Вероника. Глава 68

Они вышли из дома. Шли рядом, пока не взошла луна.
Все, что было у них – они сами, их молодость и бесцветные семена,
Те, что каждый из них всю дорогу держал в горсти.
«Суждено ли им прорасти?»,  –
Думал каждый, невольно сильнее ладонь сжимая.

Но дорога прямая в итоге распалась на сто лучей,
Словно солнце. Чей путь мог быть ярче и горячей?
- Полагаю, что это конец, - Она сжалась и замолчала.
Он обнял Ее. -  А я думаю, что – начало, -
- Значит, Май…
- Помни - Круг замыкается в мае…

И они разошлись, обещая вернуться вовремя. На заре.
- Как сирень зацветет…
- Сразу как зацветет сирень…
- То, что светится не спеши принимать за счастье…
- Только возвращайся…
Говорили они напоследок – как будто считали звезды.

Ее путь был непрост и порой не щадил совсем.
Она ела в пути семена, и когда она съела их все,
Оказалась у врат незнакомой страны и не знала ее прекраснее…
- Чудотворна, о Мать-Природа, твоя Фантазия,
Повторяла и повторяла она сквозь слезы.

Ее приняли, как королеву, в неведомом том краю.
- Вы, должно быть, цветок, что Господь посадил в раю, -
Говорили Ей жители, часто толпясь вокруг,
Восхищаясь лекалом рук,
И, конечно, кожей цвета слоновой кости.

И Она полюбила тот край, каждый мост его и фасад,
Прижилась, дала корни, забыла дорогу назад.
Танцевала и пела со всеми, как пчелка Майя.
Так летел ее год, каждый год, только в солнечном мае
Ее мучило каждый раз нарастающее беспокойство.

Неизменно затем сменявшееся скукой.
- Снова мается, - перешептывались подруги
Облегчить привычно стараясь Ее недуг.
- Я куда-то должна прийти! – и Она отмахивалась от подруг,
Как от мух. – Но куда – я, увы, не знаю.

И Она забывалась тяжелым сном, а когда наступал июнь,
Она вновь расцветала, забыв про печаль свою.
И звучала Песня Ее, словно песни великих вод,
Наполнявших живот
Тех счастливиц, что новую жизнь приносили краю.



 

Он бросал семена на землю, чтобы к месту вернуться в срок.
Мальчик-с-Пальчик, наученный чьим-то опытом Филиппок,
Побеждая упрямством голод, упорством – животный страх,
Он старался еще не пройденное наверстать.
А на месте семян вырастали следом кусты сирени.

И цветы на ветвях распускались, как паруса.
А когда семена закончились и выпала в мир роса –
Медом капая прямо в горло Ему с куста,
Он напился вдоволь, только больше уже не встал.
Если мир тот имел Создателя – Он стал лучшим его творением.

И однажды в мае съедаемая тоской,
Она вылила кошкам последнее молоко,
Убедилась, что гость в доме сыт, а хлеба тверды
И отправилась посмотреть сиреневые сады
На границе страны, где весной все цвело в изобилии.

Она шла босиком, по камням и колючим растениям,
Как магнитом влекомая за городские стены.
Шла одна, отказавшись от близких и проводников.
Этот путь был знаком. Отчего-то он был Ей знаком.
«От того ли, что мне слишком часто о нем говорили?» -

Приходило Ей в голову вновь. А затем впереди
Разлилось это море лиловое, и среди
Всех сортов, форм и видов сирени, различавшейся даже на вкус
Рос особенный куст.
Нереальный, из небылицы.

Ветер сил не щадил, но цветы ровно падали… вверх.
Это был не сиреневый куст, это был… человек.
Он то горбился, то распрямлялся, да так легко…
Он играл с этим ветром - как будто тот был щенком,
Потерявшим из вида принца.

И Она задержала дыхание, боясь, что сейчас моргнет
И мираж ей развидится, кончится, пропадет.
Но сирень к ней тянулась всем телом своим, как могла
И тогда Она все поняла
И припала к ветвям, целовала на них соцветия.

«Мы живем в вечном поиске невероятных мест,
Мест достойных быть нашим домом, только дом наш все время – здесь, -
Она ветку прижала к сердцу, как горностая.
И сирень приняла Ее, в тело Ее врастая,
Словно тем говоря: «Вот теперь за тебя в ответе я…»

Ее долго искали, взывали к небесным вождям.
Но Она растворилась в пространстве, как капли дождя.
Те, что были упорны и днем приходили в сад,
Уповали на чудеса,
И в душистой сирени искали мгновение покоя.

И покой приходил к ним с цветами, летевшими… вверх.
Словно с веток сдувал их не ветер – живой человек.
В землю брошенный семечком и выращенный с любовью.
Человек… или может быть даже двое…

2019 г.