14. Солнечногорск. Средняя школа 1

      
Город Солнечногорск, районный центр, расположен вдоль Ленинградского шоссе в 44 км от МКАД, на Клинско-Дмитровской гряде, на берегу озера Сенеж. Сенеж – очень большое озеро, которое является одной из основных достопримечательностей города. Оно очень красивое, его площадь составляет около 8,5 кв. км, длина достигает 5 км, ширина, местами около 3 км, а глубина – до 6 м. Из озера Сенеж берёт начало река Сестра.   Статус города Солнечногорск  получил в 1938 году, а до этого было село «Солнечная гора». Сейчас это большой современный город с населением около 53000 жителей.
Во время Великой Отечественной Войны Солнечногорск оккупировали немцы, и Поварово тоже. Немцы доходили почти до Химок, правда, наши войска их быстро оттеснили на север. В Поварове, по словам очевидцев, немцы стояли две недели.
В послевоенные годы Солнечногорск представлял собой совсем небольшой городок. Почти все дома – одноэтажные, деревянные, частные. Помню только несколько кирпичных домов – нашу школу на Почтовой улице, жилой дом, расположенный на этой же улице, среднюю школу №5, магазин у маленького бульвара, вблизи  Ленинградского шоссе, наверное, были и ещё. В Солнечногорске, кроме продовольственных магазинов, были промтоварные магазины, а так же – два культурных центра. Это деревянный, приземистый кинотеатр в парке и Дом Культуры завода имени «Лепсе», расположенный рядом с заводом. Пока в Поварове не построили новый клуб с кинозалом рядом с нашим домом, мы частенько ездили с мамой в Солнечногорск смотреть кино. Помню маленькую, деревянную, покосившуюся булочную, в которой, задержавшись в школе и проголодавшись, мы покупали вкусные сайки и съедали их всухомятку по дороге домой.
Сейчас Солнечногорск большой, современный город, красивый и чистый, застроенный типовыми домами, как и другие подмосковные города.
Все, кто из нашего  выпуска Поваровской школы, хотел учиться в школе дальше, подали заявление в Солнечногорскую школу №1, наверное, человек 30. Где-то к концу лета, Солнечногорское РОНО (Районный Отдел Народного Образования)  приняло решение преобразовать Поваровскую семилетку в десятилетку и в1951-ом году открыть в этой школе 8-ой класс. Предполагалось в ближайшие два года построить в Поварове большую, новую школу по типовому проекту того времени. Кстати, это было сделано. К 1-му сентября 1953-го года школьное здание вступило в строй.  Нам было предложено забрать свои заявления из Солнечногорской школа и подать их в Поваровскую. Я и мои друзья и подруги были в ужасе. Мы уже настроились учиться в большой школе, с настоящим актовым залом, кабинетами физики и химии! Наши родители тоже были недовольны. Они совместными усилиями добились того, что нас, несколько человек зачислили в Солнечногорскую школу №1, всех вместе, в 8-ой «В» класс.
В этом классе собрали всех «приезжих», семь человек из Поварова ( Ала Халепо, Ира Костюк, Ира Кузнецова (это я), Люда Савельева, Эмма Корнеева, Рудик Каминский, Гена Гончаров) и троих из Берёзок (Лида Майорова, Надя Барсукова, Лена Салозанова).  Всего в 1951-ом году в школе №1 было организовано 5-ть восьмых классов (Ала говорит, что не помнит, чтобы был класс «Д», а мне кажется, что был). В  Поваровской школе организовали небольшой, наверное, человек 20, 8-ой класс. Это были первые выпускники Поваровской средней школы в 1954-ом году. Первые годы для занятий школа арендовала большую комнату в частном доме. Только в 10-ом классе ребята учились в настоящей школе.
Солнечногорская школа №1 была прекрасной и казалась нам настоящим дворцом – двухэтажное, красное, кирпичное здание с большими окнами, большой раздевалкой, широкими коридорами, просторными классами, большим актовым залом со сценой, в котором проводились общешкольные  собрания и концерты самодеятельности, с буфетом. Просторными были и учительская, и кабинеты директора школы и завуча.
На первом этаже напротив раздевалки висело большое зеркало, в котором можно было видеть себя во весь рост. На первом же этаже, напротив входа висели две доски – золотая и серебряная, где ежегодно записывали фамилии всех выпускников-медалистов, начиная с первого выпуска. Не было в школе только спортивного зала (его пристроили в конце 50-ых годов). Занятия по физкультуре в тёплое время проводились в большом школьном дворе, за школой,  на спортивных площадках. Там же мы зимой катались на лыжах. В ненастную погоду физкультурой занимались в широком коридоре на первом этаже. Там были спортивные снаряды – брусья, конь и козёл и, кажется, на стене гимнастическая лестница.
