною перечисленное, есть тяжкий грех?!

— Я искренне каюсь во всех своих грехах и прошу простить меня!

— А простил ли тебя тот человек?

— Где же я разыщу его теперь?! — уже в слезах прошептала несчастная. — Неужели моя душа обречена скитаться по свету неприкаянным призраком?

— Дочь моя, идёт Великий пост, так постись! Возможно, Бог и простит тебя, но не я…

...

Батюшка возвращался в храм, явно будучи не в духе, но лишь одна мысль крутилась в его голове: «Боже, что делает время с женской красотой!»

В тот же вечер Алексий оставил рясу дома и отправился с друзьями в кабак. Сильно напившись, на следующее утро батюшка прогулял службу и всю Страстную Неделю провёл с друзьями, вспоминая Страданья Христа, не расставаясь с бутылкой.

В Пасху, чтобы в очередной раз не лишиться работы, Алексию пришлось протрезветь. За праздничной трапезой после службы ему сообщили, что в пятницу Пелагею похоронили. Покойницу не отпевали по причине отсутствия денег у её сына, однако сорокоуст за упокой матери тот всё-таки заказал.

Прихватив с собой церковного вина, Алексий отправился на могилу новопреставленной и столкнулся у кладбищенских ворот с красивым юношей. Батюшка узнал в нём сына, но сын не узнал бы в нём отца — тот слишком плохо выглядел…

28 июня 1994