За школьным двором,  за невысоким забором, находился большой пришкольный опытный участок с оранжереей, садом, опытными делянками для выращивания различных сортов овощей и злаков и даже – маленьким  живым уголком в вольере которого жила лисичка.  Директором школы был биолог Петухов Василий Васильевич, и пришкольный участок – его любимым детищем.
В школе подобрался очень сильный и дружный преподавательский коллектив. Завуч – Поляринова Алевтина Владимировна, филолог и очень красивая статная женщина средних лет, эрудит и оратор. Она прекрасно преподавала литературу в старших классах, правда, в нашем классе она не преподавала, только, кажется, пару раз, по какой-то причине замещала нашу учительницу. Наш классный руководитель – Ушакова Валентина Михайловна преподавала нам все три года учёбы математику, прекрасный, добрый человек, опытный учитель. Она относилась к нам, как к родным детям. Преподавательницей немецкого языка была стройная, молодая красавица Нина Ивановн Певнева. Нам нравились её уроки. Правда, она на какое-то время уходила в декретный отпуск (тоже нужное дело), и кто её замещал, я не помню.
Очень хорошо помню Портнова Моисея Львовича. Он тоже преподавал литературу в старших классах, но нас он учил  психологии и логике. Тогда в средней школе изучались и такие дисциплины. Импозантный мужчина средних лет, он очень интересно преподносил нам учебный материал. Я знаю, что позднее он защитил диссертацию и перебрался, кажется в Сходню. Я встречала его в электричке, когда училась в институте и, позднее, в аспирантуре. С  Моисеем Львовичем  было очень интересно разговаривать.
 Хорошие, знающие преподаватели были у нас и по физике (Тимофей Андреевич ), и по химии (Катков…), и по биологии. В 8-ом классе биологию вёл у нас Петухов Василий Васильевич, некоторые уроки  проходили очень интересно на пришкольном участке. К сожалению, уж не знаю по какой причине, в следующем учебном году (1952-53) Василия Васильевича уже не было с нами, он ушёл в другую школу или перешёл на другую работу и, даже, кажется, уехал из Солнечногорска. Директором школы стала Баранова Евгения Михайловна. Она стала тоже хорошим директором, (что она преподавала, я не помню – у нас она ничего не вела), но Василия Васильевича мы помнили.
Мы, ученики из посёлка Поварово, держались друг друга, дружили, но прекрасно  общались и с другими одноклассниками и ребятами из параллельных классов. У меня были очень хорошие отношения с Капой Левкович, с Ирой Дюкиной. Кстати, интересно, что всегда в годы моей учёбы в моём классе, а потом и в студенческой группе, было по три Ирины. В Поварове это были я, Ира Костюк и Ира Чунёнкова. В  Солнечногорске вместо Иры Чунёнковой была Ира Дюкина. В институтской группе, кроме меня, были Ира Торопкина и Ира Якунина.
В новой школе я подружилась с девочкой из параллельного класса Морозовой Люсей. Мы с ней очень даже дружили до самого окончания школы. Я была знакома с её родителями. Мы часто общались в школе. На  переменах настойчиво рекомендовалось всем покинуть класс, чтобы дежурный открыл окна или форточки (по погоде) и проветрил помещение, при этом  не разрешалось носиться, бегать по коридорам. Все чинно ходили парами по «кругу». Вот и мы с Люсей ходили в паре и разговаривали, делились девчачьими секретами, которые уже появились, обсуждали школьные дела и т.д. Иногда после школьных вечеров, которые кончались поздно, я с разрешения мамы оставалась ночевать у Люси. Мы дружили несколько лет и после окончания школы. К сожалению, потом наши жизненные пути разошлись.
К нашей небольшой, но дружной компании часто присоединялись одноклассники: Толя Жохов,  Миша Григорьев и, в меньшей степени, Витя Растопчин, наш художник, он прекрасно рисовал. Толя и Миша приезжали в Поварово, иной раз мы гуляли вместе по Солнечногорску, ходили к озеру Сенеж. Не знаю, что там сейчас, но тогда на озере за парком работала лодочная станция, изредка катались на лодках вдоль прекрасных берегов озера.
В школе перед каждым праздником проходили интересные вечера старшеклассников (у младших и средних классов были свои мероприятия).   После торжественного собрания, на котором выступали руководители школы, представители РОНО, вручались грамоты и т.д., обычно проходил большой концерт школьной самодеятельности. В школе работал драматический кружёк, в котором ставились  и танцевальные номера. Был и  свой хор, а в нём и хорошие солисты. Преподаватели литературы в своих классах готовили к выступлению тех, кто хорошо читал  стихи или отрывки прозы. Кое-кто из ребят играл на музыкальных инструментах, например, наш Рудик Каминский. Концерт, обычно, получался на славу! Я хорошо читала стихи, получалась и проза. В 9-ом или в 10-ом классе на каком-то  вечере помню, читала монолог Катерины из «Грозы», смотрю, а моя преподавательница литературы сидит в первом ряду и слёзы украдкой вытирает. Мне тогда очень долго хлопали.
По воскресеньям в школе работал платный кружок бальных танцев для старшеклассников. В 9-ом классе я несколько месяцев ездила на занятия этого кружка. Было очень интересно (я всегда любила танцевать, и это у меня хорошо получалось), разучивали мазурку, менуэт, миньон, краковяк, фигурный вальс, фигурную польку и другие. Только это было физически тяжеловато, в связи с необходимостью ездить на поезде и не всегда удобным расписанием поездов, хотя езды-то было от Поварова до Солнечногорска всего 15 минут. 
 7-го ноября и 1-го мая в Солнечногорске проходили районные праздничные демонстрации. Старшеклассники, особенно комсомольцы, а комсомольцами были практически все, в обязательном порядке должны были участвовать в этих демонстрациях. Собирались в школьном дворе. Нам раздавали транспаранты, флаги и флажки, искусственные цветы на длинных палках (в зависимости от того, какая цветовая гамма была для школы запланирована), и мы долго шли строем во главе с руководством школы и учителями в обход по небольшим улицам. Потом мы вливались в общую колонну в заранее определённом для нас месте. Ленинградское шоссе на всё время демонстрации перекрывалось, так как это была центральная улица города. Проходили мимо трибун, где стояли руководители города и района, выкрикивая лозунги и размахивая цветами или флагами. Вообще-то было весело – молодость, общий настрой…
У меня осталось впечатление, что в те годы 1-го мая всегда стояла тёплая, солнечная погода. Женщины шли в летних нарядных платьях, в лёгких туфлях или босоножках с носочками. Капроновые чулки тогда только начали появляться. Летом принято было носить обувь с тонкими, красивыми и яркими хлопчатобумажными носками, чаще всего в полоску.
Прекрасным и тёплым было и утро 1-го мая 1954-го года. Однако, когда мы уже подходили к трибунам, подул холодный ветер. Стало быстро и сильно холодать. После демонстрации, стало уже совсем не до прогулок – мы заторопились на станцию. В ожидании поезда все столпились в тесном зале вокзала. Выйдя из электрички (к тому времени уже пустили по Ленинградской железной дороге электрички до Клина), я в своём летнем платьице бегом бежала домой. А в воздухе кружились пушистые снежинки.
У нас в семье было принято отмечать все дни рождения. Звали гостей, накрывали обильный стол. На бабушкин день рождения (3 февраля) всегда приезжал её сын Боря и дочери – Вера и Шура (пока была жива). На мамин день рождения обязательно приезжали её подруги Шура Комарова и Лёля (и мама к ним на дни рождения всегда ездила). Разумеется, и мой день рождения всегда отмечался. Особенно я запомнила, как отмечали мои 16-ть и 17-ть лет.
На моё шестнадцатилетие, в конце октября 1952-го года, собралась вся родня, приехали и мамины подруги, тётя Шура и тётя Лёля с мужем (дядёй Сашей) и сыном Олегом. Гостей было очень много. Не знаю, даже, как мы все уместились за столом. (Но, уместились как то!) Было очень весело. Мама с сестрой Верой и подругой Лёлей много пели – у них были хорошие голоса – а, все остальные подпевали. А уж, подарков мне надарили – не перечесть. Конечно, я не помню теперь, кто что мне подарил.
Больше всего мне понравился подарок дяди Миши. Он подарил мне настоящую серебряную пудреницу, с бархоткой, с зеркальцем. Я была в восторге. Тётя Вера мне потом сказала, что дядя Миша сам долго выбирал для меня подарок. Мама слегка ворчала, говорила: «Миша, ну зачем так баловать девочку? Она ещё мала для таких вещей». Неужели мама не замечала, что я уже во всю, пользуюсь её пудрой? У меня была несколько жирная кожа на лице, часто блестел нос, и я лет с 14-ти его начала припудривать. В этом возрасте практически у всех бывают проблемы с кожей. Слава Богу, у меня проблемы были небольшие, но я завидовала Ире Костюк, у которой этих проблем совсем не было, и всегда её хорошенькое личико было матовым и без единого прыщика.
Своё семнадцатилетие я праздновала с друзьями. Мама мне сказала: «Зови всех, кого хочешь». Я пригласила, чуть ли, не половину класса. Были, конечно, и Ала, и Ира, Люда, Рудик, Толя Жохов, Миша Григорьев и другие, уж я не помню. Мама с бабушкой напекли пирогов, наготовили всяких вкусностей, было даже вино (хорошее и слабенькое). За фруктами и закусками для нарезки я ездила в Москву, в гастроном, который находился на Красной Пресне, в новом высотном здании. Со мной ездил Толя Жохов, он носил тяжёлые сумки. Праздновали весело, потом ещё долго все вместе гуляли на улице.